Когда Дэниел поднялся, картина несколько изменилась. К
счастью, сказалось отсутствие у шайки толкового командира. Вместо
того, чтобы спокойно расстрелять Рейвена, или, взяв в кольцо,
оглушить, они налетели на него толпой человек в семь или восемь,
толкаясь и мешая друг другу, видимо, надеялись задавить массой. Один
уже выбыл из боя - тактическая ошибка стоила ему проткнутой насквозь
руки.
Трезво прикинув обстановку, Дэниел не стал ломиться в гущу
схватки, а бросился на стоявшего у ограды стрелка, который пытался
перезарядить свое оружие. Судя по всему, парень был, может быть, и
неплохим охотником, но в воинском ремесле не соображал ничего. Вместо
того, чтобы схватиться за короткий меч, он бестолково прикрылся
самострелом. Дэниел еще раз оценил подарок Эро, когда меч с легкостью
рассек не только деревянное ложе самострела, но и грудь его хозяина.
Даже не интересуясь результатами удара, маршал вновь огляделся. Из
кучи-малы вокруг Рейвена выбыл еще один неудачник. Этот лежал на земле
и слабо дергался. Недостаток в происходящем был только тот, что
Рейвена медленно но неуклонно теснили вниз по склону. Так же тревожило
и отсутствие второго стрелка. Но тут внимание Дэниела отвлекло новое
действующее лицо, попытавшееся внести хоть какой-то порядок в
происходящую сумятицу. Из дома вывалился - именно вывалился, а не
вышел - коренастый бородач с секирой в руке, носивший на дублете
вирденского орла, и бросился к месту основных событий, крича:
"Разойдись, болваны, окружай его!" Это полезное указание было
приправлено теми выражениями, которыми десятники в изобилии потчуют
солдат.
Вопль возымел мгновенное действие. Только что толкавшиеся, как на
базаре, мародеры грамотно рассыпались по склону.
Дэниел не стал ждать дальнейшего развития событий и прыгнул к
бородачу, коротко крикнув: "Хэй!" За добрых двадцать пять лет,
проведенных с мечом в руке, он так и не научился бить противника в
спину.
Маршал очень быстро понял, что его благородство может стоить
приятелю жизни: короткий меч - очень неудобное оружие против секиры,
особенно если противник искупает недостаток техники силой и скоростью.
Осознав, что поединок может затянуться надолго, Дэниел решил применить
рискованный прием - уклонившись от очередного замаха, он перехватил с
шагом вперед древко секиры и рубанул противника по ребрам. На этот раз
удар не возымел прежнего разрушающего действия: клинок вскользь прошел
по подставленному наручу и бессильно уткнулся в дублет, в который
были, похоже, вшиты стальные пластины. Дэниел же, крепко уцепившийся
за оружие противника, получил чувствительный пинок сапогом под колено.
При этом бородач разжал одну руку и перехватил запястье маршала, чтобы
избежать второго, смертельного удара. Дэниел, падая, рванул древко на
себя, и противник тоже не удержался на ногах. Через мгновение они
оказались лежащими в обнимку на земле, а оружие разлетелось в разные
стороны. Последующие несколько секунд отпечатались в памяти маршала
очень слабо. Остались только шумное сопение и какое-то бестолковое
барахтание. Одновременно Дэниелу как-то удавалось, удерживая руку
бородача с зажатым в ней ножом, проклинать себя за сломанный еще в
отеле Стэнор кинжал. Потом что-то хрустнуло, костоломные объятия
разжались, и он обнаружил себя сидящим верхом на противнике и
сжимающим его горло. Изо рта солдата толчками шла темная кровь и по
бороде лилась прямо на перчатку. Дэниел вскочил, как ошпаренный,
схватил валявшийся рядом меч и с удивлением обнаружил, что его помощь
теперь не особо-то и нужна. Рейвен уже не дрался, он именно занимался
фехтованием. Хотя странный его меч, называвшийся южным словом "спада",
теперь был зажат в левой руке, он без труда удерживал на нужном
расстоянии последнего противника, со страха судорожно размахивавшего
тесаком, не давая ему войти в опасный клинч, но и не нанося
смертельного удара. Дэниел, уловив смысл этого странного развлечения,
в четыре длинных прыжка добрался до мародера и слегка хлопнул его
мечом плашмя по голове. Тот не упал, а просто стек на землю.
- Окончен бал, - расстроенным голосом сказал Рейвен и, переложив
оружие в правую руку, подошел к Дэниелу, повернувшись спиной к дому.
В следующий момент он толчком сбил Дэниела с ног и резко
развернулся на месте. По кольчуге проскрежетала стрела, а сам стрелок,
высунувшийся из-за сарая, выронил оружие и медленно опустился на
землю. Метательный нож попал ему прямо в лицо.
