Подобные мужчины рождены, чтобы командовать. Майор Карузерс говорил, что он блестяще проявил себя на войне. И она в Испании не могла сказать о нем ничего дурного. Там он с отрядом конной разведки проникал в глубь вражеской территории. Был таким же разведчиком, как она, только не переодетым. Французы считали таких разведчиков людьми чести, и, попади Маркус им в руки, ничего ужасного с ним не произошло бы.
Другое дело, если бы французы схватили ее или Эль Гранде. Они были настоящими лазутчиками, действовавшими под чужим обличьем, невидимо. При мысли об Эль Гранде у нее сжалось сердце. Будь он прежним Эль Гранде, он взял бы выполнение теперешнего задания в свои руки. Он не позволил бы Маркусу перехватить инициативу. Разработал бы собственный план, и сам постарался бы заставить Маркуса раскрыть свои карты. Майор Карузерс по-своему хорош, но слишком осторожен. Эль Гранде не была свойственна безрассудная смелость, но он никогда не отказывался идти на рассчитанный риск.
И не позволял себе беспечности, какую она проявила. Ей следовало бы предупредить его, что их отъезд в Ротем откладывается на день.
Она знала, что он не все время находится в монастыре, тогда почему не предупредила его, чтобы он еще день не появлялся в Лондоне?
Катрин знала ответ. Это задание стало для нее слишком личным. Что-то подобное однажды уже случалось с нею - в Испании, с капитаном Маркусом Литтоном.
«Карты на стол, Катрин! - твердо сказала она себе. - Не обманывайся! Тебе, несмотря ни на что, нравится этот тип, что сидит рядом с тобой. Ты ревнуешь его к Джулии Брайс, ревнуешь к Каталине, вот почему ты так взвилась тогда - хотела, чтобы он тоже ревновал тебя к Дэвиду и Тристаму. И потому, что мыслила чисто по-женски, а не как агент, ты поставила под удар все задание. Даже это затянувшееся молчание вызвано твоей уязвленной гордостью. Ты - агент. А Маркус - главный подозреваемый в деле о всех тех убийствах. Ты должна выполнить свое задание. Так выполняй его».
Она глубоко вздохнула и повернулась к нему.
- Маркус, - сказала она тихо. Когда он оторвался от книги, она продолжала: - Прости меня. Я веду себя как глупая девчонка.
Он отшвырнул книгу и грустно улыбнулся.
- Ты просишь прощения, Кэт?
Она сделала долгожданную попытку к примирению, и теперь он сразу подумал о том, чтобы довести его до логического конца. Можно запереть дверцу кареты, задернуть шторки и…
- Я не должна была просить тебя не встречаться с другими женщинами, раз мы не настоящие супруги. В конце концов, больше трех лет прошло, как ты женился на Каталине. юди меняются. Не думаю, что кто-нибудь удивится, если ты заведешь любовницу. Наоборот, они могут удивиться, если ты этого не сделаешь. - Ну вот! Она сказала это, хотя чего ей это стоило!
- Благодарю, - язвительно сказал Маркус, сдерживая гнев, - но в отличие от тебя у меня все-таки есть совесть. Как ты можешь думать, что я способен поступить с женой так непорядочно?
В ней проснулась женщина.
- Но ведь ты собирался сделать меня своей любовницей? Какая же разница?
- Если не понимаешь, могу объяснить.
- Но…
- Нет, Катрин, мы будем играть по моим правилам. Ты будешь повиноваться каждому моему слову, а я - обожать тебя.
- Не знаю, смогу ли я это сыграть.
- Попытайся.
- Будь по-твоему.
Она замолчала и отвернулась к окошку, а Маркус снова взялся за книгу.
Она услышала лай собак, потом показался сам замок.
- В Ротеме, - объяснил Маркус, - гончие не переводятся с нормандских времен. Сначала их использовали для охоты, и не только на лис. Пени запустил в парк оленей, но пока собак туда не пускают - оленей еще мало.
Катрин посмотрела, куда показывал Маркус, и увидела группу всадников и свору гончих, мчащихся по полям, через овраги и кусты.
- Почему на них на всех желтые куртки?
- Это цвет Ротема. А вот и сам Ротем, - сказал Маркус, и Катрин прильнула к окошку, чтобы посмотреть на замок.
Это была массивная, сурового вида крепость, высящаяся над городком, который носил то же имя.
- Отсюда, - сказал Маркус, - кажется, что городок расположен вокруг замка. Но это обманчивое впечатление. Замок на самом деле стоит на противоположной окраине Ротема и намного старше его.
- Он очень древний?
