Дэвид нахмурился и ткнул ей пальцем чуть не в самый нос.
– Неплохо это еще не хорошо. Леди Элисон всегда права. Если она говорит, что нужно работать больше, значит, так нужно. Я могу только предложить ей выгнать всех зачинщиков беспорядков и поощрить достойных.
Испуганные женщины отпрянули.
– Вы работаете на себя, а не на хозяйку Джордж Кросса. Вы должны еще расплатиться за хлеб, что она вам привезла.
Дэвид отошел от них при общем молчании. Им было теперь над чем поразмыслить, и он предоставил им возможность заняться этим без него. Гай был, очевидно, с ним согласен, потому что Дэвид услышал у себя за спиной его шаги.
– Ты их правильно вразумил, – одобрительно сказал он. – Они намеренно уклонялись от работы.
– Я знаю, – Дэвид расправил плечи, стараясь размять кости после ночи, проведенной на полу в большом холле. – Я ожидал случая предупредить их, но я и тебя предупреждаю. Если миледи предлагает тебе усилить охрану, ты должен прислушаться к ней.
– У тебя мозги набекрень! Что может женщина понимать в обороне?
– Она понимает достаточно, потому она и наняла меня. Она уважает твои знания, но она всегда найдет что-нибудь, что нуждается в исправлении.
– Может быть. Но она уж точно всегда найдет способ вывести меня из себя.
На этот раз Дэвид засмеялся.
– Да, это она умеет. Кто не привык к ее порядкам, тех она сразу же восстанавливает против себя.
– Слуг. Меня. Стражников. Если бы Филиппа не успокоила меня, когда леди Элисон ушла из караульни, я бы еще и не так взбеленился. – Гай улыбнулся. – Что за прелестная женщина!
– Элисон?
– Леди Филиппа.
– Она не… – Дэвид решил не продолжать. Какое ему дело, если Гай предпочитает называть Филиппу «леди».
– К сожалению, Филиппа не всегда сопровождает леди Элисон, потому что половина деревни против нее.
Когда Дэвид замолчал, Гай спросил:
– А Берт?
– Берт от нее прячется. Она приходит только на уроки военного дела и то потому, что хочет пустить в ход меч против Элисон.
– Ты обучаешь ее вместе с твоим сквайром?
– С Эдгаром? Да, я занимаюсь с ними обоими.
Гай остановился у подножия лестницы.
– А что он думает по этому поводу?
– Я его не спрашивал.
– А следовало бы. Он неглупый малый, и от него мало что укроется.
Дэвид подавил усмешку.
– Что в этом смешного?
– Мне не приходится спрашивать его о совместных занятиях с Берт. Его мужское достоинство оскорблено.
– Но он не смеет жаловаться, потому что она твоя дочь?
– Да. Он обижается, что ему приходится учиться вместе с Берт и что Луи позволяет Марлоу ухаживать за собой.
– Разве ты не объяснил ему, что Марлоу поручили это первому?
– Я ему сказал, что работа в конюшне унижает достоинство сквайра, но он хорошо знает, кто такой Луи, так что я его этим не убедил.
Гай усмехнулся.
– Бедняга. Я думаю, Берт его дразнит.
– Хуже. – Дэвид не мог удержаться от смеха. – Она его боготворит.
– Бедняга, – повторил Гай. – А Эдгар боготворит леди Элисон.
– Поэтому Берт воздерживается говорить о ней плохо. Но зато она очень громко думает!
– Такая сдержанность в Берт может быть опасна. Она может взорваться в любую минуту.
– Я живу в постоянном страхе.
– А леди Элисон об этом известно?
– Я не подозревал, что существуют ситуации, с которыми Элисон бы не справилась. Но я ошибся, и теперь мне предстоит нелегкая задача сказать ей об этом.
– Тебе лучше сделать это одному. У меня не хватит храбрости.
В большом холле все было тихо. Замковая прислуга находилась во внутреннем дворе, а служанки Элисон, сбившись в кучу, пряли шерсть, как разноцветные пауки, смеясь и болтая.
Заметив, что он ищет кого-то, одна из них сказала:
– Леди Элисон в зале, милорд.
Одна? Сердце Дэвида дрогнуло при этой мысли. Удастся ли ему наконец увидеться с ней наедине? Он не говорил с ней без посторонних с тех пор, как две недели назад она захлопнула перед ним дверь спальни.
Его девять любовниц не пригодились ему. Он желал только свою жену, и желал мучительно.
Сначала он в ярости поклялся не разговаривать с ней, пока Элисон не заговорит первой. Приветствуя его на следующее утро с вежливой улыбкой, она лишила эту клятву смысла; Дэвид понял, что она всегда будет вести себя как полагается.
Но жене полагается спать с мужем, а ей это, видимо, в голову не приходило.
Его гнев остыл. Дэвид выразил готовность поцеловаться и помириться. Элисон согласилась только помириться. Поцелуи исключались, а именно они и были ему нужны. И он их украдет, если застанет ее одну.
Дэвид отряхнул пыль со своей одежды, вымыл лицо и руки. Пальцами расчесал волосы и пожалел, что у него не было времени вымыться как следует. Он вынес бы любую пытку, чтобы вернуть ее расположение.
Дэвид с тревогой заглядывал в открытую дверь зала, пока хихиканье служанок не заставило его перейти к решительным действиям. Он поднял было руку, чтобы постучать по карнизу, но в последний момент передумал. В конце концов, это был его зал.
Дэвид вошел небрежной походкой с самой обворожительной улыбкой и сразу же увидел, что ему повезло. Она сидела на постели спиной к нему. Желая отрезать ей путь к отступлению, страстно желая вызвать в ней проблеск какого-нибудь чувства, Дэвид подкрался к ней и обнял ее за талию. Она закричала. Не просто вскрикнула, а закричала от ужаса в полный голос.
Он отскочил как ошпаренный. Она отпрянула в другую сторону и повернулась к нему лицом. Это была Филиппа.
Ребенок, спавший на кровати, заплакал.
– Филиппа!
– Милорд!
– Я подумал, что вы – леди Элисон.
– Я подумала, что вы… – Филиппа на мгновение прижала руку к груди, потом взяла на руки ребенка, пытаясь успокоить его. – Простите, милорд, вы меня напугали.
Он напугал ее? Сердце у него все еще бешено колотилось.
– Милорд, – раздался у него за спиной удивленный голос Элисон. Он обернулся. Элисон сидела в алькове с иглой в длинных пальцах. – Зачем вы подкрадывались к ней?
Солнце падало на лежавшую на столе ткань, и хотя лицо ее было в тени, он видел в нем недоумение.
– Я думал, что это ты, – попытался объяснить он.
– А зачем вам подкрадываться к леди Элисон? – Леди Эдлин сидела напротив своей покровительницы тоже с шитьем в руках.
Филиппа не оставила ему времени рассердиться или оправдаться. Плач Хейзел утих, и она проворно сказала:
– Ничего в этом нет особенного. Это я виновата, что труслива как заяц.
– Прошу прощения. – Дэвид подошел поближе и погладил девочку по головке. – Я не хотел вас напугать.
– Ну конечно, не хотели. Встань, Эдлин, и уступи место сэру Дэвиду. Не думаю, что он пришел сюда поговорить с тобой или со мной.
Эдлин с неудовольствием поднялась, как будто считая своей обязанностью повиноваться Филиппе. Она отошла в сторону, но осталась в комнате.
Дэвид взглянул на ее скамью, потом на ту, где сидела Элисон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86