Малышке Хейзел это удавалось гораздо лучше. Губы Элисон дрогнули; будь она младенцем, он бы решил, что у нее разболелся живот.
Потом, словно боясь, что за ней наблюдают, она виновато взглянула в его сторону. Обернувшись к сэру Уолтеру, он пытался сделать вид, что поглощен разговором с ним.
– Мы станем работать вместе, – заверил он.
– Вы не понимаете, – возразил сэр Уолтер, – я здесь главный рыцарь и управляющий.
Дэвид примирительно кивнул и заметил не вполне убедительно:
– Да, да. Это сразу видно. – Он осторожно взглянул через плечо сэра Уолтера. Элисон снова повернулась к Филиппе. Дэвид подвинулся к ним поближе. Сэр Уолтер попытался задержать его, но Дэвид его оттолкнул.
Филиппа с материнской гордостью опытными руками оправляла Хейзел.
– Ест сколько захочет и знает меру, – похвасталась она.
– Мы должны поговорить, – продолжал сэр Уолтер, – и без женщин.
Протянув ребенка и полотенце Элисон, Филиппа попросила:
– Подержите ее, мне нужно познакомиться с ним. – Дэвид понял, что она следила за его маневрами с того момента, как он вошел. – Ведь это он?
После долгой возни Элисон ухитрилась, наконец, накрыть плечо полотенцем и взять ребенка на руки. Но она держала девочку так неумело и похлопывала ее по спинке так неуверенно, что та напряглась всем тельцем и никак не могла срыгнуть.
Раздраженный ее неловкостью, Дэвид выступил вперед.
– Ну-ка, дайте ее мне. – Он взял ребенка из потных рук Элисон. Филиппа потянулась было за ней, но Дэвид прислонил девочку к плечу, похлопал ее по спине и, вздернув подбородок, вызывающе взглянул на встревоженную мать.
Филиппа зорко следила за ним, но потом облегченно вздохнула:
– Видно, что вам случалось этим заниматься. Дайте ему полотенце, Элисон, а не то он пропахнет кислым молоком.
– Не в первый раз. – Дэвид протянул руку, и Элисон без колебаний вложила в нее полотенце.
По-прежнему наблюдая за ним, Филиппа заметила:
– Леди Элисон придется когда-нибудь научиться.
Подсовывая полотенце под подбородок Хейзел, Дэвид усмехнулся:
– Она научится на своих собственных детях.
– Если они у нее когда-нибудь появятся, в чем я начинаю сомневаться. Во всяком случае, у нее столько прислужниц, что у нее не будет необходимости и прикасаться к ребенку.
– Может, вы и правы. – Немного озадаченный тем, что Элисон позволяла своей прислужнице так свободно высказываться, Дэвид потирал спинку ребенка, пока девочка не срыгнула. Поглядев в довольное маленькое личико, он ласково сказал:
– А теперь лучше иди обратно к леди Элисон.
Элисон поднялась со скамьи.
– Нет, не давайте ее мне теперь. Я должна приготовить ванну.
Очевидно, сэр Уолтер отчаялся привлечь внимание Дэвида, потому что он воззвал к Элисон:
– Мы должны поговорить.
– Конечно, – милостиво кивнула ему Элисон. – Эдлин! – позвала она.
– Миледи? – Эдлин подбежала к ней, порозовев от удовольствия, что ее позвали.
– Приготовь ванну для нашего гостя в голубой комнате. Нам потребуется самая большая лохань. – Взглянув на Дэвида, она отошла в сторону, но он все равно услышал ее слова. – Принеси ножницы, я подстригу ему волосы.
Он дотронулся пальцами до длинных прядей, падающих ему на плечи.
– И я думаю, майоран и эвкалиптовое масло отобьют сколько-нибудь это зловоние.
– А разве от меня дурно пахнет? – удивленно спросил он Филиппу.
Ему показалось, что она вот-вот рассмеется. У глаз ее появились морщинки, губы дрогнули. Но он нисколько не обиделся. У этой славной женщины и смех должен быть добродушным и заразительным.
Но она сдержалась с видимым усилием.
– У миледи чувствительное обоняние, а от вас уж очень сильно пахнет… мужчиной.
Он был уверен, что она не то хотела сказать. Уж не Элисон ли подавила в ней природный юмор? Он взглянул на Элисон, отдававшую распоряжения Эдлин. Если, пока он здесь, ему не удастся сделать ничего другого, то он, по крайней мере, научит Элисон смеяться и даст возможность ее слугам тоже посмеяться на свободе.
Филиппа осторожно, как из лап дикого зверя, взяла у него из рук ребенка.
– Я ее перепеленаю, – сказала она. – Вы и есть сэр Дэвид Рэдклифф?
Он стоял неподвижно и старался принять самый смиренный вид.
– Да.
– Легендарный наемник?
Некоторые, слыша его имя и зная о его репутации, думали, что он непременно должен быть свирепым и жестоким. Видимо, эта женщина была из их числа. Он мягко сказал:
– Да, я наемник, но моя слава, быть может, преувеличена.