Дэниел, поднимаясь с земли, злобно поинтересовался:
- Форсишь, засранец?
Рейвен невинно улыбнулся.
- Какой высокий стиль, сударь. Я за этим гаденышем уже минуты три
наблюдал и вон тем падшим героем от него закрывался. Хорошо, что он в
тебя не выстрелил, прицелиться, видать, не успел, руки сильно
тряслись.
- Так какого же... ты стреле спину подставляешь?
- Риск - благородное дело, маршал. А ты что, хотел бы за ним
полночи по лесу гоняться? Был бы у тебя в заднице целый букет перьев,
да только не павлиньих.
Дэниел ничего не сказал. Да и что тут говорить: победителей не
судят.
- Тебе большое спасибо. Тот, с секирой, мне бы жару устроил. А эти
красавцы только с утками хорошие бойцы.
- Ага, пока я с ним одним разбирался, ты, никак, четверых уложить
успел.
Рейвен мрачно хмыкнул.
- Трофеями считаетесь, сэр? Шли бы вы... коня своего ловить, а то
мы и так вдвоем на нем поедем. А я наш трофей говорящий от дождичка
спрячу и осмотрю тут все: вдруг какой умник в сарае засел? Да и
самострел приберу заодно: ни к чему он покойнику.
- С рукой у тебя что? - озабоченно спросил Дэниел. Рейвен
отмахнулся левой:
- Ерунда. Синяк от дубины. - Вложил оружие в ножны и, покрепче
ухватив оглушенного за шкирку, поволок его к дому, приговаривая: -
Бедненький ты мой, невезучий, все подохли, а ты к злому Ворону в лапы
попал, вытрясет он из тебя, засранца недобитого, всю душу, ничего не
оставит.
Прежде, чем отправиться на поиски коня, Дэниел оглядел склон, и
почувствовал, как у него отвисает челюсть и волосы под шлемом встают
дыбом: из семи лежащих на склоне людей трое не имели ни одной царапины
и, судя по посиневшим лицам, умерли мучительной смертью от удушения.
Да и четвертый, лицо которого мешал рассмотреть труп коня, загнулся
явно не от колотой раны в руку. Несколько мгновений маршал стоял,
абсолютно ничего не понимая, потом плюнул и отправился к озеру.
К счастью, гнедой мирно стоял, запутавшись брошенными поводьями в
ветвях корявой ивы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
счастью, сказалось отсутствие у шайки толкового командира. Вместо
того, чтобы спокойно расстрелять Рейвена, или, взяв в кольцо,
оглушить, они налетели на него толпой человек в семь или восемь,
толкаясь и мешая друг другу, видимо, надеялись задавить массой. Один
уже выбыл из боя - тактическая ошибка стоила ему проткнутой насквозь
руки.
Трезво прикинув обстановку, Дэниел не стал ломиться в гущу
схватки, а бросился на стоявшего у ограды стрелка, который пытался
перезарядить свое оружие. Судя по всему, парень был, может быть, и
неплохим охотником, но в воинском ремесле не соображал ничего. Вместо
того, чтобы схватиться за короткий меч, он бестолково прикрылся
самострелом. Дэниел еще раз оценил подарок Эро, когда меч с легкостью
рассек не только деревянное ложе самострела, но и грудь его хозяина.
Даже не интересуясь результатами удара, маршал вновь огляделся. Из
кучи-малы вокруг Рейвена выбыл еще один неудачник. Этот лежал на земле
и слабо дергался. Недостаток в происходящем был только тот, что
Рейвена медленно но неуклонно теснили вниз по склону. Так же тревожило
и отсутствие второго стрелка. Но тут внимание Дэниела отвлекло новое
действующее лицо, попытавшееся внести хоть какой-то порядок в
происходящую сумятицу. Из дома вывалился - именно вывалился, а не
вышел - коренастый бородач с секирой в руке, носивший на дублете
вирденского орла, и бросился к месту основных событий, крича:
"Разойдись, болваны, окружай его!" Это полезное указание было
приправлено теми выражениями, которыми десятники в изобилии потчуют
солдат.
Вопль возымел мгновенное действие. Только что толкавшиеся, как на
базаре, мародеры грамотно рассыпались по склону.
Дэниел не стал ждать дальнейшего развития событий и прыгнул к
бородачу, коротко крикнув: "Хэй!" За добрых двадцать пять лет,
проведенных с мечом в руке, он так и не научился бить противника в
спину.
Маршал очень быстро понял, что его благородство может стоить
приятелю жизни: короткий меч - очень неудобное оружие против секиры,
особенно если противник искупает недостаток техники силой и скоростью.
