Она была одета так, как одевается вульгарный человек, когда отправляется в приличное общество -- то есть вульгарно. Естественно, сама она была уверена в обратном.
-- Разве я забыл отключить надпись "свободно"? --произнес я. -- К вашему сведению, в счет будет включено все время, что вы провели внутри такси.
Она не улыбнулась. Казалось, что она надолго разучилась улыбаться.
-- Майкл Амбрустер? -- спросила она.
-- Автограф? -- я потянулся за ручкой.
--Бросьте паясничать, -- резко бросила она. Для человека, пробравшегося в чужую машину -- предварительно запертую -- она вела себя слишком вызывающе. -- Я должна поговорить с вами.
Я откинулся на спинку сиденья, с любопытством оглядывая ее наряд. Мне было интересно, в чем она привыкла ходить, вращаясь в привычном для себя окружении.
Она помолчала несколько секунд, пока до нее не дошло, что я жду, когда она начнет.
-- Не здесь, -- ее голос звучал еще более резко. -- От?едьте куда-нибудь, найдите спокойное место.
Потом я спрашивал себя, смотрел ли Уесли Рендалл, как я от?езжаю от его дома, или нет. Насколько мне удалось узнать его во время нашего разговора -а также по последующим встречам с ним -- он должен был поступить именно так. Но все же я жалел, что не посмотрел в тот момент на окна его дома. Как знать -- может, я бы воспринял этот сигнал. А может, и нет.
Я вырулил на дорогу и мы несколько минут провели в молчании. Я раздумывал, не собирается ли она выдвинуть мою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов, она выискивала подходящее место.
-- Здесь, -- голос прозвучал как приказ, и это мне не понравилось.
-- А вот и нет, -- сварливо ответил я. -- Раз вы сидите в моей машине, я сам выберу место.
Так я и поступил, притормозив у развилки на боковую дорогу. Я с?ехал на нее и заглушил мотор.
-- Если вы собирались об?ясниться мне в любви, то самое время приступить, -- об?явил я. -- Но должен вас предупредить -- мое сердце уже занято. Я без ума влюблен в одного футболиста.
-- Заткнитесь, -- бросила она.
До сих пор не пойму, откуда у нее в руке появился пистолет. Вообще это было не лучшее мое утро.
-- Значит, вы и есть тот самый Майкл Амбрустер, который убирает мусор за богачами, -- прошипела девица.
Я еще раз посмотрел на ее костюм и окончательно пришел к выводу, что он мне не нравится.
-- Вы хотите намусорить еще больше? -- спросил я. -- Кто вы вообще такая?
-- Кто я такая, -- горько произнесла она. Так могла обращаться сморщенная старушка к жестокому тирану, который приказал сжечь живьем одиннадцать ее сыновей, чтобы принести их в жертву иноплеменному богу. -Кто я такая. Для вас, богачей с Беверли-Хиллз, все мы -- никто.
-- Я живу вовсе не на Беверли-Хиллз, -- возмущенно возразил я.
-- Заткнитесь. Этот денежный мешок Картер нанял вас, чтобы вы спасли от тюрьмы его чертового племянника.
Должен признаться, что слова, которые она употребила, были не совсем такими, какими я их привожу.
-- Мери была моей лучшей подругой, -- произнесла она. -- А этот плейбой взял и убил ее.
Я хмыкнул, она не обратила на меня внимания.
-- Мери была хорошей девушкой, -- сказала она, обращаясь к ветровому стеклу. -- Я знаю, многие назвали бы ее шлюхой, но это неправда. Она была хорошей.
Я наверняка расплакался бы от ее рассказа и громко высморкался в большой клетчатый платок, но дуло пистолета, упертое в мой бок, полностью сбивало настроение.
-- Мы были очень близки с ней, -- девушка сморкнулась, втянув в себя воздух, -- она все мне рассказывала. Она была хорошей, правда. Я знаю, такие люди, как вы, думаете, раз девушка -- шлюха, то она -- полные отбросы, мусор. Вот что я вам скажу, мистер, -- у Мериен было доброе сердце.
Если бы я был староанглийским писателем и собрался бы написать толстый роман о трагической судьбе голливудских проституток, то с радостью ввел бы в него этот персонаж. Далее ей следовало рассказать об их крепкой глубокой девической дружбе, о том, как они вдвоем болтали по ночам, глядя на спящий город, о мечтах Мериен стать стюардессой и ее привычке закрывать двери ногами. Но вместо этого она оторвалась от ветрового стекла и, больно уперев пистолет под ребра, проклекотала:
-- А теперь она мертва, и такой подонок как вы шныряет по округе, чтобы избавить от ответственности богатенького сынка. Нет, мистер, этого не будет. Я знаю, что банкир заплатил хорошие деньги, чтобы вы подкупили кого следует, только ничего из этого не выйдет. Мери глупенькой была, наивной. Многого не понимала. Верила всем. Но я, мистер, я -- не такая.
Будь я был хорошим парнем, защитником вдов и сирот, мне следовало бы мужественно улыбнуться и сказать, что никакие деньги не заменят для меня правды, что я готов вывести на чистую воду убийцу ее подруги, кем бы тот ни оказался, и что в свободное от работы время я леплю из пластилина маленькие статуи Свободы -- всех цветов, что есть в наборе, так как я не расист. Она бы мне мгновенно поверила, прослезилась, отдала пистолет, а через неделю вышла за меня замуж.
Но беда была в том, что я не был хорошим парнем и посредственно леплю из пластилина. И заплатили мне именно за то, чтобы я избавил от тюрьмы Кларенса Картера, а я собирался сделать это, окажется он убийцей, или нет.
Поэтому я резко отвел локоть назад, прижав ее руку с пистолетом к спинке своего сиденья, и в ту же секунду подал корпус вперед. Это было вовсе не так опасно, как может показаться, поскольку если она и хотела меня убить, то только из мести. Один пожилой полицейский как-то об?яснил мне, что тот, кто хочет пристрелить человека из мести, концентрирует все свое внимание на моменте выстрела, и долго говорит, подготавливая себя к этому. Отсюда следовало, что мститель будет полностью зациклен на своих мыслях и не успеет вовремя среагировать на нападение.
Этот полицейский вышел на пенсию после того, как ему прострелили ногу, и в тот момент мне хотелось верить, что это случилось не тогда, когда он проверял свою теорию.
В следующий момент моя левая рука метнулась вправо и прижала кисть девушки вместе с пистолетом к спинке сиденья. Так как внутренности еще не начали из меня вываливаться, я пришел к выводу, что действовал достаточно быстро.
Она несколько раз выругалась, и я постарался покрепче запомнить эти выражения, чтобы употребить их при случае.
-- Мне жаль вас, заблудшая душа, -- прохрипел я.
Мне не следовало отвлекаться на разговоры, поскольку она начала лягаться, пинаться и царапаться, используя при этом свободную руку и обе ноги. Ее рот не оставлял никаких сомнений в том, что, если представится возможность, она начнет еще и кусаться.
Я находился в довольно неудобном положении, так как моя левая рука все еще прижимала ее кисть к правой стороне своего сиденья, и поздравил себя с тем, что надежно обезопасил ее от себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136