– А если и заметили, то скоро забудут.
– Надеюсь.
Она подступила очень близко, так что до него донесся запах дождя и древесного дыма, которым пропахли ее волосы.
– Вы придете, когда Бернардина удалится на сиесту? Мы могли бы прогуляться, поговорить… мне столько нужно узнать. Вы успели бы мне поведать так много интересного… – Она улыбнулась и неосознанным жестом откинула волосы со лба. – Вы сказали, что весь ваш опыт в моем распоряжении, лорд Робин.
– А вы ужасная кокетка, донья Луиза, – выдавил Робин. – Но меня вам не удастся одурачить!
– Я и не пытаюсь, сэр! – рассмеялась она, целуя его в щеку. – Вы прилете… скажите, что придете.
– Если смогу, – пообещал он, отступая. – Но у меня есть обязанности при дворе.
Он старался говорить безапелляционно и властно, но ничего не получалось.
– О да, понимаю, – кивнула она. – Разумеется. У мужчин всегда важные дела. Но я всякий погожий денек буду гулять у реки в полдень, поскольку в отличие от вас мне особенно делать нечего. Впрочем, такова женская участь: ждать и наблюдать.
Заявление сопровождалось улыбкой, исполненной лукавства.
Робин на мгновение лишился дара речи, осознав, что сестры часто оказывали на него такое же воздействие. Луиза почтительно присела.
– Доброй ночи, лорд Робин. И большое спасибо за прекрасно проведенный вечер.
Она послала ему поцелуй и упорхнула. Обескураженный Робин остался на месте, поджидая, не подаст ли она знак, когда окажется в безопасности. И в самом деле, на втором этаже поднялось окно и мелькнул огонек свечи.
Робин покинул сад, исполненный решимости в следующий раз оставить последнее слово за собой. И снова вспомнил, как много раз клялся в этом же, когда речь шла об одной из сводных сестер. Может, поэтому его так тянуло к Луизе: из-за ее сходства с Пен и Пиппой.
Мысль показалась ему пугающей.
Глава 12
Бесконечная жара наконец спала. Пиппа встала на колени на широком подоконнике и глубоко вдохнула напоенный влагой воздух. Трава на газоне снова стала изумрудно-зеленой, цветы подняли иссушенные зноем головки, а листья на деревьях засверкали чистотой.
На террасе под ее окном прогуливались придворные, как всегда, занятые последними сплетнями. Очень немногие осмелились выйти на усеянные лужами дорожки или промокшие газоны.
Пиппа все еще была в ночной рубашке, хотя время близилось к полудню. Она спала долго и проснулась, чувствуя легкую дурноту. К тому же она совсем не отдохнула, как будто ночь провела, не сомкнув глаз. Странная неловкость, предчувствие беды одолевали ее. Ей снился сон, но сейчас она не могла припомнить, о чем именно, и все же знала, что в нем крылся источник ее тревог.
Тошнота подступила к горлу.
– Кровь Христова, Еве и в самом деле есть за что расплачиваться, – пробормотала она, подбегая к стульчаку для ночного горшка.
Марта сочувственно поцокала языком и принесла госпоже смоченное лавандовым маслом полотенце и чашку с мятной водой.
Пиппа прополоскала рот и вымыла лицо. Сразу стало легче. Захватив кружку с хмельным медом и кусочек ячменного хлеба с маслом, она вернулась к окну.
Занятая своими мыслями, Пиппа даже не слышала, как открылась дверь комнаты Стюарта, но едва он робко ее окликнул, мгновенно насторожилась. С тех пор как она два дня назад застала его с любовником, они еще не виделись, даже на людях. И она не расспрашивала, где он. Просто в глубине души радовалась его отсутствию.
– Доброе утро, Пиппа.
Пиппа не повернула головы. Вряд ли она сможет спокойно смотреть ему в лицо и молчать… не выплеснуть обуревавшей ее ярости. Ласки Лайонела возродили ее, но не уняли обиду и бешенство на человека, который так бессовестно использовал собственную жену. И все же Пиппа знала, что самое мудрое – делать вид, будто ничего не произошло. Трудно представить, что будет, если она выскажет Стюарту правду. Что сделает он? А она?
Ситуация казалась совершенно неразрешимой. Стюарт никогда не простит ее. Сознание собственной вины и угрызения совести не позволят простить жену, разоблачившую постыдную тайну. И поскольку она никогда не сможет забыть его вероломство независимо от того, выскажется или нет, лучше уж оставаться немой и сохранять перед посторонними видимость брака!
– Тебя не было при дворе последние два дня? – равнодушно спросила она.
– Королева велела мне осмотреть ее поместья в Эссексе, – пояснил он. – Она собиралась вместе с королем посетить в следующем месяце Вудхем-Уолтер. Филипп выразил желание поохотиться в тамошних лесах.
