- Ну, так почему ты еще не уехал?
- Дело в том, Маркус, - запинаясь пробормотал Тристам, - что университет - это не для меня. Латынь, греческий - они мне никак не даются.
- Ты хочешь сказать, что провалил сессию? Понятно. Поговорим об этом позже. Но почему ты не показываешься на Кавендиш-сквер? Как давно ты в городе?
- О, примерно неделю. Просто я думал… ну, что ты никого не хочешь видеть… сейчас, когда ты только что… Я думал, ты хочешь, чтобы тебя какое-то время не беспокоили.
Маркус фыркнул.
Катрин улыбнулась и сказала:
- Какая трогательная забота!
- Где ты остановился? - спросил Маркус.
- В Кариллоне. У кузена Дэвида. Он, кстати, где-то тут. - Тристам бросил безнадежный взгляд назад. - Во всяком случае, Дэвид приехал из Шотландии, чтобы купить лошадей для своей конюшни. Мы были с ним у Таттерселла, все осмотрели. Это не просто… - Он оборвал фразу на полуслове и с облегчением воскликнул: - А вот и он!
Человек, подошедший к ним, был старше Тристама - на вид лет тридцати. У него были точеные черты, белокурые волосы, спадавшие на воротник. Хотя одет он был скромно, впечатление производил приятное.
Катрин невольно улыбнулась в ответ на его улыбку.
Когда их представили друг другу, Маркус сказал:
- Рад тебя снова встретить, Дэвид. Сколько мы не виделись? Лет двенадцать?
- О, больше, - ответил Дэвид. - Твоя мачеха говорит, что пятнадцать.
- Ты был в Ротеме?
- Да, перед тем как мы перебрались в город. Приятно было вновь увидеть литтоновскую ветвь фамильного древа. - Он рассмеялся. - Я воспользовался возможностью, чтобы взглянуть на твоих лошадей, но не смог договориться с Пенном. Теперь, когда я увидел, что есть у Таттерселла, я понял, что Пени предлагал мне хорошую сделку.
- Может статься, я предложу тебе еще более выгодные условия, - улыбнулся Маркус. - В конце концов, ты мой единственный кузен. Какие у тебя планы?
Дэвид положил руку на плечо Тристаму.
- Собираюсь в поездку, деловую, можно сказать, и Тристам мне очень помог. Он все знает о лошадях и знаком со всеми лучшими коннозаводчиками.
- Да, Тристам действительно разбирается в лошадях, - сухо заметил Маркус. - Хорошо бы еще увидеться, может, пообедаем вместе до того, как мы с Каталиной отправимся в Ротем?
- С удовольствием, - сказал Дэвид и отвесил сдержанный поклон. Затем обернулся к Катрин и сказал несколько слов по-испански.
- Трис, жду тебя у нас завтра утром, - сказал Маркус.
- Прости? О да, конечно. Обязательно буду.
- Тогда до встречи.
Когда джентльмены удалились, Маркус дернул вожжами, и лошади взяли с места легким галопом. Катрин мысленно перебирала подробности недавней встречи. Многое оставалось для нее неясным, и она гадала, как бы выведать интересующие ее сведения у Маркуса. Она не вправе была делать критические замечания, а потому сказала безразличным тоном:
- Долго же вы с кузеном не виделись.
- Дэвид живет в Ирландии.
- Ирландия - это еще не край света, - возразила Катрин.
- Мы не слишком дружны.
- Вижу.
- Что он сказал? Я не понимаю его испанского.
Катрин лукаво взглянула на него.
- Он сказал, что в жизни не встречал такой красавицы, что я очаровательна и остроумна и что ты счастливчик.
- Кокетка! Он сказал не более трех слов.
Маркус с любопытством взглянул на нее. Неужели она заигрывала с ним? В ее глазах сверкали веселые искорки, на щеках появился легкий румянец. Каштановые волосы были убраны под шляпку, и слава богу, потому что она не нравилась ему с такими волосами. Как жаль, что он больше не видит прежнего огненного ореола вокруг ее головы.
Он отвернулся и уставился на лошадей, представляя, как вынимает шпильки из ее волос и шелковистые пряди рассыпаются по подушке. Затем он начинает снимать с нее одежду.
Он все бы делал медленно, очень медленно - и не допустил бы ничего такого, что могло испугать ее. Каждая последующая ласка была бы интимней предыдущей. А потом, когда она была бы готова принять его, он показал бы, к чему приводят все эти заигрывания. Он обладал бы этим восхитительным телом, дал бы ей испытать высшее наслаждение прежде, чем достиг бы его сам.
Маркус снова повернулся к ней, и взгляды их встретились. Он видел, как вздымается ее грудь, чувствовал, как учащается его дыхание. Тело его стало наливаться сладостной тяжестью.
Катрин быстро проговорила:
- Он сказал: «До встречи».
Маркусу потребовалось немалое усилие, чтобы остыть, заставив себя сосредоточиться на разговоре.
- Ты умно сделала, что вспомнила, - выговорил он наконец. - Я не всегда буду таким покорным, Кэт. Еще немного, и у тебя ничего не получится.
Она отвела глаза.
- Не понимаю, о чем речь.
- Не понимаешь? Ты думаешь, я не знаю, что ты сейчас чувствуешь?
В этот момент они проезжали между двух стоявших на дороге экипажей, и Маркус замолчал, сосредоточив все внимание на лошадях.
- Твое дыхание участилось. Ты раскраснелась. У тебя возникло желание, чтобы я обнял тебя… - Он сделал паузу. - Я знаю, потому что сам чувствую то же самое.
- Не желаю слушать об этом! - протестующее воскликнула она.
- Кэт…
- Пожалуйста, Маркус! Не надо!
Он бросил на нее взгляд, увидел испуг в ее глазах, часто пульсирующую жилку на шее и воскликнул:
- Ах, черт!
Они молча вернулись домой. Маркус высадил ее у входа, а сам остался, чтобы отдать распоряжения конюхам. Катрин поспешила в спальню, закрыла дверь на задвижку и привалилась к двери. Она вся дрожала, желание жгло ее, буквально пожирало…
Она тряхнула головой. Нельзя забывать, что она выполняет задание, цель которого - раскрыть замыслы Маркуса. Майор Карузерс предупреждал ее, какой это опасный противник, опасный именно для женщины.
12
Они отложили на день отъезд в Ротем из-за того, что платья, которые Маркус заказал для нее, не были еще готовы. Модистка пришла в особняк на Кавендиш-сквер, и Катрин пришлось терпеливо стоять, пока снимали мерку. Маркус и модистка все обсудили без нее, Катрин не принимала в этом участия, с облегчением предоставив им самим решать, что шить и из какого материала.
Маркус уже накупил ей массу платьев, отвергнутых некой привередливой светской дамой, одной из лучших клиенток мадам. Маркус нашел эти наряды замечательными. Катрин не слишком интересовалась модными новинками, но и она не осталась равнодушной при виде голубой и серебристой пены кружев.
Она взяла в руки другое платье, из которого еще не были вынуты булавки. Оно было из белого шелка, с крохотными белыми розочками на квадратном вырезе и по подолу. Когда шелк заструился по ее пальцам, она восхищенно вздохнула.
Ей тут же представилась тетя Беа, читающая лекцию о том, как опасно поддаваться чувствам. «Это грех - стремиться выглядеть привлекательной и мечтать о красивых платьях», - часто повторяла она. Сама тетя Беа вечно ходила в черном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82