Я начал подозревать, что пока они
рядом, таран невозможно будет поджечь, даже если облить земляным
маслом полностью. Удары, тем временем, зазвучали снова. Я послал
одного из пажей к воротам, а другого - на южную стену и стал ждать
подробных сообщений. Раньше, чем оба они вернулись, появился гонец,
прибывший по собственному почину, и рассказал, что у южной стены
первая атака захлебнулась. Более глубокий там ров удалось закидать
фашинами только до половины, а меткая стрельба со стен окончательно
смутила нападавших. Правда, и потеряли они всего порядка сотни
человек, а у нас выбыло из строя десятка четыре. Северные лучники
экономили стрелы, но били прицельно и очень точно. Отсылая гонца
обратно, я приказал отправить раненых в цитадель и напомнил, что
радоваться успеху рано: за первой атакой обязательно последует вторая,
а потери и так непозволительно велики. Делалось это скорее для очистки
совести, потому что для Валдона все было очевидно и без меня.
Вернувшийся от ворот паж принес новости не столь радужные.
Конечно, Гельмунд потерял около четырехсот человек, но это еще ничего
не значило. При штурме, особенно в начале боя, нападающие всегда
отдают за одного убитого врага пять-шесть своих. Зато успехов он
добился немалых. Под ударами легкого с виду тарана ворота уже дали
первые трещины. Сама же проклятая конструкция упорно не желала гореть,
а метко брошенные камни почему-то падали вокруг нее. Орденские тоже
были неуязвимы, как заговоренные. Кроме того, лучники непрерывно
стреляли по стенам, а вражеская катапульта осыпала верхушку башни
градом щебня.
Я был практически уверен, что рыцари защищают и себя и таран
магией, и не мог ничего придумать. Оставалось только надеяться, что
загадочный рейвеновский план по их уничтожению подействует в ближайшее
время. Но вот если не подействует, и рыцари останутся живы... Пока я
ломал голову над их уничтожением, явился второй посланец. Естественно,
южную стену атаковали второй раз. Притом, Эдмунд, в сопровождении
двоих орденских рыцарей, гарцевал на белом коне посреди нападающих,
повышая боевой дух, и стрелы его не брали. Вполне понятно, почему. Вот
ведь бесовщина какая...
От ворот раздался грохот и радостные вопли. Похоже, люди Гельмунда
достигли желаемого. Однако, даже от меня было видно, что произошла
неприятная для них заминка: рама, на которой был подвешен таран, не
проходила по высоте в коридор под башней, и потому внутренние ворота
оказались недосягаемы. Обычно в таких случаях берутся за молоты и
топоры, но здесь они едва ли помогли бы. Благодаря усилиям кузнечного
цеха, внутренние ворота были укреплены и окованы железом.
Нападающие слегка растерялись, и наши не замедлили этим
воспользоваться. Сверху обрушился целый град камней и стрел. Один из
камней сбил трандальского рыцаря с лошади, другой переломал ноги коню
его соседа. Однако, Эд оказался толковым полевым командиром. Рога
мгновенно протрубили отход. Таран медленно покатился назад и замер на
расстоянии чуть больше полета стрелы от башни. К нему сразу подтащили
щиты, которых заготовлено было явно достаточное количество, и рядом
закипела какая-то деятельность. Я понял, что Эд приказал расклепать
цепи и внутренние ворота будут выбивать тараном с рук. В этом случае
воинам придется крепко постараться, но успех останется только вопросом
времени и потерь.
Стрельба с обоих сторон почти прекратилась, и я присел,
воспользовавшись передышкой, чтобы дать отдохнуть глазам. Судя по
солнцу, штурм продолжался уже около двух часов. Я понял, что, если
события пойдут тем же путем, то к вечеру враги ворвутся в город.
¤ * *
Убедившись, что в его сторону никто не смотрит, Дэниел стащил шлем
и обтер мокрое от пота лицо. Неизвестно, старость брала свое или
слишком тяжелы оказались камни, но он ощущал немалую усталость.
Передышка в бою случилась весьма вовремя. Как это ни смешно, но Дэниел
впервые участвовал в защите осажденного замка в роли рядового солдата
или, максимум, сержанта. Раньше ему случалось попадать в осаду только
дважды, и оба раза он сам руководил обороной. И даже не представлял,
что такой бой больше похож на тяжелую работу под летящими стрелами.
