Я кажется
хорошо растолковал Пенкавру, что такое Галактический Союз, и как он
работает. Я думаю, что он мне симпатизировал. Это человек, преданный одной
цели до фанатизма. Он клялся, что будет продолжать борьбу с Бендсменами,
хотя никогда не терял надежды добиться того, что звездные пути будут
открыты. Он может счесть нас полезными.
- Хилая надежда, Саймон.
- Хуже, чем хилая, но что у нас еще есть?
Старк нахмурился. Его лицо потемнело.
- Ирнану больше незачем сражаться. Трегда и другие города-государства
ненадежны. Они смогут склониться и в ту и в другую сторону. Да и в любом
случае до них не добраться. - Он пожал плечами.
- Пошли в Эндапил?
Он дал Эштону часок поспать. За это время он осмотрел кустарник.
Ценой безнадежно исколотых рук он сделал две дубинки с шипами. Когда
найдутся подходящие камни, он сможет сделать топорики или ножи, а пока
хватит и дубинок.
Равнина не имела ориентиров, а в ее безмерности человек мог сбиться с
дороги и блуждать до самой смерти, если раньше не будет сожран
каким-нибудь неизвестным врагом.
Здесь, на краю Галактики, звезд было очень мало, однако, Старк нашел
достаточно старых знакомых, чтобы наметить себе путь. Он разбудил Эштона и
они отправились на юго-запад, оставив "Аркешти" позади. Они надеялись
достичь конца равнины там, где она спускается к джунглям, отделяющим ее от
моря. Но ни Эштон, ни Старк не знали, какое расстояние им придется
преодолеть.
Однако, Старк вспомнил, что месяц тому назад он и Эштон покинули
Цитадель, расположенную в глухом месте жестокого севера. Два человека,
одни на враждебной планете. И у них тогда было оружие, продовольствие и
вьючные животные... А кроме того, Собаки Севера. Теперь же у них не было
ничего. И все результаты этой недавней одиссеи обратились в ничто из-за
измены одного человека.
Горечь не смягчалась тем обстоятельством, что он сам договаривался с
Пенкавром.
Несмотря на солидное вознаграждение, предложенное Бендсменом
Педралоном, Пенкавр не согласился вмешиваться в дела Старка. Педралону
удалось только получить от него передатчик и согласие антарийца выждать,
пока события определяться. Только вмешательство Старка в последнюю минуту,
когда звездный порт был объят пламенем взлетающих кораблей, склонило чашу
весов. Старк говорил о спасении Эштона и о том вознаграждении, которое
ждет Пенкавра, если последний отвезет Эштона и делегацию в центр
Галактики. Старк тогда не мог знать с каким человеком он имеет дело, но в
любом случае антариец был единственной возможностью. Однако, все эти мысли
не делали Старка счастливым.
Он искоса взглянул на своего приемного отца, который, вероятно, уже
почти видел Пакс и свой кабинет в министерстве Планетарных Дел.
- Я думаю, Саймон, что если я спас тебя только для того, чтобы ты
вечно бегал по Скэйту, как пеший "Летучий Голландец", то лучше было бы
оставить тебя у Лордов Защитников. Там, по крайней мере, ты жил достаточно
комфортабельно.
- Пока мои ноги ходят, - сказал Эштон, - я предпочитаю идти.
Качающиеся цветы наблюдали за ними. Поднялась последняя из Трех
Королев, добавив серебряного света к свету своих сестер. Равнина была
покрыта мягким светом. Тем не менее, ночь казалась очень темной.
6
Древний серый город Ирнан возвышался над долиной. Его стены были
нетронуты. Но посадка "Аркешти" за несколько часов сделала то, чего не
могли добиться месяцы осады и лишений. Встав перед выбором - сражаться
снова или сдаться силам Бендсменов, которые не замедлили появиться, Ирнан
обнаружил, что у него нет выбора. Он был истощен, разорен и побежден. Он
потерял слишком много людей и слишком много богатства. И самое главное, он
потерял надежду.
При свете Трех Королев тонкая струйка беженцев регулярно текла из
открытых ворот вдоль дороги, мимо уничтоженных виноградников и вытоптанных
полей, все еще полных отбросов от осаждавших армий. Большинство беженцев
шли пешком, неся за спиной все свое имущество. Эти люди были слишком
хорошо известны, как восставшие против Бендсменов, чтобы надеяться на
снисхождение. они опасались всеобщей резни, когда орды бродяг будут
спущены на город.
Внутри, на большой каменной площади, где дома стояли почти вплотную
друг к другу, горело несколько факелов. Там стояла группа мужчин и женщин.