– Понятно. Значит, туда переберется весь двор, – продолжала Пиппа, не отводя взгляда от террасы, хотя на самом деле ничего не видела.
– Еще не решено.
Стюарт продолжал неуклюже переминаться в дверях, ощущая досаду и раздражение, словно именно Пиппа была виновата в том, что в ее присутствии он чувствовал себя неловко и постоянно смущался.
– Почему ты еще не одета? До утренней аудиенции осталось меньше часа.
Я неважно себя чувствую. Уверена, что королева простит меня, поскольку сама она находится в том же счастливом состоянии… хотя, но ее словам, не страдает. В отличие от меня.
Стюарт слышал, как рвало Пиппу, и, распознав сарказм в ее голосе, виновато поежился. Она винит его в своих страданиях, хотя, как всякая нормальная женщина, ожидающая ребенка, должна быть на седьмом небе. В сложившихся обстоятельствах он не мог ни упрекнуть ее, ни посочувствовать.
– Хочешь извиниться перед ее величеством?
– Сделай это за меня.
– Прекрасно, мадам.
Он поклонился ей в спину и удалился к себе.
Пиппа продолжала смотреть на террасу, ожидая отчетливого щелканья засова, которое подсказало бы, что Стюарт действительно ушел.
– Вернетесь в постель, мадам, или велите подавать одеваться?
Только сейчас Пиппа сообразила, что Марта была молчаливой свидетельницей встречи.
– Я оденусь, – решила она, отворачиваясь от окна, – но останусь у себя.
Полчаса спустя Стюарт вышел в коридор, одетый со строгой элегантностью. На лице сияла доброжелательная улыбка. Неприятная встреча с женой была решительно выброшена из головы. Он сказал Пиппе правду о причинах своего отсутствия, и передышка, какой бы короткой ни была, позволила немного отдохнуть от постоянного напряжения и чувства стыда и придала сил.
По крайней мере он так считал, пока не встретился лицом к лицу с Лайонелом Аштоном в королевской приемной Одного взгляда на учтиво-пренебрежительное выражение лица этого загадочного человека оказалось достаточно, чтобы низвести лорда Нилсона до того жалкого ничтожества, в которое он превратился за последнее время.
– Лорд Нилсон! Добро пожаловать ко двору! – улыбнулся Аштон, кланяясь. – Надеюсь, ваша миссия была успешной?
– Да, я передал поручения королевы, – сухо процедил Стюарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Надеюсь.
Она подступила очень близко, так что до него донесся запах дождя и древесного дыма, которым пропахли ее волосы.
– Вы придете, когда Бернардина удалится на сиесту? Мы могли бы прогуляться, поговорить… мне столько нужно узнать. Вы успели бы мне поведать так много интересного… – Она улыбнулась и неосознанным жестом откинула волосы со лба. – Вы сказали, что весь ваш опыт в моем распоряжении, лорд Робин.
– А вы ужасная кокетка, донья Луиза, – выдавил Робин. – Но меня вам не удастся одурачить!
– Я и не пытаюсь, сэр! – рассмеялась она, целуя его в щеку. – Вы прилете… скажите, что придете.
– Если смогу, – пообещал он, отступая. – Но у меня есть обязанности при дворе.
Он старался говорить безапелляционно и властно, но ничего не получалось.
– О да, понимаю, – кивнула она. – Разумеется. У мужчин всегда важные дела. Но я всякий погожий денек буду гулять у реки в полдень, поскольку в отличие от вас мне особенно делать нечего. Впрочем, такова женская участь: ждать и наблюдать.
Заявление сопровождалось улыбкой, исполненной лукавства.
Робин на мгновение лишился дара речи, осознав, что сестры часто оказывали на него такое же воздействие. Луиза почтительно присела.
– Доброй ночи, лорд Робин. И большое спасибо за прекрасно проведенный вечер.
Она послала ему поцелуй и упорхнула. Обескураженный Робин остался на месте, поджидая, не подаст ли она знак, когда окажется в безопасности. И в самом деле, на втором этаже поднялось окно и мелькнул огонек свечи.
Робин покинул сад, исполненный решимости в следующий раз оставить последнее слово за собой. И снова вспомнил, как много раз клялся в этом же, когда речь шла об одной из сводных сестер. Может, поэтому его так тянуло к Луизе: из-за ее сходства с Пен и Пиппой.
Мысль показалась ему пугающей.
Глава 12
Бесконечная жара наконец спала. Пиппа встала на колени на широком подоконнике и глубоко вдохнула напоенный влагой воздух. Трава на газоне снова стала изумрудно-зеленой, цветы подняли иссушенные зноем головки, а листья на деревьях засверкали чистотой.
На террасе под ее окном прогуливались придворные, как всегда, занятые последними сплетнями. Очень немногие осмелились выйти на усеянные лужами дорожки или промокшие газоны.