- Крепость была дарована моему предку, Роберту Фитцбранту, в 1153 году. Сменявшиеся владельцы, лорды Ротемские, в течение столетий пристраивали к нему новые башни и стены сообразно своему вкусу. Вообще-то мы в основном живем не в Ротеме. Он для нас всегда был местом, куда можно приехать поохотиться.
- А где вы живете в основном?
- В Литтоне, что в графстве Уочестер. Это всего лишь поместье, но там удобней. Замки, как ты скоро убедишься, не слишком приспособлены для житья. Катрин не стала больше задавать вопросов и устремила взгляд на каменную громаду, что, словно часовой, стояла над долиной вот уже шесть столетий. Это свидетельство богатства и знатности Маркуса подействовало на нее угнетающе.
Городок, возможно, в самом деле не был столь древним, как замок, но и современным его нельзя было назвать. Возникший в эпоху Тюдоров, он ничем не отличался от других городков и деревень, которые они проезжали по дороге. По обеим сторонам Мостовой стояли бревенчатые, с каменным фундаментом, домики, крытые соломой.
- Ротемская приходская церковь, - сказал Маркус, показывая на строение в нормандском стиле на северной окраине городка. - Стоит посетить это место. Здесь похоронены мои предки.
Как ни неприятно было ей сравнение, но она не могла не подумать о своей семье. Дед с отцовской стороны когда-то имел в Хэмпшире крошечную ферму с шестью акрами земли. Дед со стороны матери был викарием. А их предки - солдатами. Это все, что Катрин знала о них.
- О чем задумалась? - спросил Маркус.
Она невольно ответила резче, чем хотелось:
- Твоих и моих предков объединяет по крайней мере одно.
- Что же?
- Что они похоронены на церковном кладбище.
Он улыбнулся, и у глаз его собрались морщинки, улыбнулся мягко, а не вызывающе, как бывало не раз, и она почувствовала, как успокаивается.
- Не волнуйся, все будет хорошо. - Он ободряюще сжал ее руку, и Катрин благодарно улыбнулась в ответ.
Дорога к замку пролегала через густой, голый в эту пору лес, который временами расступался, и тогда открывались поля и ухоженные фермы. Маркус без умолку говорил, рассказывая забавные случаи из жизни в Ротеме. Они миновали длинное строение из грубого камня, в котором, как оказалось, помещались графские псарня и конюшня. И почти сразу же - слишком быстро для Катрин - въехали в каменные ворота со сторожкой привратника и гербом Ротемов и остановились у парадного входа.
Выходя из кареты, Катрин увидела столпившихся на ступенях людей, среди которых выделила даму, судя по виду - вдовствующую графиню.
Она ожидала увидеть Елену, из-за красоты которой греки некогда сожгли Трою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Другое дело, если бы французы схватили ее или Эль Гранде. Они были настоящими лазутчиками, действовавшими под чужим обличьем, невидимо. При мысли об Эль Гранде у нее сжалось сердце. Будь он прежним Эль Гранде, он взял бы выполнение теперешнего задания в свои руки. Он не позволил бы Маркусу перехватить инициативу. Разработал бы собственный план, и сам постарался бы заставить Маркуса раскрыть свои карты. Майор Карузерс по-своему хорош, но слишком осторожен. Эль Гранде не была свойственна безрассудная смелость, но он никогда не отказывался идти на рассчитанный риск.
И не позволял себе беспечности, какую она проявила. Ей следовало бы предупредить его, что их отъезд в Ротем откладывается на день.
Она знала, что он не все время находится в монастыре, тогда почему не предупредила его, чтобы он еще день не появлялся в Лондоне?
Катрин знала ответ. Это задание стало для нее слишком личным. Что-то подобное однажды уже случалось с нею - в Испании, с капитаном Маркусом Литтоном.
«Карты на стол, Катрин! - твердо сказала она себе. - Не обманывайся! Тебе, несмотря ни на что, нравится этот тип, что сидит рядом с тобой. Ты ревнуешь его к Джулии Брайс, ревнуешь к Каталине, вот почему ты так взвилась тогда - хотела, чтобы он тоже ревновал тебя к Дэвиду и Тристаму. И потому, что мыслила чисто по-женски, а не как агент, ты поставила под удар все задание. Даже это затянувшееся молчание вызвано твоей уязвленной гордостью. Ты - агент. А Маркус - главный подозреваемый в деле о всех тех убийствах. Ты должна выполнить свое задание. Так выполняй его».
Она глубоко вздохнула и повернулась к нему.
- Маркус, - сказала она тихо. Когда он оторвался от книги, она продолжала: - Прости меня. Я веду себя как глупая девчонка.
Он отшвырнул книгу и грустно улыбнулся.
- Ты просишь прощения, Кэт?