К ним подходили другие, из узких и темных переулков. У всех было оружие,
даже у женщин, потому что женщины городов-государств сражались как
мужчины, подвергаясь тем же опасностям.
Все были в плащах, так как долина была на высоком месте и уже
наступила осень. они тихо и хрипло переговаривались. Некоторые плакали, и
не только женщины.
В Зале Совета, под высоким сводом, затянутым штандартами, кое-где
горели лампы. Приходилось экономить драгоценное масло. Но недостаток
освещения не мешал суматохе. Зал был полон вопящими и толкающимися людьми.
Нотабли на возвышении гневно возвышали голос, делая высокопарные жесты.
Речь шла о капитуляции. На лицах всех людей царил страх. Сыпались
жестокие слова.
Старый Джеран выносил здесь свою последнюю муку.
За стенами союзники заканчивали свертывание лагерей. Люди племен с
закрытыми вуалью лицами и в кожаных плащах цветов шести Малых Очагов Киба
- пурпурный, коричневый, желтый, красный, зеленый и белый - двигались
между мигающими факелами, нагружая на своих высоких животных пустыни
продукты и добычу.
В стороне от города, в высокомерном одиночестве, сидели Фалларины в
темном оперении. Они тихо переговаривались и ветерок шевелил их крылья.
Тарфы, их ловкие и проворные слуги с телами в зеленую и золотую полоску с
четырьмя мощными руками, свертывали лагерь.
Утром все уйдут.
Позади лежала пустая мирная долина. На ее самом высоком конце, там,
где резко сближаются горы и отвесные скалы, находился грот, из которого
многие поколения Геррит, Мудрых женщин Ирнана, следили за своим городом.
Теперь грот был лишен своих занавесей и мебели. Более чем когда-либо
он казался могилой. Горрит, последняя из своего рода, отказалась от
функций Мудрой женщины, сказав, что эта традиция кончилась, когда Бендсмен
Мордах уничтожил мантию и корону. Однако, у входа, откуда пробивался свет,
были привязаны верховые животные, а в нише, рядом со входом, бодрствовал
тарф, опираясь четырьмя руками на шпагу. Его угловатые веки мигали с
неистощимым терпением его нечеловеческой расы. Его звали Клетект.
В переднем зале грота, в прихожей, спали одиннадцать громадных белых
Собак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
хорошо растолковал Пенкавру, что такое Галактический Союз, и как он
работает. Я думаю, что он мне симпатизировал. Это человек, преданный одной
цели до фанатизма. Он клялся, что будет продолжать борьбу с Бендсменами,
хотя никогда не терял надежды добиться того, что звездные пути будут
открыты. Он может счесть нас полезными.
- Хилая надежда, Саймон.
- Хуже, чем хилая, но что у нас еще есть?
Старк нахмурился. Его лицо потемнело.
- Ирнану больше незачем сражаться. Трегда и другие города-государства
ненадежны. Они смогут склониться и в ту и в другую сторону. Да и в любом
случае до них не добраться. - Он пожал плечами.
- Пошли в Эндапил?
Он дал Эштону часок поспать. За это время он осмотрел кустарник.
Ценой безнадежно исколотых рук он сделал две дубинки с шипами. Когда
найдутся подходящие камни, он сможет сделать топорики или ножи, а пока
хватит и дубинок.
Равнина не имела ориентиров, а в ее безмерности человек мог сбиться с
дороги и блуждать до самой смерти, если раньше не будет сожран
каким-нибудь неизвестным врагом.
Здесь, на краю Галактики, звезд было очень мало, однако, Старк нашел
достаточно старых знакомых, чтобы наметить себе путь. Он разбудил Эштона и
они отправились на юго-запад, оставив "Аркешти" позади. Они надеялись
достичь конца равнины там, где она спускается к джунглям, отделяющим ее от
моря. Но ни Эштон, ни Старк не знали, какое расстояние им придется
преодолеть.
Однако, Старк вспомнил, что месяц тому назад он и Эштон покинули
Цитадель, расположенную в глухом месте жестокого севера. Два человека,
одни на враждебной планете. И у них тогда было оружие, продовольствие и
вьючные животные... А кроме того, Собаки Севера. Теперь же у них не было
ничего. И все результаты этой недавней одиссеи обратились в ничто из-за
измены одного человека.
Горечь не смягчалась тем обстоятельством, что он сам договаривался с
Пенкавром.
