У одного в руках – ружье.
– Это ты, Беник? – спросил он на всякий случай.
Снизу послышался голос:
– Это не Ивон говорит. Кто ты?
– Беник!.. Это Беник! Дружище!
Человек с ружьем ответил:
– Провалиться мне на этом месте, если это не голос моего капитана!
– Тихо! Мы сейчас спустимся.
В гостинице для моряков жизнь не затихает ни днем, ни ночью. Постояльцы приходят и уходят когда им вздумается. После суровых и опасных морских походов матросы, оказавшись на берегу, предаются безудержному веселью. Никто не пеняет им за это.
Капитан рассудил, что Бенику и его приятелю не следует подниматься наверх. Несколько мгновений спустя он в сопровождении Ивона вышел на улицу. Двое мужчин поджидали их в нескольких шагах, на набережной.
– Прекрасно! Старый лис, – воскликнул Поль Анрийон, простирая руки к Бенику, – тебе удалось-таки бежать!
Боцман, сияющий, радостный, бросил ружье, со звоном брякнувшее о землю, и кинулся в объятия к другу.
– Капитан!.. Черт вас возьми, капитан!.. Месье Феликс спасся, вот и вы теперь с нами.
– Я, я, мой дорогой, собственной персоной.
– С неба вы, что ли, свалились? А каков у нас юнга! Дай-ка расцелую тебя! Представляете, капитан, если бы не он, мы крепко засели бы на мели.
– Да, да! Мне все известно.
Пока Беник не переставая говорил, его напарник скромно стоял в стороне, ожидая, когда его представят.
– Это Жан-Мари, капитан, мой матрос.
– И мой, – отвечал Анрийон, энергично пожимая руку Кервену. – Можешь во всем рассчитывать на меня.
– К вашим услугам, капитан, – отозвался бретонец.
– Итак, дети мои, – продолжал Анрийон, – если уж вам удалось выбраться оттуда, надо сделать все, чтобы вы не попали обратно.
– Это точно! – в один голос отозвались оба моряка.
– Могу предложить местечко, где никто не будет вас искать.
– Вы, капитан, человек слова. Если сказали, значит, сделаете непременно. Доказательством служит хотя бы то, что вы с нами. Право, с луны вы, что ли, свалились? Я так волнуюсь, как никогда. Слово моряка!
– Будет, дружище. Пожалуй, пора кончать разговоры и сниматься с якоря!
Капитан направился к набережной, трое друзей последовали за ним. Подойдя к воде, он сказал:
– Надо избавиться от твоего ружья.
– Ума не приложу, что с ним делать.
– Выкинь в воду! И кивер, и ранец, и патронташ…
– Все выкидывать?
– Абсолютно! И ты тоже, Жан-Мари, снимай куртку.
– Есть!
Матросы остались в одних рубашках, и теперь ничто не выдавало в них беглецов.
Капитан поискал что-то в темноте и вскоре нашел веревку от привязанной у мола лодки. На дне ее спали три перевозчика, курсирующие от берега к стоявшим на рейде судам.
Анрийон разбудил их, шепнул что-то по-испански и подозвал спутников. Те, ни слова не говоря, сели в лодку, подняли парус, и суденышко заскользило по водной глади в сторону лиманаnote 298 Плата.
Спустя час показались пришвартованные суда. Парус спустили и пошли на веслах. По тому, как капитан лавировалnote 299 и выбирал путь, было видно, что здешние места ему знакомы. Лодка приближалась к огромному кораблю, легко покачивавшемуся на волнах.
– Эй! На борту! – закричал капитан, сложив ладони рупором.
– Кто здесь? – отозвался охрипший голос.
– Это ты, Геноле?
– Я, капитан!
– Что новенького?
– Ничего, капитан!
– Прекрасно, мой мальчик! Я привез людей. А ну-ка, Ивон, забирайся на палубу по канату.
Юнга моментально оказался наверху.
– Теперь ты, Жан-Мари.
По тому, с какой легкостью и ловкостью бывший сержант преодолел препятствие, было видно, что он не потерял матросских навыков.
Следующей была очередь Беника. Вслед за ним, щедро отблагодарив владельца лодки, поднялся и сам капитан.
– Дети мои! Вы у меня на судне, следовательно, считайте, у себя дома. Ты, Беник, по-прежнему будешь боцманом. Ты, Ивон, теперь матрос. Ну, а для тебя, Жан-Мари, думаю, не слишком обременительна будет роль обыкновенного пассажира.
– Я? Пассажир?! Это я-то, бывалый канонир?..note 300
– Канонир? Браво! В таком случае тебе найдется работенка. Обещаю. Зайди ко мне в каюту, нам есть о чем поговорить. Вы, должно быть, умираете с голоду. Надо как следует поужинать, а на десертnote 301 – табак и ликер.
За столом прислуживал незнакомый юнга. Он очень гордился своим положением.
Беглецы так наворачивали, что непонятно было, куда все вмещается. Можно было подумать, у них резиновые желудки.