Она сделала долгожданную попытку к примирению, и теперь он сразу подумал о том, чтобы довести его до логического конца. Можно запереть дверцу кареты, задернуть шторки и…
- Я не должна была просить тебя не встречаться с другими женщинами, раз мы не настоящие супруги. В конце концов, больше трех лет прошло, как ты женился на Каталине. юди меняются. Не думаю, что кто-нибудь удивится, если ты заведешь любовницу. Наоборот, они могут удивиться, если ты этого не сделаешь. - Ну вот! Она сказала это, хотя чего ей это стоило!
- Благодарю, - язвительно сказал Маркус, сдерживая гнев, - но в отличие от тебя у меня все-таки есть совесть. Как ты можешь думать, что я способен поступить с женой так непорядочно?
В ней проснулась женщина.
- Но ведь ты собирался сделать меня своей любовницей? Какая же разница?
- Если не понимаешь, могу объяснить.
- Но…
- Нет, Катрин, мы будем играть по моим правилам. Ты будешь повиноваться каждому моему слову, а я - обожать тебя.
- Не знаю, смогу ли я это сыграть.
- Попытайся.
- Будь по-твоему.
Она замолчала и отвернулась к окошку, а Маркус снова взялся за книгу.
Она услышала лай собак, потом показался сам замок.
- В Ротеме, - объяснил Маркус, - гончие не переводятся с нормандских времен. Сначала их использовали для охоты, и не только на лис. Пени запустил в парк оленей, но пока собак туда не пускают - оленей еще мало.
Катрин посмотрела, куда показывал Маркус, и увидела группу всадников и свору гончих, мчащихся по полям, через овраги и кусты.
- Почему на них на всех желтые куртки?
- Это цвет Ротема. А вот и сам Ротем, - сказал Маркус, и Катрин прильнула к окошку, чтобы посмотреть на замок.
Это была массивная, сурового вида крепость, высящаяся над городком, который носил то же имя.
- Отсюда, - сказал Маркус, - кажется, что городок расположен вокруг замка. Но это обманчивое впечатление. Замок на самом деле стоит на противоположной окраине Ротема и намного старше его.
- Он очень древний?
- Крепость была дарована моему предку, Роберту Фитцбранту, в 1153 году. Сменявшиеся владельцы, лорды Ротемские, в течение столетий пристраивали к нему новые башни и стены сообразно своему вкусу. Вообще-то мы в основном живем не в Ротеме. Он для нас всегда был местом, куда можно приехать поохотиться.
- А где вы живете в основном?
- В Литтоне, что в графстве Уочестер. Это всего лишь поместье, но там удобней. Замки, как ты скоро убедишься, не слишком приспособлены для житья. Катрин не стала больше задавать вопросов и устремила взгляд на каменную громаду, что, словно часовой, стояла над долиной вот уже шесть столетий. Это свидетельство богатства и знатности Маркуса подействовало на нее угнетающе.
Городок, возможно, в самом деле не был столь древним, как замок, но и современным его нельзя было назвать. Возникший в эпоху Тюдоров, он ничем не отличался от других городков и деревень, которые они проезжали по дороге. По обеим сторонам Мостовой стояли бревенчатые, с каменным фундаментом, домики, крытые соломой.
- Ротемская приходская церковь, - сказал Маркус, показывая на строение в нормандском стиле на северной окраине городка. - Стоит посетить это место. Здесь похоронены мои предки.
Как ни неприятно было ей сравнение, но она не могла не подумать о своей семье. Дед с отцовской стороны когда-то имел в Хэмпшире крошечную ферму с шестью акрами земли. Дед со стороны матери был викарием. А их предки - солдатами. Это все, что Катрин знала о них.
- О чем задумалась? - спросил Маркус.
Она невольно ответила резче, чем хотелось:
- Твоих и моих предков объединяет по крайней мере одно.
- Что же?
- Что они похоронены на церковном кладбище.
Он улыбнулся, и у глаз его собрались морщинки, улыбнулся мягко, а не вызывающе, как бывало не раз, и она почувствовала, как успокаивается.
- Не волнуйся, все будет хорошо. - Он ободряюще сжал ее руку, и Катрин благодарно улыбнулась в ответ.
Дорога к замку пролегала через густой, голый в эту пору лес, который временами расступался, и тогда открывались поля и ухоженные фермы. Маркус без умолку говорил, рассказывая забавные случаи из жизни в Ротеме. Они миновали длинное строение из грубого камня, в котором, как оказалось, помещались графские псарня и конюшня. И почти сразу же - слишком быстро для Катрин - въехали в каменные ворота со сторожкой привратника и гербом Ротемов и остановились у парадного входа.
Выходя из кареты, Катрин увидела столпившихся на ступенях людей, среди которых выделила даму, судя по виду - вдовствующую графиню.
Она ожидала увидеть Елену, из-за красоты которой греки некогда сожгли Трою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82