Все предыдущие два часа как-то слились в один непрерывный поток. Он то
крутил вместе с другими ручку подъемника, то устанавливал между зубцов
камни, то кидал уголь в жаровню под котлом, в котором грелась смола. А
воздух был просто полон звенящей и летающей смертью. То и дело башню
осыпало великанскими пригоршнями мелких снарядов. Какой-то
парень-рбалетчик, оставивший на секунду свое оружие, чтобы помочь
Дэниелу скинуть очередной камень, пошутил:
- Здесь два щита надо, один спереди, другой сверху.
И вдруг осел, получив в шею стрелу. После этого Дэниел наблюдал
нападающих уже в прицел арбалета. Дважды он пускал стрелы в нагло
гарцевавшего рыцаря, но те отклонялись, будто сдутые каким-то
волшебным ветром. А когда Дэниел присел перезарядить арбалет, парень,
занявший его место, вдруг выронил оружие и полетел вниз со стены, как
будто сдернутый невидимой веревкой. На Дэниела пахнуло холодом.
Сейчас маршал, да нет, пожалуй, уже не маршал, а просто Дэн
Свободный воин, решил поберечь силы перед рукопашной. И внутренние
ворота и стоящая за ними наспех выкованная железная решетка едва ли
долго будут выдерживать удары заколдованного тарана. А когда все
преграды падут, потребуется сдерживать толпу нападающих клинками,
чтобы прикрыть отход. Добровольцы на это дело уже вызвались, и Дэниел
знал, что, каковы бы ни были приказы юного маршала, он встанет рядом с
ними. Черные рыцари были, конечно, неуязвимы для стрел, но железо их
брало, и Дэниел хотел противопоставить свое умение силе. Почему-то он
был уверен, что смерть каждого трандальского гостя будет большим шагом
к победе, чем гибель сотни других воинов.
На равнине опять взвыли рога. На этот раз вслед за шедшими на
приступ пехотинцами двинулась конница. Расчет Эда был вполне ясен: он
собирался сразу же, как только будет расчищен штурмовой коридор,
ворваться в город и отрезать отступающих от цитадели. Ральф тоже это
понял и послал человека вниз с приказом готовить баррикады. Теперь,
если не случилось бы какого нибудь чуда, всадники окажутся заперты на
площади перед воротами, как в ловушке. Конечно, для такой толпы пеших
разобрать завалы - дело недолгое, но за это время всадников легко
можно было расстрелять с башни и из окон домов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
рядом, таран невозможно будет поджечь, даже если облить земляным
маслом полностью. Удары, тем временем, зазвучали снова. Я послал
одного из пажей к воротам, а другого - на южную стену и стал ждать
подробных сообщений. Раньше, чем оба они вернулись, появился гонец,
прибывший по собственному почину, и рассказал, что у южной стены
первая атака захлебнулась. Более глубокий там ров удалось закидать
фашинами только до половины, а меткая стрельба со стен окончательно
смутила нападавших. Правда, и потеряли они всего порядка сотни
человек, а у нас выбыло из строя десятка четыре. Северные лучники
экономили стрелы, но били прицельно и очень точно. Отсылая гонца
обратно, я приказал отправить раненых в цитадель и напомнил, что
радоваться успеху рано: за первой атакой обязательно последует вторая,
а потери и так непозволительно велики. Делалось это скорее для очистки
совести, потому что для Валдона все было очевидно и без меня.
Вернувшийся от ворот паж принес новости не столь радужные.
Конечно, Гельмунд потерял около четырехсот человек, но это еще ничего
не значило. При штурме, особенно в начале боя, нападающие всегда
отдают за одного убитого врага пять-шесть своих. Зато успехов он
добился немалых. Под ударами легкого с виду тарана ворота уже дали
первые трещины. Сама же проклятая конструкция упорно не желала гореть,
а метко брошенные камни почему-то падали вокруг нее. Орденские тоже
были неуязвимы, как заговоренные. Кроме того, лучники непрерывно
стреляли по стенам, а вражеская катапульта осыпала верхушку башни
градом щебня.
Я был практически уверен, что рыцари защищают и себя и таран
магией, и не мог ничего придумать. Оставалось только надеяться, что
загадочный рейвеновский план по их уничтожению подействует в ближайшее
время. Но вот если не подействует, и рыцари останутся живы... Пока я
ломал голову над их уничтожением, явился второй посланец. Естественно,
южную стену атаковали второй раз. Притом, Эдмунд, в сопровождении
двоих орденских рыцарей, гарцевал на белом коне посреди нападающих,
повышая боевой дух, и стрелы его не брали. Вполне понятно, почему. Вот
ведь бесовщина какая...
