— Девушку зовут Глэдис Грейн, — сообщил Бриз.
— Так она представилась. Я такой не знаю.
— О'кей, — сказал Бриз. — О'кей. — Он успокаивающе поднял ладонь. — Мы не хотим совершать ничего противозаконного. И надеемся, ты тоже.
— Я тоже — что?
— Не хочешь совершить ничего противозаконного. Например, утаить что-нибудь от нас.
— Интересно, почему бы мне не утаить что-нибудь от вас, если мне захочется? — спросил я. — Вы мне зарплату не платите.
— Послушай, Марлоу, давай не будем грубить.
— Я не грублю. У меня этого и в мыслях нет. Я достаточно хорошо знаю полицейских, чтобы не иметь никакого желания грубить им. Валяйте дальше, что у вас там. Но давайте без этих дешевых хитростей вроде телефонного звонка.
— Мы расследуем убийство, — сказал Бриз, — и должны сделать все от нас зависящее. Ты обнаружил тело. Ты говорил с этим пареньком. Он пригласил тебя к себе. Дал ключ. Ты утверждаешь, что не знаешь, о чем он хотел поговорить с тобой. Мы решили, что по прошествии некоторого времени ты, может быть, вспомнишь.
— Другими словами, в первый раз я солгал?
Бриз устало улыбнулся.
— Ты достаточно долго занимаешься всем этим, чтобы прекрасно знать: люди всегда лгут, когда речь идет об убийстве.
— Вопрос о том, как вы собираетесь определить, когда я перестану лгать?
— Когда твои показания будут звучать осмысленно, мы будем удовлетворены.
Я посмотрел на Спрэнглера. Он так сильно подался всем телом вперед, что почти уже не сидел на кресле. Казалось, он собирается прыгнуть. Поскольку я не мог придумать никакой причины, почему бы Спрэнглеру вдруг захотелось запрыгать по комнате, я решил, что он просто крайне возбужден. Я снова посмотрел на Бриза. Этот был возбужден не больше, чем щель в стене. В его толстых пальцах появилась сигара в целлофановой обертке. И я наблюдал, как он снимает обертку, обрезает кончик сигары перочинным ножом и убирает его, предварительно аккуратно вытерев лезвие о штаны; я наблюдал, как он зажигает спичку, и старательно раскуривает сигару, и потом отводит еще горящую спичку в сторону, и сильно затягивается до тех пор, пока не убеждается, что сигара раскурилась должным образом. Потом он машет спичкой в воздухе и кладет ее рядом со скомканным целлофаном на поднос. Потом откидывается назад, подтягивает одну брючину и принимается мирно курить. Все его движения были точно такими же, как тогда, когда он закуривал в квартире Хенча, и такими, как будут всегда, когда он будет закуривать. Такой это был человек — и этим он был опасен. Может быть, не столь опасен, как какой-нибудь блестящий следователь, но гораздо более опасен, чем легковозбудимый Спрэнглер.
— Я никогда не встречал Филипса до сегодняшнего дня, — сказал я. — Вентура не в счет, потому что там я паренька совершенно не помню. Я познакомился с ним именно так, как уже рассказывал вам. Он следил за мной, и я сам подошел к нему. Он хотел поговорить со мной, дал мне ключ от своей квартиры; я подошел туда и, когда никто не ответил на звонок, открыл ключом дверь, как сам Ансон и велел мне сделать. Он был мертв. Вызвали полицию; после ряда случайных событий под подушкой Хенча был обнаружен пистолет, из пистолета недавно стреляли. Все это я вам уже рассказывал, и все это правда.
— Обнаружив труп, ты спустился к управляющему, некоему Пассмору, и заставил его подняться с собой наверх, не сообщив ему, что кто-то убит. Ты подал Пассмору фальшивую визитку и говорил что-то о драгоценностях.
Я кивнул:
— С такими субъектами, как Пассмор, да еще в таких делах всегда выгодней быть не вполне искренним. Меня интересовал Филипс. Я полагал, что Пассмор может сболтнуть что-нибудь о пареньке, пока не знает, что тот убит, и, скорей всего, он ничего не скажет мне, если будет ожидать, что вот-вот явятся фараоны и дружно навалятся на него. Вот и все по этому поводу.
Бриз немного отпил из стакана, затянулся сигарой и сказал:
— Тут такое дело. Все, что ты нам рассказываешь, может быть чистой правдой, но может и не быть. Понимаешь, о чем я говорю?
— О чем? — спросил я, прекрасно понимая, о чем он говорит.
Он похлопал ладонью по колену и спокойно исподлобья посмотрел на меня. Не враждебно и даже не подозрительно. Просто уравновешенный основательный человек, делающий свою работу.
— А вот о чем. Ты сейчас что-то расследуешь. Мы не знаем что. Филипс тоже играл в частного детектива. И тоже что-то расследовал. Он следил за тобой. Откуда мы можем знать — если только ты нам не скажешь, — не пересекаются ли где-нибудь ваши пути? А если пересекаются — значит, это уже касается нас. Верно?
— Это одна точка зрения, — сказал я. — Но не единственная. И не моя.
— Не забывай, что речь идет об убийстве.
— Не забываю. Но и вы не забывайте, что я живу в этом городе очень давно, больше пятнадцати лет. И перед моими глазами прошло много дел об убийствах. Иногда преступления закрывали, иногда не могли раскрыть. Иногда не могли раскрыть такие, которые можно было бы раскрыть. Раскрытие двух или трех из этих преступлений было просто фальсифицировано. Кому-то платили, чтобы он принял на себя вину, — и все об этом знали или подозревали. Но смотрели на это сквозь пальцы. Но допускали. Например, дело Кассиди. Вы его помните, наверно.
Бриз взглянул на часы.
— Я устал. Давай оставим дело Кассиди. Давай о деле Филипса.
Я покачал головой.
— Нет, я хочу на этом остановиться, и поподробнее. Итак, дело Кассиди. Он был очень Богатым человеком, мультимиллионером. И у него был взрослый сын. Однажды ночью, прибывшая по вызову полиция обнаружила в доме молодого Кассиди с залитым кровью лицом и простреленной головой. Его секретарь лежал в смежной с комнатой ванной, головой к выходящей в коридор второй двери, и в левой руке у него был зажат дотлевший до фильтра окурок, сжегший кожу на пальцах. У правой его руки лежал пистолет. У секретаря тоже была прострелена голова, но выстрел был произведен не в упор. Комната хранила следы бурной пьянки. Со времени смерти прошло четыре часа, в течение трех из которых на месте преступления находился семейный врач. Какое бы заключение вы сделали по делу Кассиди?
Бриз вздохнул:
— Убийство и самоубийство во время совместной попойки. Секретарь отчего-то вышел из себя и пристрелил молодого Кассиди. Я что-то слышал или читал в газетах. Ты хотел именно это услышать от меня?
— Вы читали в газетах, — сказал я. — Но на самом деле все было не так. И, более того, вы об этом знали, и об этом знали в главном управлении полиции; все следователи были отстранены от дела в течение нескольких часов. Расследование толком не проводилось. Но все репортеры в городе и все полицейские прекрасно знали, что убийцей был молодой Кассиди, что именно он зверски напился, и секретарь пытался утихомирить его — но не смог и, в конце концов, попытался убежать, но был недостаточно расторопен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54