Пиппа все еще была в ночной рубашке, хотя время близилось к полудню. Она спала долго и проснулась, чувствуя легкую дурноту. К тому же она совсем не отдохнула, как будто ночь провела, не сомкнув глаз. Странная неловкость, предчувствие беды одолевали ее. Ей снился сон, но сейчас она не могла припомнить, о чем именно, и все же знала, что в нем крылся источник ее тревог.
Тошнота подступила к горлу.
– Кровь Христова, Еве и в самом деле есть за что расплачиваться, – пробормотала она, подбегая к стульчаку для ночного горшка.
Марта сочувственно поцокала языком и принесла госпоже смоченное лавандовым маслом полотенце и чашку с мятной водой.
Пиппа прополоскала рот и вымыла лицо. Сразу стало легче. Захватив кружку с хмельным медом и кусочек ячменного хлеба с маслом, она вернулась к окну.
Занятая своими мыслями, Пиппа даже не слышала, как открылась дверь комнаты Стюарта, но едва он робко ее окликнул, мгновенно насторожилась. С тех пор как она два дня назад застала его с любовником, они еще не виделись, даже на людях. И она не расспрашивала, где он. Просто в глубине души радовалась его отсутствию.
– Доброе утро, Пиппа.
Пиппа не повернула головы. Вряд ли она сможет спокойно смотреть ему в лицо и молчать… не выплеснуть обуревавшей ее ярости. Ласки Лайонела возродили ее, но не уняли обиду и бешенство на человека, который так бессовестно использовал собственную жену. И все же Пиппа знала, что самое мудрое – делать вид, будто ничего не произошло. Трудно представить, что будет, если она выскажет Стюарту правду. Что сделает он? А она?
Ситуация казалась совершенно неразрешимой. Стюарт никогда не простит ее. Сознание собственной вины и угрызения совести не позволят простить жену, разоблачившую постыдную тайну. И поскольку она никогда не сможет забыть его вероломство независимо от того, выскажется или нет, лучше уж оставаться немой и сохранять перед посторонними видимость брака!
– Тебя не было при дворе последние два дня? – равнодушно спросила она.
– Королева велела мне осмотреть ее поместья в Эссексе, – пояснил он. – Она собиралась вместе с королем посетить в следующем месяце Вудхем-Уолтер. Филипп выразил желание поохотиться в тамошних лесах.
– Понятно. Значит, туда переберется весь двор, – продолжала Пиппа, не отводя взгляда от террасы, хотя на самом деле ничего не видела.
– Еще не решено.
Стюарт продолжал неуклюже переминаться в дверях, ощущая досаду и раздражение, словно именно Пиппа была виновата в том, что в ее присутствии он чувствовал себя неловко и постоянно смущался.
– Почему ты еще не одета? До утренней аудиенции осталось меньше часа.
Я неважно себя чувствую. Уверена, что королева простит меня, поскольку сама она находится в том же счастливом состоянии… хотя, но ее словам, не страдает. В отличие от меня.
Стюарт слышал, как рвало Пиппу, и, распознав сарказм в ее голосе, виновато поежился. Она винит его в своих страданиях, хотя, как всякая нормальная женщина, ожидающая ребенка, должна быть на седьмом небе. В сложившихся обстоятельствах он не мог ни упрекнуть ее, ни посочувствовать.
– Хочешь извиниться перед ее величеством?
– Сделай это за меня.
– Прекрасно, мадам.
Он поклонился ей в спину и удалился к себе.
Пиппа продолжала смотреть на террасу, ожидая отчетливого щелканья засова, которое подсказало бы, что Стюарт действительно ушел.
– Вернетесь в постель, мадам, или велите подавать одеваться?
Только сейчас Пиппа сообразила, что Марта была молчаливой свидетельницей встречи.
– Я оденусь, – решила она, отворачиваясь от окна, – но останусь у себя.
Полчаса спустя Стюарт вышел в коридор, одетый со строгой элегантностью. На лице сияла доброжелательная улыбка. Неприятная встреча с женой была решительно выброшена из головы. Он сказал Пиппе правду о причинах своего отсутствия, и передышка, какой бы короткой ни была, позволила немного отдохнуть от постоянного напряжения и чувства стыда и придала сил.
По крайней мере он так считал, пока не встретился лицом к лицу с Лайонелом Аштоном в королевской приемной Одного взгляда на учтиво-пренебрежительное выражение лица этого загадочного человека оказалось достаточно, чтобы низвести лорда Нилсона до того жалкого ничтожества, в которое он превратился за последнее время.
– Лорд Нилсон! Добро пожаловать ко двору! – улыбнулся Аштон, кланяясь. – Надеюсь, ваша миссия была успешной?
– Да, я передал поручения королевы, – сухо процедил Стюарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103