Несмотря на солидное вознаграждение, предложенное Бендсменом
Педралоном, Пенкавр не согласился вмешиваться в дела Старка. Педралону
удалось только получить от него передатчик и согласие антарийца выждать,
пока события определяться. Только вмешательство Старка в последнюю минуту,
когда звездный порт был объят пламенем взлетающих кораблей, склонило чашу
весов. Старк говорил о спасении Эштона и о том вознаграждении, которое
ждет Пенкавра, если последний отвезет Эштона и делегацию в центр
Галактики. Старк тогда не мог знать с каким человеком он имеет дело, но в
любом случае антариец был единственной возможностью. Однако, все эти мысли
не делали Старка счастливым.
Он искоса взглянул на своего приемного отца, который, вероятно, уже
почти видел Пакс и свой кабинет в министерстве Планетарных Дел.
- Я думаю, Саймон, что если я спас тебя только для того, чтобы ты
вечно бегал по Скэйту, как пеший "Летучий Голландец", то лучше было бы
оставить тебя у Лордов Защитников. Там, по крайней мере, ты жил достаточно
комфортабельно.
- Пока мои ноги ходят, - сказал Эштон, - я предпочитаю идти.
Качающиеся цветы наблюдали за ними. Поднялась последняя из Трех
Королев, добавив серебряного света к свету своих сестер. Равнина была
покрыта мягким светом. Тем не менее, ночь казалась очень темной.
6
Древний серый город Ирнан возвышался над долиной. Его стены были
нетронуты. Но посадка "Аркешти" за несколько часов сделала то, чего не
могли добиться месяцы осады и лишений. Встав перед выбором - сражаться
снова или сдаться силам Бендсменов, которые не замедлили появиться, Ирнан
обнаружил, что у него нет выбора. Он был истощен, разорен и побежден. Он
потерял слишком много людей и слишком много богатства. И самое главное, он
потерял надежду.
При свете Трех Королев тонкая струйка беженцев регулярно текла из
открытых ворот вдоль дороги, мимо уничтоженных виноградников и вытоптанных
полей, все еще полных отбросов от осаждавших армий. Большинство беженцев
шли пешком, неся за спиной все свое имущество. Эти люди были слишком
хорошо известны, как восставшие против Бендсменов, чтобы надеяться на
снисхождение. они опасались всеобщей резни, когда орды бродяг будут
спущены на город.
Внутри, на большой каменной площади, где дома стояли почти вплотную
друг к другу, горело несколько факелов. Там стояла группа мужчин и женщин.
К ним подходили другие, из узких и темных переулков. У всех было оружие,
даже у женщин, потому что женщины городов-государств сражались как
мужчины, подвергаясь тем же опасностям.
Все были в плащах, так как долина была на высоком месте и уже
наступила осень. они тихо и хрипло переговаривались. Некоторые плакали, и
не только женщины.
В Зале Совета, под высоким сводом, затянутым штандартами, кое-где
горели лампы. Приходилось экономить драгоценное масло. Но недостаток
освещения не мешал суматохе. Зал был полон вопящими и толкающимися людьми.
Нотабли на возвышении гневно возвышали голос, делая высокопарные жесты.
Речь шла о капитуляции. На лицах всех людей царил страх. Сыпались
жестокие слова.
Старый Джеран выносил здесь свою последнюю муку.
За стенами союзники заканчивали свертывание лагерей. Люди племен с
закрытыми вуалью лицами и в кожаных плащах цветов шести Малых Очагов Киба
- пурпурный, коричневый, желтый, красный, зеленый и белый - двигались
между мигающими факелами, нагружая на своих высоких животных пустыни
продукты и добычу.
В стороне от города, в высокомерном одиночестве, сидели Фалларины в
темном оперении. Они тихо переговаривались и ветерок шевелил их крылья.
Тарфы, их ловкие и проворные слуги с телами в зеленую и золотую полоску с
четырьмя мощными руками, свертывали лагерь.
Утром все уйдут.
Позади лежала пустая мирная долина. На ее самом высоком конце, там,
где резко сближаются горы и отвесные скалы, находился грот, из которого
многие поколения Геррит, Мудрых женщин Ирнана, следили за своим городом.
Теперь грот был лишен своих занавесей и мебели. Более чем когда-либо
он казался могилой. Горрит, последняя из своего рода, отказалась от
функций Мудрой женщины, сказав, что эта традиция кончилась, когда Бендсмен
Мордах уничтожил мантию и корону. Однако, у входа, откуда пробивался свет,
были привязаны верховые животные, а в нише, рядом со входом, бодрствовал
тарф, опираясь четырьмя руками на шпагу. Его угловатые веки мигали с
неистощимым терпением его нечеловеческой расы. Его звали Клетект.
В переднем зале грота, в прихожей, спали одиннадцать громадных белых
Собак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48