Осознав, что поединок может затянуться надолго, Дэниел решил применить
рискованный прием - уклонившись от очередного замаха, он перехватил с
шагом вперед древко секиры и рубанул противника по ребрам. На этот раз
удар не возымел прежнего разрушающего действия: клинок вскользь прошел
по подставленному наручу и бессильно уткнулся в дублет, в который
были, похоже, вшиты стальные пластины. Дэниел же, крепко уцепившийся
за оружие противника, получил чувствительный пинок сапогом под колено.
При этом бородач разжал одну руку и перехватил запястье маршала, чтобы
избежать второго, смертельного удара. Дэниел, падая, рванул древко на
себя, и противник тоже не удержался на ногах. Через мгновение они
оказались лежащими в обнимку на земле, а оружие разлетелось в разные
стороны. Последующие несколько секунд отпечатались в памяти маршала
очень слабо. Остались только шумное сопение и какое-то бестолковое
барахтание. Одновременно Дэниелу как-то удавалось, удерживая руку
бородача с зажатым в ней ножом, проклинать себя за сломанный еще в
отеле Стэнор кинжал. Потом что-то хрустнуло, костоломные объятия
разжались, и он обнаружил себя сидящим верхом на противнике и
сжимающим его горло. Изо рта солдата толчками шла темная кровь и по
бороде лилась прямо на перчатку. Дэниел вскочил, как ошпаренный,
схватил валявшийся рядом меч и с удивлением обнаружил, что его помощь
теперь не особо-то и нужна. Рейвен уже не дрался, он именно занимался
фехтованием. Хотя странный его меч, называвшийся южным словом "спада",
теперь был зажат в левой руке, он без труда удерживал на нужном
расстоянии последнего противника, со страха судорожно размахивавшего
тесаком, не давая ему войти в опасный клинч, но и не нанося
смертельного удара. Дэниел, уловив смысл этого странного развлечения,
в четыре длинных прыжка добрался до мародера и слегка хлопнул его
мечом плашмя по голове. Тот не упал, а просто стек на землю.
- Окончен бал, - расстроенным голосом сказал Рейвен и, переложив
оружие в правую руку, подошел к Дэниелу, повернувшись спиной к дому.
В следующий момент он толчком сбил Дэниела с ног и резко
развернулся на месте. По кольчуге проскрежетала стрела, а сам стрелок,
высунувшийся из-за сарая, выронил оружие и медленно опустился на
землю. Метательный нож попал ему прямо в лицо.
Дэниел, поднимаясь с земли, злобно поинтересовался:
- Форсишь, засранец?
Рейвен невинно улыбнулся.
- Какой высокий стиль, сударь. Я за этим гаденышем уже минуты три
наблюдал и вон тем падшим героем от него закрывался. Хорошо, что он в
тебя не выстрелил, прицелиться, видать, не успел, руки сильно
тряслись.
- Так какого же... ты стреле спину подставляешь?
- Риск - благородное дело, маршал. А ты что, хотел бы за ним
полночи по лесу гоняться? Был бы у тебя в заднице целый букет перьев,
да только не павлиньих.
Дэниел ничего не сказал. Да и что тут говорить: победителей не
судят.
- Тебе большое спасибо. Тот, с секирой, мне бы жару устроил. А эти
красавцы только с утками хорошие бойцы.
- Ага, пока я с ним одним разбирался, ты, никак, четверых уложить
успел.
Рейвен мрачно хмыкнул.
- Трофеями считаетесь, сэр? Шли бы вы... коня своего ловить, а то
мы и так вдвоем на нем поедем. А я наш трофей говорящий от дождичка
спрячу и осмотрю тут все: вдруг какой умник в сарае засел? Да и
самострел приберу заодно: ни к чему он покойнику.
- С рукой у тебя что? - озабоченно спросил Дэниел. Рейвен
отмахнулся левой:
- Ерунда. Синяк от дубины. - Вложил оружие в ножны и, покрепче
ухватив оглушенного за шкирку, поволок его к дому, приговаривая: -
Бедненький ты мой, невезучий, все подохли, а ты к злому Ворону в лапы
попал, вытрясет он из тебя, засранца недобитого, всю душу, ничего не
оставит.
Прежде, чем отправиться на поиски коня, Дэниел оглядел склон, и
почувствовал, как у него отвисает челюсть и волосы под шлемом встают
дыбом: из семи лежащих на склоне людей трое не имели ни одной царапины
и, судя по посиневшим лицам, умерли мучительной смертью от удушения.
Да и четвертый, лицо которого мешал рассмотреть труп коня, загнулся
явно не от колотой раны в руку. Несколько мгновений маршал стоял,
абсолютно ничего не понимая, потом плюнул и отправился к озеру.
К счастью, гнедой мирно стоял, запутавшись брошенными поводьями в
ветвях корявой ивы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45