– Надеюсь, что нет, – с чувством сказала она и вдруг, побледнев, отступила. Дыхание ее стало прерывистым, она выглядела так, словно была готова броситься бежать. Ребенок, почувствовав тревогу матери, пронзительно закричал. Филиппа машинально поглаживала его, настороженность затмила в ней на какое-то время материнский инстинкт. – Нам нужно, чтобы вы защитили леди Элисон. Если что-нибудь случится с ней…
– Филиппа! – Голос Элисон стал неожиданно резок. – Ступай перепеленай ребенка и возвращайся к своим обязанностям.
Несколько секунд Филиппа смотрела на Элисон в изумлении.
– Слушаю, миледи, – сказала она и сделала неловкий реверанс, ребенок мешал ей. – Я только хотела…
– Меня не интересует, что ты хотела. Помни свое место. Ты не смеешь разговаривать с сэром Дэвидом, да еще так фамильярно.
Элисон говорила спокойно, но Филиппа побледнела. Слезы подступили к ее глазам, и она схватила руку Элисон.
– Я знаю. Это все моя глупость, но я боюсь за вас. Мне следовало бы…
– Единственное, что тебе следует, это заниматься своим делом. Ступай.
Филиппа поспешила удалиться, как провинившаяся собачонка, и Дэвида вновь охватила неприязнь к Элисон. Филиппа казалась ему настоящей женщиной, в первую очередь матерью и доброй ко всем, но что-то сломило ее дух. Он взглянул на Элисон. Да, хотел бы он проучить ее как следует.
– Пример Филиппы лишний раз доказывает, что женщин надо бить, – зло сказал сэр Уолтер.
– Это жестоко, – невольно сорвалось у Дэвида.
Элисон стояла неподвижно, словно закованная в ледяной панцирь. Она медленно повернула голову к сэру Уолтеру, и что-то в ее манере заставило его попятиться.
– Чтобы я никогда от вас больше ничего подобного не слышала, – сказала она не терпящим возражений тоном.
– Если бы вы только послушались меня…
– Я не нахожу нужным следовать вашим советам.
Сэр Уолтер хотел заговорить, но леди Элисон остановила его движением руки:
– Я не желаю вас слушать. Черт бы побрал всю эту таинственность!
Дэвид чувствовал, что здесь что-то не так, но не мог понять, что. Быть может, сэр Уолтер бил Филиппу? Или он бил свою жену? А была ли у него жена? Не из-за сэра ли Уолтера Элисон отказывалась выходить замуж? Быть может, он ее любовник и они поссорились? Дэвид сказал ей, что не станет встревать между мужем и женой, но если она взяла себе в любовники сэра Уолтера, он вмешается в это дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Потом, словно боясь, что за ней наблюдают, она виновато взглянула в его сторону. Обернувшись к сэру Уолтеру, он пытался сделать вид, что поглощен разговором с ним.
– Мы станем работать вместе, – заверил он.
– Вы не понимаете, – возразил сэр Уолтер, – я здесь главный рыцарь и управляющий.
Дэвид примирительно кивнул и заметил не вполне убедительно:
– Да, да. Это сразу видно. – Он осторожно взглянул через плечо сэра Уолтера. Элисон снова повернулась к Филиппе. Дэвид подвинулся к ним поближе. Сэр Уолтер попытался задержать его, но Дэвид его оттолкнул.
Филиппа с материнской гордостью опытными руками оправляла Хейзел.
– Ест сколько захочет и знает меру, – похвасталась она.
– Мы должны поговорить, – продолжал сэр Уолтер, – и без женщин.
Протянув ребенка и полотенце Элисон, Филиппа попросила:
– Подержите ее, мне нужно познакомиться с ним. – Дэвид понял, что она следила за его маневрами с того момента, как он вошел. – Ведь это он?
После долгой возни Элисон ухитрилась, наконец, накрыть плечо полотенцем и взять ребенка на руки. Но она держала девочку так неумело и похлопывала ее по спинке так неуверенно, что та напряглась всем тельцем и никак не могла срыгнуть.
Раздраженный ее неловкостью, Дэвид выступил вперед.
– Ну-ка, дайте ее мне. – Он взял ребенка из потных рук Элисон. Филиппа потянулась было за ней, но Дэвид прислонил девочку к плечу, похлопал ее по спине и, вздернув подбородок, вызывающе взглянул на встревоженную мать.
Филиппа зорко следила за ним, но потом облегченно вздохнула:
– Видно, что вам случалось этим заниматься. Дайте ему полотенце, Элисон, а не то он пропахнет кислым молоком.
– Не в первый раз. – Дэвид протянул руку, и Элисон без колебаний вложила в нее полотенце.
По-прежнему наблюдая за ним, Филиппа заметила:
– Леди Элисон придется когда-нибудь научиться.
Подсовывая полотенце под подбородок Хейзел, Дэвид усмехнулся:
– Она научится на своих собственных детях.
– Если они у нее когда-нибудь появятся, в чем я начинаю сомневаться. Во всяком случае, у нее столько прислужниц, что у нее не будет необходимости и прикасаться к ребенку.
