Вывод восьмой или девятый: не вступай в спор; помни о своей главной цели.
— Послушайте, вот что я вам скажу. Один человек в Нью-Йорке готов хорошо заплатить, если я привезу ему отсюда кое-какие эскизы. Он был в Рио прошлым летом и заприметил тут несколько замечательных строений. И по его описанию выходит, что они выстроены в баварском стиле.
— Это, скорее, где-то на северо-западе, в сельской местности. Там есть несколько потрясающих домов. Резиденция Айзенштата, например. Но они, я думаю, евреи. Представляете там даже есть что-то от мавританского стиля. Ну и, разумеется, имение Граффа. Оно, пожалуй, излишне монументально, но производит впечатление — это уж точно. Впрочем, оно и понятно: Графф — мультимиллионер.
— Как-как его имя? Графф?
— Морис Графф. Он импортер. Да они все занимаются импортом.
— Кто?
— Э, да перестаньте, а то вы сами не знаете! Не сойти мне с этого места, если он не носил генеральские погоны или не был крупной шишкой в верховном главнокомандовании!
— Вы англичанин?
— Я англичанин.
— Но работаете в немецком книжном магазине.
— Ich spreche gut Deutsch.
— Они что, не могут найти немца?
— Думаю, когда нанимаешь кого-то вроде меня, это имеет свои выгоды, — сказал англичанин загадочно. Ноэль изобразил удивление:
— В самом деле?
— Да, — ответил продавец, взбираясь на одну ступеньку выше. — Никто меня ни о чем не спрашивает.
Продавец посмотрел вслед удаляющемуся американцу, быстро слез со стремянки и сдвинул ее в сторону.
Этим жестом он словно подводил финальную черту под успешно выполненным заданием — своим крохотным триумфом. Быстрым шагом он прошел между стеллажами и свернул в другой проход столь стремительно, что едва не сбил с ног покупателя, изучавшего томик Гете.
— Verzeihung, — сказал продавец вполголоса и без всякого смущения.
— Schwesterchen, — ответил мужчина, у которого были густые, черные с проседью брови.
В ответ на этот упрек в недостатке мужественности продавец обернулся:
— Вы?!
— Друзья Тинаму всегда рядом, — ответил мужчина.
— Вы следили за ним? — спросил продавец.
— Он так и не догадался. А вы звоните, куда нужно. Англичанин двинулся к двери своего кабинета в дальнем конце магазина. Он вошел в кабинет, снял телефонную трубку и набрал номер. На другом конце провода трубку снял помощник самого могущественного человека в Рио.
— Резиденция сеньора Граффа. Доброе утро.
— Наш человек в отеле заслуживает хорошего вознаграждения, — сказал продавец. — Он оказался прав. Мне необходимо поговорить с герром Граффом.
— Я передам твое сообщение, бабочка, — сказал помощник.
— Нет-нет! У меня есть еще кое-какая информация, которую я должен сообщить ему лично.
— В чем суть? Мне не надо тебе напоминать, что он очень занятой человек.
— Ну, скажем так: речь идет о моем соплеменнике. Я ясно выражаюсь?
— Мы знаем, что он в Рио. Он уже с нами связался. Так что ты малость опоздал.
— Он все еще здесь. В магазине. Он, наверное, хочет поговорить со мной.
Помощник заговорил мимо трубки, но его слова можно было разобрать:
— Это актер, мой господин. Он хочет поговорить с вами. Все шло по плану. Но кажется, возникли осложнения. Его соплеменник находится в магазине.
Телефонная трубка перекочевала в другие руки.
— Ну что? — спросил Морис Графф.
— Я хочу доложить вам, что все произошло в точности, как мы с вами и предполагали...
— Да-да, я это уже понял, — прервал его Графф. — Ты хорошо поработал. Что там этот англичанин? Он у тебя?
— Он следил за американцем. Он не отставал от него ни на шаг. Он все еще в магазине. И по-моему, хочет, чтобы я ему все рассказал. Мне рассказать?
— Нет, — ответил Графф. — Мы вполне можем обойтись без его вмешательства. Скажи ему, что мы беспокоимся о том, как бы его не опознали, и предлагаем ему оставаться пока в тени. Скажи, что я не одобряю его методы. Можешь добавить, что это я тебе лично передал.
— Благодарю вас, герр Графф! С превеликим удовольствием.
— Не сомневаюсь.
Графф отдал трубку своему помощнику.
— Тинаму не может допустить, чтобы это опять повторилось, — сказал он. — А все начинается сначала.
— Что, мой господин?
— Опять все сначала, — повторил старик. — Вмешательство, негласная слежка, слежка друг за другом. Когда власть перестает быть единоличной, все становятся подозрительными.
— Я что-то не понимаю.
— Разумеется, не понимаешь. Тебя же там не было. — Графф откинулся на спинку кресла. — Пошли еще одну телеграмму Тинаму. Сообщи ему наше требование: пусть он немедленно отзовет своего волка обратно на Средиземноморье. Он слишком рискует. Мы возражаем и не можем нести ответственность в таких обстоятельствах.
* * *
Ноэлю пришлось сделать множество телефонных звонков и прождать сутки, прежде чем ему сообщили, что Графф готов с ним встретиться, — это произошло в начале третьего на следующий день. Холкрофт взял в отеле автомобиль напрокат и отправился за город. Он часто останавливался и изучал туристическую карту, которую ему дали в прокатном агентстве. Наконец нашел нужный ему адрес и въехал через железные ворота на аллею, которая вела к дому на вершине холма.
Аллея завершилась большой бетонированной автостоянкой, окаймленной зеленым кустарником, заросли которого прорезала тропинка из ракушечника, вьющаяся между фруктовыми деревьями.
Продавец книжного магазина был прав: имение Граффа производило грандиозное впечатление. Отсюда открывался величественный вид: на равнины вблизи и горы вдали, а еще дальше на востоке виднелась подернутая дымкой голубая гладь Атлантики. Дом был трехэтажный. С обеих сторон от центрального входа высились массивные балконы. Сам же вход представлял собой тяжелую двустворчатую дверь полированного красного дерева с железными треугольными краями в каждом углу.
Внешне дом и в самом деле был выдержан в альпийском стиле: казалось, что архитектор использовал фрагменты нескольких швейцарских шале и соединил их в этом здании, помещенном среди гор в тропиках.
Ноэль припарковал машину справа от мраморных ступеней. На стоянке было еще два автомобиля — белый «мерседес» и обтекаемой формы красный «мазерати». Семейство Графф владело отличными транспортными средствами. Холкрофт подхватил свой атташе-кейс и фотоаппарат и стал подниматься по мраморным ступенькам.
— Мне лестно узнать, что наши скромные архитектурные ухищрения вызывают чей-то интерес, — сказал Графф. — Вполне естественно, что переселенцы стараются воссоздать на чужбине некое подобие родины. Мои предки родом из Шварцвальда... Воспоминания не умирают.
— Я очень благодарен вам, сэр, что вы приняли меня, — сказал Холкрофт и положил пять сделанных им только что набросков в атташе-кейс. — Я говорю, разумеется, от имени своего клиента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144