Как только утолили голод, капитан отослал юнгу, закрыл дверь, откупорил бутылку вина, закурил трубку и сказал:
– Ну что ж! Поговорим! Ивон поведал мне обо всех ваших приключениях до того момента, как вы совершили побег. Теперь моя очередь. Начну с того проклятого дня, когда «Дорада», на свое несчастье, прибыла в Марахао. Помнишь, Ивон, и ты тоже, Беник, как нас захватили англичане и оставили на борту патруль? Что стало с теми бравыми ребятами, тоже, наверное, не забыли.
– Вы имеете в виду, капитан, как я напоил этих патрульных, чтобы взять для вас одежду их командира?
– Пьяницы всегда попадают в дурацкое положение, – серьезно вставил Жан-Мари. У него на этот счет, кажется, имелось категоричное мнение.
– Короче, – продолжал Анрийон, улыбаясь, – эти негодяи, едва только оказались на берегу, не придумали ничего лучше, как подвести нас под виселицу. Но в Бразилии суд не так скор, как в Англии. Тебе-то это известно, Беник!
– Так точно, капитан! Я знаю, что вам удалось выкрутиться и не оказаться под судом в качестве работорговца. Но чем кончилась история с бумагами «Дорады»?
– Меня обязали заплатить огромный штраф, и как можно скорее. В это время вы с Ивоном уже сбежали. Кстати, куда?
– На шахты Диаманты. Там мы и нашли месье Феликса. Он был абсолютно синий, его за деньги показывали в балагане. Сами посудите: разве могли мы оставить его в таком состоянии?
– Так вот, – продолжал капитан, – я уплатил штраф, команду отпустили. «Дорада» вновь была моей. Все это время чернокожие оставались на борту. Им давали еду из наших запасов.
– Бедняги! – посочувствовал Беник.
– Конечно, бедняги! Я много размышлял над их незавидной судьбой и, как только возвратился на судно, тут же приказал помощнику вывести пленников на палубу. Разделил между ними всю имеющуюся в наличии провизию, дал каждому немного денег, с которыми они поначалу даже не знали, что и делать. Потом оформил бумаги на их освобождение, высадил на берег и объяснил, что они свободны.
– Свободны! – в один голос закричали Жан-Мари, Беник и Ивон. – Ах, капитан, как это прекрасно!
– Я сказал, что местные власти помогут им найти работу, что работа эта будет оплачена, и никто отныне не покусится на их свободу.
– Но для вас это означало разорение!
– Что-то в этом роде. Но зато я поступил благородно. Во всяком случае, постарался, насколько возможно, исправить положение.
– Вам ничего не оставалось, как выйти в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Это ты, Беник? – спросил он на всякий случай.
Снизу послышался голос:
– Это не Ивон говорит. Кто ты?
– Беник!.. Это Беник! Дружище!
Человек с ружьем ответил:
– Провалиться мне на этом месте, если это не голос моего капитана!
– Тихо! Мы сейчас спустимся.
В гостинице для моряков жизнь не затихает ни днем, ни ночью. Постояльцы приходят и уходят когда им вздумается. После суровых и опасных морских походов матросы, оказавшись на берегу, предаются безудержному веселью. Никто не пеняет им за это.
Капитан рассудил, что Бенику и его приятелю не следует подниматься наверх. Несколько мгновений спустя он в сопровождении Ивона вышел на улицу. Двое мужчин поджидали их в нескольких шагах, на набережной.
– Прекрасно! Старый лис, – воскликнул Поль Анрийон, простирая руки к Бенику, – тебе удалось-таки бежать!
Боцман, сияющий, радостный, бросил ружье, со звоном брякнувшее о землю, и кинулся в объятия к другу.
– Капитан!.. Черт вас возьми, капитан!.. Месье Феликс спасся, вот и вы теперь с нами.
– Я, я, мой дорогой, собственной персоной.
– С неба вы, что ли, свалились? А каков у нас юнга! Дай-ка расцелую тебя! Представляете, капитан, если бы не он, мы крепко засели бы на мели.
– Да, да! Мне все известно.
Пока Беник не переставая говорил, его напарник скромно стоял в стороне, ожидая, когда его представят.
– Это Жан-Мари, капитан, мой матрос.
– И мой, – отвечал Анрийон, энергично пожимая руку Кервену. – Можешь во всем рассчитывать на меня.
– К вашим услугам, капитан, – отозвался бретонец.
– Итак, дети мои, – продолжал Анрийон, – если уж вам удалось выбраться оттуда, надо сделать все, чтобы вы не попали обратно.
– Это точно! – в один голос отозвались оба моряка.
– Могу предложить местечко, где никто не будет вас искать.
– Вы, капитан, человек слова. Если сказали, значит, сделаете непременно. Доказательством служит хотя бы то, что вы с нами. Право, с луны вы, что ли, свалились? Я так волнуюсь, как никогда. Слово моряка!
– Будет, дружище. Пожалуй, пора кончать разговоры и сниматься с якоря!
Капитан направился к набережной, трое друзей последовали за ним. Подойдя к воде, он сказал:
– Надо избавиться от твоего ружья.
– Ума не приложу, что с ним делать.