– Может, вы и правы. – Немного озадаченный тем, что Элисон позволяла своей прислужнице так свободно высказываться, Дэвид потирал спинку ребенка, пока девочка не срыгнула. Поглядев в довольное маленькое личико, он ласково сказал:
– А теперь лучше иди обратно к леди Элисон.
Элисон поднялась со скамьи.
– Нет, не давайте ее мне теперь. Я должна приготовить ванну.
Очевидно, сэр Уолтер отчаялся привлечь внимание Дэвида, потому что он воззвал к Элисон:
– Мы должны поговорить.
– Конечно, – милостиво кивнула ему Элисон. – Эдлин! – позвала она.
– Миледи? – Эдлин подбежала к ней, порозовев от удовольствия, что ее позвали.
– Приготовь ванну для нашего гостя в голубой комнате. Нам потребуется самая большая лохань. – Взглянув на Дэвида, она отошла в сторону, но он все равно услышал ее слова. – Принеси ножницы, я подстригу ему волосы.
Он дотронулся пальцами до длинных прядей, падающих ему на плечи.
– И я думаю, майоран и эвкалиптовое масло отобьют сколько-нибудь это зловоние.
– А разве от меня дурно пахнет? – удивленно спросил он Филиппу.
Ему показалось, что она вот-вот рассмеется. У глаз ее появились морщинки, губы дрогнули. Но он нисколько не обиделся. У этой славной женщины и смех должен быть добродушным и заразительным.
Но она сдержалась с видимым усилием.
– У миледи чувствительное обоняние, а от вас уж очень сильно пахнет… мужчиной.
Он был уверен, что она не то хотела сказать. Уж не Элисон ли подавила в ней природный юмор? Он взглянул на Элисон, отдававшую распоряжения Эдлин. Если, пока он здесь, ему не удастся сделать ничего другого, то он, по крайней мере, научит Элисон смеяться и даст возможность ее слугам тоже посмеяться на свободе.
Филиппа осторожно, как из лап дикого зверя, взяла у него из рук ребенка.
– Я ее перепеленаю, – сказала она. – Вы и есть сэр Дэвид Рэдклифф?
Он стоял неподвижно и старался принять самый смиренный вид.
– Да.
– Легендарный наемник?
Некоторые, слыша его имя и зная о его репутации, думали, что он непременно должен быть свирепым и жестоким. Видимо, эта женщина была из их числа. Он мягко сказал:
– Да, я наемник, но моя слава, быть может, преувеличена.
– Надеюсь, что нет, – с чувством сказала она и вдруг, побледнев, отступила. Дыхание ее стало прерывистым, она выглядела так, словно была готова броситься бежать. Ребенок, почувствовав тревогу матери, пронзительно закричал. Филиппа машинально поглаживала его, настороженность затмила в ней на какое-то время материнский инстинкт. – Нам нужно, чтобы вы защитили леди Элисон. Если что-нибудь случится с ней…
– Филиппа! – Голос Элисон стал неожиданно резок. – Ступай перепеленай ребенка и возвращайся к своим обязанностям.
Несколько секунд Филиппа смотрела на Элисон в изумлении.
– Слушаю, миледи, – сказала она и сделала неловкий реверанс, ребенок мешал ей. – Я только хотела…
– Меня не интересует, что ты хотела. Помни свое место. Ты не смеешь разговаривать с сэром Дэвидом, да еще так фамильярно.
Элисон говорила спокойно, но Филиппа побледнела. Слезы подступили к ее глазам, и она схватила руку Элисон.
– Я знаю. Это все моя глупость, но я боюсь за вас. Мне следовало бы…
– Единственное, что тебе следует, это заниматься своим делом. Ступай.
Филиппа поспешила удалиться, как провинившаяся собачонка, и Дэвида вновь охватила неприязнь к Элисон. Филиппа казалась ему настоящей женщиной, в первую очередь матерью и доброй ко всем, но что-то сломило ее дух. Он взглянул на Элисон. Да, хотел бы он проучить ее как следует.
– Пример Филиппы лишний раз доказывает, что женщин надо бить, – зло сказал сэр Уолтер.
– Это жестоко, – невольно сорвалось у Дэвида.
Элисон стояла неподвижно, словно закованная в ледяной панцирь. Она медленно повернула голову к сэру Уолтеру, и что-то в ее манере заставило его попятиться.
– Чтобы я никогда от вас больше ничего подобного не слышала, – сказала она не терпящим возражений тоном.
– Если бы вы только послушались меня…
– Я не нахожу нужным следовать вашим советам.
Сэр Уолтер хотел заговорить, но леди Элисон остановила его движением руки:
– Я не желаю вас слушать. Черт бы побрал всю эту таинственность!
Дэвид чувствовал, что здесь что-то не так, но не мог понять, что. Быть может, сэр Уолтер бил Филиппу? Или он бил свою жену? А была ли у него жена? Не из-за сэра ли Уолтера Элисон отказывалась выходить замуж? Быть может, он ее любовник и они поссорились? Дэвид сказал ей, что не станет встревать между мужем и женой, но если она взяла себе в любовники сэра Уолтера, он вмешается в это дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86