Бледнолицые и Синий человек предпочитают мести желтую землю. Это их дело. Прощайте!
– Дорогой мой, смелый мой индеец! Тебе трудно понять нас. Ты не знаешь требований нашей жизни. Желтая земля в нашей стране – все. Без нее нет жизни, ничего нет. Понимаешь? Она дает все.
– Я не понимаю, что ты говоришь. Ты вернешься в свою страну, где белые люди хотят повесить тебя? Почему? Почему ты не хочешь остаться здесь? Почему ты не хочешь стать индейцем? Ты был бы вождем урити, а я стал бы твоим помощником. У тебя имелось бы сколько угодно желтой земли. Племя бросило бы ее к твоим ногам.
– Неужели ты не понимаешь, что я оставил там мать, отца, ребенка, который ждет меня и плачет?..
– И всем им нужна желтая земля?
– Да!
– Послушай! Я не думаю, как ты, но я твой друг. Индейцам – леса. Бледнолицым – огромные камни в городах. Каждому – свое. Возвращайся к своим бледнолицым. А я останусь здесь. Твоей матери, твоему отцу, твоему ребенку нужна желтая земля?.. Я покажу тебе, где ее столько, что твои люди не унесут. Отправляйся в грот, где мы едва не погибли. Там ищи у входа, под камнями. А теперь прощай! Меня зовет голос мести. Прощай, Синий человек! Прощай, Жамали! Прощай, Беник! Прощай, Ивон! Знаток кураре никогда не забудет вас.
С этими словами краснокожий повернул к югу, поманил собаку и пошел прочь не оглядываясь.
Через десять минут он исчез из виду, скрылся в лесной чаще.
Первым молчание нарушил Артур:
– Да-а. Этому пройдохе-управляющему не долго осталось ликовать.
– Я не захотел бы за все золото, что мы найдем у входа в нашу бывшую тюрьму, оказаться сейчас в шкуре управляющего, – заметил Жан-Мари.
– Ему крышка! – заключил Беник.
– Один против трех сотен… – сокрушался Мариус. – Как жаль, что он не марселец.
– Не беспокойся, сынок! Будь уверен: Генипа пройдет по пятам отряда след в след, догонит их и выберет самый подходящий момент, чтобы пустить отравленную стрелу в этого негодяя.
– Не будь я Жан-Мари, если это не так! Мерзавец сдохнет, словно корабельная крыса, объевшаяся мышьякаnote 399.
– Между тем, хозяин, индеец, согласитесь, уходя, преподнес вам неплохой подарок.
– Ты хотел сказать: нам преподнес.
– Если вы хотите взять нас в долю, мы не откажемся.
– Каждый получит равную часть.
– Как говорится: всем поровну, – заявил капитан.
– Еще не все потеряно! Беник получит свое рыболовецкое судно. Жан-Мари станет муниципальным советником, Ивон превратится в господина Ивона, а все мы закатим такой пир, что до самого Китая будет слышно.
– Тише, друзья мои, тише! – вмешался Синий человек. – Из слов Генипы я понял, что речь идет не о золотом песке. Иначе мы потеряли бы много времени на его добычу.
– Я думаю, что он говорил о кладе…
– Кубышка!
– Секрет индейцев!
– Сейф на дикарский манер!
– Вот что, хватит болтать! Мы теряем время. Вернемся к гроту и покопаемся там, где он сказал…
– Да, по-моему, мы все сошли с ума. Индеец наверняка ошибся! А может быть, специально обманул.
– Тогда у него должно быть каменное сердце…
– Вперед!
Все бросились бежать наперегонки. Самые проворные мигом скрылись в лесу. Без сомнения, их влекло богатство, но и желание добежать пораньше и первыми, еще издалека, оповестить остальных о находке.
Впереди всех мчались Джим и Артур. По пятам за ними неслись самые молодые среди моряков. Феликса сдерживала болезнь, Беника и Жана-Мари – возраст. Капитан посчитал для себя несолидным бежать вприпрыжку, словно мальчишка. Последним оказался Ивон – его мало волновало богатство.
Первые добрались до места за полчаса. Замыкающим потребовался целый час.
Наконец все собрались, обливаясь потом и еле переводя дух. Хуже всех, пожалуй, чувствовал себя Обертен.
Когда Синий человек показался из леса, его встретили крики ликования.
Казалось, люди сошли с ума. Они безумствовали, вопили что есть мочи и прыгали, словно обезьяны. Все были охвачены каким-то неистовым весельем, бешеной радостью. Можно подумать, с ними случилась горячка. Да так это и было на самом деле. Моряков била лихорадка – золотая лихорадка. Они ничего не видели, ничего не слышали и только без конца твердили охрипшими голосами:
– Сокровища!.. Сокровища!..
Нет, это не был клад, спрятанный некогда Синим человеком и его товарищами. Он безвозвратно исчез. Но то, что увидели моряки, превосходило самые смелые ожидания. Стоило раз-другой копнуть лопатой, как в глаза брызнул слепящий золотой блеск.