От ворот раздался грохот и радостные вопли. Похоже, люди Гельмунда
достигли желаемого. Однако, даже от меня было видно, что произошла
неприятная для них заминка: рама, на которой был подвешен таран, не
проходила по высоте в коридор под башней, и потому внутренние ворота
оказались недосягаемы. Обычно в таких случаях берутся за молоты и
топоры, но здесь они едва ли помогли бы. Благодаря усилиям кузнечного
цеха, внутренние ворота были укреплены и окованы железом.
Нападающие слегка растерялись, и наши не замедлили этим
воспользоваться. Сверху обрушился целый град камней и стрел. Один из
камней сбил трандальского рыцаря с лошади, другой переломал ноги коню
его соседа. Однако, Эд оказался толковым полевым командиром. Рога
мгновенно протрубили отход. Таран медленно покатился назад и замер на
расстоянии чуть больше полета стрелы от башни. К нему сразу подтащили
щиты, которых заготовлено было явно достаточное количество, и рядом
закипела какая-то деятельность. Я понял, что Эд приказал расклепать
цепи и внутренние ворота будут выбивать тараном с рук. В этом случае
воинам придется крепко постараться, но успех останется только вопросом
времени и потерь.
Стрельба с обоих сторон почти прекратилась, и я присел,
воспользовавшись передышкой, чтобы дать отдохнуть глазам. Судя по
солнцу, штурм продолжался уже около двух часов. Я понял, что, если
события пойдут тем же путем, то к вечеру враги ворвутся в город.
¤ * *
Убедившись, что в его сторону никто не смотрит, Дэниел стащил шлем
и обтер мокрое от пота лицо. Неизвестно, старость брала свое или
слишком тяжелы оказались камни, но он ощущал немалую усталость.
Передышка в бою случилась весьма вовремя. Как это ни смешно, но Дэниел
впервые участвовал в защите осажденного замка в роли рядового солдата
или, максимум, сержанта. Раньше ему случалось попадать в осаду только
дважды, и оба раза он сам руководил обороной. И даже не представлял,
что такой бой больше похож на тяжелую работу под летящими стрелами.
Все предыдущие два часа как-то слились в один непрерывный поток. Он то
крутил вместе с другими ручку подъемника, то устанавливал между зубцов
камни, то кидал уголь в жаровню под котлом, в котором грелась смола. А
воздух был просто полон звенящей и летающей смертью. То и дело башню
осыпало великанскими пригоршнями мелких снарядов. Какой-то
парень-рбалетчик, оставивший на секунду свое оружие, чтобы помочь
Дэниелу скинуть очередной камень, пошутил:
- Здесь два щита надо, один спереди, другой сверху.
И вдруг осел, получив в шею стрелу. После этого Дэниел наблюдал
нападающих уже в прицел арбалета. Дважды он пускал стрелы в нагло
гарцевавшего рыцаря, но те отклонялись, будто сдутые каким-то
волшебным ветром. А когда Дэниел присел перезарядить арбалет, парень,
занявший его место, вдруг выронил оружие и полетел вниз со стены, как
будто сдернутый невидимой веревкой. На Дэниела пахнуло холодом.
Сейчас маршал, да нет, пожалуй, уже не маршал, а просто Дэн
Свободный воин, решил поберечь силы перед рукопашной. И внутренние
ворота и стоящая за ними наспех выкованная железная решетка едва ли
долго будут выдерживать удары заколдованного тарана. А когда все
преграды падут, потребуется сдерживать толпу нападающих клинками,
чтобы прикрыть отход. Добровольцы на это дело уже вызвались, и Дэниел
знал, что, каковы бы ни были приказы юного маршала, он встанет рядом с
ними. Черные рыцари были, конечно, неуязвимы для стрел, но железо их
брало, и Дэниел хотел противопоставить свое умение силе. Почему-то он
был уверен, что смерть каждого трандальского гостя будет большим шагом
к победе, чем гибель сотни других воинов.
На равнине опять взвыли рога. На этот раз вслед за шедшими на
приступ пехотинцами двинулась конница. Расчет Эда был вполне ясен: он
собирался сразу же, как только будет расчищен штурмовой коридор,
ворваться в город и отрезать отступающих от цитадели. Ральф тоже это
понял и послал человека вниз с приказом готовить баррикады. Теперь,
если не случилось бы какого нибудь чуда, всадники окажутся заперты на
площади перед воротами, как в ловушке. Конечно, для такой толпы пеших
разобрать завалы - дело недолгое, но за это время всадников легко
можно было расстрелять с башни и из окон домов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45