– Выкинь в воду! И кивер, и ранец, и патронташ…
– Все выкидывать?
– Абсолютно! И ты тоже, Жан-Мари, снимай куртку.
– Есть!
Матросы остались в одних рубашках, и теперь ничто не выдавало в них беглецов.
Капитан поискал что-то в темноте и вскоре нашел веревку от привязанной у мола лодки. На дне ее спали три перевозчика, курсирующие от берега к стоявшим на рейде судам.
Анрийон разбудил их, шепнул что-то по-испански и подозвал спутников. Те, ни слова не говоря, сели в лодку, подняли парус, и суденышко заскользило по водной глади в сторону лиманаnote 298 Плата.
Спустя час показались пришвартованные суда. Парус спустили и пошли на веслах. По тому, как капитан лавировалnote 299 и выбирал путь, было видно, что здешние места ему знакомы. Лодка приближалась к огромному кораблю, легко покачивавшемуся на волнах.
– Эй! На борту! – закричал капитан, сложив ладони рупором.
– Кто здесь? – отозвался охрипший голос.
– Это ты, Геноле?
– Я, капитан!
– Что новенького?
– Ничего, капитан!
– Прекрасно, мой мальчик! Я привез людей. А ну-ка, Ивон, забирайся на палубу по канату.
Юнга моментально оказался наверху.
– Теперь ты, Жан-Мари.
По тому, с какой легкостью и ловкостью бывший сержант преодолел препятствие, было видно, что он не потерял матросских навыков.
Следующей была очередь Беника. Вслед за ним, щедро отблагодарив владельца лодки, поднялся и сам капитан.
– Дети мои! Вы у меня на судне, следовательно, считайте, у себя дома. Ты, Беник, по-прежнему будешь боцманом. Ты, Ивон, теперь матрос. Ну, а для тебя, Жан-Мари, думаю, не слишком обременительна будет роль обыкновенного пассажира.
– Я? Пассажир?! Это я-то, бывалый канонир?..note 300
– Канонир? Браво! В таком случае тебе найдется работенка. Обещаю. Зайди ко мне в каюту, нам есть о чем поговорить. Вы, должно быть, умираете с голоду. Надо как следует поужинать, а на десертnote 301 – табак и ликер.
За столом прислуживал незнакомый юнга. Он очень гордился своим положением.
Беглецы так наворачивали, что непонятно было, куда все вмещается. Можно было подумать, у них резиновые желудки.
Как только утолили голод, капитан отослал юнгу, закрыл дверь, откупорил бутылку вина, закурил трубку и сказал:
– Ну что ж! Поговорим! Ивон поведал мне обо всех ваших приключениях до того момента, как вы совершили побег. Теперь моя очередь. Начну с того проклятого дня, когда «Дорада», на свое несчастье, прибыла в Марахао. Помнишь, Ивон, и ты тоже, Беник, как нас захватили англичане и оставили на борту патруль? Что стало с теми бравыми ребятами, тоже, наверное, не забыли.
– Вы имеете в виду, капитан, как я напоил этих патрульных, чтобы взять для вас одежду их командира?
– Пьяницы всегда попадают в дурацкое положение, – серьезно вставил Жан-Мари. У него на этот счет, кажется, имелось категоричное мнение.
– Короче, – продолжал Анрийон, улыбаясь, – эти негодяи, едва только оказались на берегу, не придумали ничего лучше, как подвести нас под виселицу. Но в Бразилии суд не так скор, как в Англии. Тебе-то это известно, Беник!
– Так точно, капитан! Я знаю, что вам удалось выкрутиться и не оказаться под судом в качестве работорговца. Но чем кончилась история с бумагами «Дорады»?
– Меня обязали заплатить огромный штраф, и как можно скорее. В это время вы с Ивоном уже сбежали. Кстати, куда?
– На шахты Диаманты. Там мы и нашли месье Феликса. Он был абсолютно синий, его за деньги показывали в балагане. Сами посудите: разве могли мы оставить его в таком состоянии?
– Так вот, – продолжал капитан, – я уплатил штраф, команду отпустили. «Дорада» вновь была моей. Все это время чернокожие оставались на борту. Им давали еду из наших запасов.
– Бедняги! – посочувствовал Беник.
– Конечно, бедняги! Я много размышлял над их незавидной судьбой и, как только возвратился на судно, тут же приказал помощнику вывести пленников на палубу. Разделил между ними всю имеющуюся в наличии провизию, дал каждому немного денег, с которыми они поначалу даже не знали, что и делать. Потом оформил бумаги на их освобождение, высадил на берег и объяснил, что они свободны.
– Свободны! – в один голос закричали Жан-Мари, Беник и Ивон. – Ах, капитан, как это прекрасно!
– Я сказал, что местные власти помогут им найти работу, что работа эта будет оплачена, и никто отныне не покусится на их свободу.
– Но для вас это означало разорение!
– Что-то в этом роде. Но зато я поступил благородно. Во всяком случае, постарался, насколько возможно, исправить положение.
– Вам ничего не оставалось, как выйти в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121