– Индеец сказал правду, хозяин! – крикнул Ларош. Голос его трудно было узнать. – Вот она – кубышка! Смотрите, капитан! Беник, взгляни только на это чудо! А ты, Жан-Мари!.. Почему же вы молчите? Скажите что-нибудь, засмейтесь! Радуйтесь же, черт вас побери! Пойте, ликуйте, скачите от счастья! Это золото!.. Золото!
И все снова стали бесноваться и кричать не своими голосами:
– Золото! Золото! Золото!
Сомнений не было. Взрыв поднял пласт земли, под которым оказалось богатое месторождение. Как говорят настоящие старателиnote 400, – жила.
Золотые блестки ярко горели. Из-за них даже не было видно песка. Неопытный в таких делах человек и тот сказал бы с уверенностью, что драгоценного металла здесь в два раза больше, чем грунта.
Подобного никто еще не видывал и не слыхивал. Профессионал сразу объяснил бы, каким образом в этом месте скопилось столько золота.
Долгие годы породу вымывало водой, то и дело наполнявшей грот. Это можно было увидеть и невооруженным глазом – стены изъедены трещинами и углублениями. Только воде под силу сделать такое. Заполнявшие грот грунтовые воды, чья скорость, вероятно, очень велика, захватывали с собой золотые песчинки. Влага впитывалась в почву, служившую своеобразным фильтромnote 401, золото оставалось на поверхности, смешавшись с песком и гравием. И так происходило на протяжении, быть может, десятков, а то и сотен лет.
Со временем грунтовые воды иссякли. То ли испарение было тому причиной, то ли смещение подземных пластов, но только водяной поток совсем истощился. Время шло, и золотая жила покрылась слоем гравия, песка, разных обломков и всякой всячины. Так бы и осталась она скрытой от человеческих глаз, не случись взрыва.
Такова, во всяком случае, наиболее правдоподобная версия. Окажись золото на поверхности, оно не ускользнуло бы от алчного взора солдат, которые по два раза в день навещали Генипу и буквально попирали ногами несметные сокровища. Не заметили они их и когда замуровывали вход в пещеру.
Сильный взрыв сместил породу и оголил золотой слой.
Если вдуматься, нет ничего удивительного в том, как отреагировали матросы на увиденное. Их ослепило сверкание, которое, пожалуй, затмило бы и солнечное сияние. Почему они не заметили золота раньше, как только выбрались из заточения? Это объяснить просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Дорогой мой, смелый мой индеец! Тебе трудно понять нас. Ты не знаешь требований нашей жизни. Желтая земля в нашей стране – все. Без нее нет жизни, ничего нет. Понимаешь? Она дает все.
– Я не понимаю, что ты говоришь. Ты вернешься в свою страну, где белые люди хотят повесить тебя? Почему? Почему ты не хочешь остаться здесь? Почему ты не хочешь стать индейцем? Ты был бы вождем урити, а я стал бы твоим помощником. У тебя имелось бы сколько угодно желтой земли. Племя бросило бы ее к твоим ногам.
– Неужели ты не понимаешь, что я оставил там мать, отца, ребенка, который ждет меня и плачет?..
– И всем им нужна желтая земля?
– Да!
– Послушай! Я не думаю, как ты, но я твой друг. Индейцам – леса. Бледнолицым – огромные камни в городах. Каждому – свое. Возвращайся к своим бледнолицым. А я останусь здесь. Твоей матери, твоему отцу, твоему ребенку нужна желтая земля?.. Я покажу тебе, где ее столько, что твои люди не унесут. Отправляйся в грот, где мы едва не погибли. Там ищи у входа, под камнями. А теперь прощай! Меня зовет голос мести. Прощай, Синий человек! Прощай, Жамали! Прощай, Беник! Прощай, Ивон! Знаток кураре никогда не забудет вас.
С этими словами краснокожий повернул к югу, поманил собаку и пошел прочь не оглядываясь.
Через десять минут он исчез из виду, скрылся в лесной чаще.
Первым молчание нарушил Артур:
– Да-а. Этому пройдохе-управляющему не долго осталось ликовать.
– Я не захотел бы за все золото, что мы найдем у входа в нашу бывшую тюрьму, оказаться сейчас в шкуре управляющего, – заметил Жан-Мари.
– Ему крышка! – заключил Беник.
– Один против трех сотен… – сокрушался Мариус. – Как жаль, что он не марселец.
– Не беспокойся, сынок! Будь уверен: Генипа пройдет по пятам отряда след в след, догонит их и выберет самый подходящий момент, чтобы пустить отравленную стрелу в этого негодяя.
– Не будь я Жан-Мари, если это не так! Мерзавец сдохнет, словно корабельная крыса, объевшаяся мышьякаnote 399.
– Между тем, хозяин, индеец, согласитесь, уходя, преподнес вам неплохой подарок.
– Ты хотел сказать: нам преподнес.
– Если вы хотите взять нас в долю, мы не откажемся.
– Каждый получит равную часть.
– Как говорится: всем поровну, – заявил капитан.
– Еще не все потеряно! Беник получит свое рыболовецкое судно. Жан-Мари станет муниципальным советником, Ивон превратится в господина Ивона, а все мы закатим такой пир, что до самого Китая будет слышно.
– Тише, друзья мои, тише! – вмешался Синий человек. – Из слов Генипы я понял, что речь идет не о золотом песке. Иначе мы потеряли бы много времени на его добычу.
– Я думаю, что он говорил о кладе…
– Кубышка!
– Секрет индейцев!
– Сейф на дикарский манер!
– Вот что, хватит болтать! Мы теряем время. Вернемся к гроту и покопаемся там, где он сказал…
– Да, по-моему, мы все сошли с ума. Индеец наверняка ошибся! А может быть, специально обманул.
– Тогда у него должно быть каменное сердце…
– Вперед!
Все бросились бежать наперегонки. Самые проворные мигом скрылись в лесу. Без сомнения, их влекло богатство, но и желание добежать пораньше и первыми, еще издалека, оповестить остальных о находке.
Впереди всех мчались Джим и Артур. По пятам за ними неслись самые молодые среди моряков. Феликса сдерживала болезнь, Беника и Жана-Мари – возраст. Капитан посчитал для себя несолидным бежать вприпрыжку, словно мальчишка. Последним оказался Ивон – его мало волновало богатство.
Первые добрались до места за полчаса. Замыкающим потребовался целый час.
Наконец все собрались, обливаясь потом и еле переводя дух. Хуже всех, пожалуй, чувствовал себя Обертен.
Когда Синий человек показался из леса, его встретили крики ликования.
Казалось, люди сошли с ума. Они безумствовали, вопили что есть мочи и прыгали, словно обезьяны. Все были охвачены каким-то неистовым весельем, бешеной радостью. Можно подумать, с ними случилась горячка. Да так это и было на самом деле. Моряков била лихорадка – золотая лихорадка. Они ничего не видели, ничего не слышали и только без конца твердили охрипшими голосами:
– Сокровища!.. Сокровища!..
Нет, это не был клад, спрятанный некогда Синим человеком и его товарищами. Он безвозвратно исчез. Но то, что увидели моряки, превосходило самые смелые ожидания. Стоило раз-другой копнуть лопатой, как в глаза брызнул слепящий золотой блеск.
– Индеец сказал правду, хозяин! – крикнул Ларош. Голос его трудно было узнать. – Вот она – кубышка! Смотрите, капитан! Беник, взгляни только на это чудо! А ты, Жан-Мари!.. Почему же вы молчите? Скажите что-нибудь, засмейтесь! Радуйтесь же, черт вас побери! Пойте, ликуйте, скачите от счастья! Это золото!.. Золото!
И все снова стали бесноваться и кричать не своими голосами:
– Золото! Золото! Золото!
Сомнений не было. Взрыв поднял пласт земли, под которым оказалось богатое месторождение. Как говорят настоящие старателиnote 400, – жила.
Золотые блестки ярко горели. Из-за них даже не было видно песка. Неопытный в таких делах человек и тот сказал бы с уверенностью, что драгоценного металла здесь в два раза больше, чем грунта.
Подобного никто еще не видывал и не слыхивал. Профессионал сразу объяснил бы, каким образом в этом месте скопилось столько золота.
Долгие годы породу вымывало водой, то и дело наполнявшей грот. Это можно было увидеть и невооруженным глазом – стены изъедены трещинами и углублениями. Только воде под силу сделать такое. Заполнявшие грот грунтовые воды, чья скорость, вероятно, очень велика, захватывали с собой золотые песчинки. Влага впитывалась в почву, служившую своеобразным фильтромnote 401, золото оставалось на поверхности, смешавшись с песком и гравием. И так происходило на протяжении, быть может, десятков, а то и сотен лет.
Со временем грунтовые воды иссякли. То ли испарение было тому причиной, то ли смещение подземных пластов, но только водяной поток совсем истощился. Время шло, и золотая жила покрылась слоем гравия, песка, разных обломков и всякой всячины. Так бы и осталась она скрытой от человеческих глаз, не случись взрыва.
Такова, во всяком случае, наиболее правдоподобная версия. Окажись золото на поверхности, оно не ускользнуло бы от алчного взора солдат, которые по два раза в день навещали Генипу и буквально попирали ногами несметные сокровища. Не заметили они их и когда замуровывали вход в пещеру.
Сильный взрыв сместил породу и оголил золотой слой.
Если вдуматься, нет ничего удивительного в том, как отреагировали матросы на увиденное. Их ослепило сверкание, которое, пожалуй, затмило бы и солнечное сияние. Почему они не заметили золота раньше, как только выбрались из заточения? Это объяснить просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121