Ведь
клятва воина требовала, чтобы он всегда готов был вступить в бой, а
Керис сомневался в том, что пьяный сможет достойно сражаться.
Но теперь все это казалось уже не столь важным. Он чувствовал,
что ему нужно не вино, а то забытье, которое вино приносит. Чтобы
как-то забить, вытеснить из души пустоту, хотя знал, что все равно ни-
чего хорошего из этого не получится. Но, помедлив немного и вздохнув,
Керис продолжал спускаться по ступенькам вниз, хотя он не был даже
обут и вооружен.
Едва только его ноги ступили на шершавый булыжник мостовой,
как до него донесся отчаянный крик Тирле:
- Нет!
Пять лет непрерывных тренировок вселили в него уже ставшее
инстинктом умение при опасных криках бросаться и искать убежища, чтобы
оттуда можно было оказать сопротивление возможному врагу. Но теперь он
стоял, словно застывший или парализованный, видимый в мутном лунном
свете. А в это время округлая тень жирного волшебника выползала из
ближнего переулка, который за свои характерные приметы прозвался Зло-
вонным. Он видел охваченное каким-то безумием лицо Тирле, который
вдруг неловко кинулся бежать через площадь, маша руками, как птица с
подбитыми крыльями, чтобы сохранить равновесие.
Вдруг из темноты на той стороне площади сухо ударил пистолет-
ный выстрел.
Пуля нашла свою цель - Тирле, остановившись, вдруг содрогнул-
ся, словно переломившись пополам, а затем, разметав руки, свалился на
мостовую. Из темноты на той стороне площади выскочила темная фигура и
понеслась мимо лежащего неподвижно Тирле к началу Зловонного переулка.
И все это Керис неподвижно наблюдал, чувствуя, что его охватывает без-
различие. Знал он также, что Тирле умер, но еще больше было ему жаль
утерянного волшебного дара. Сейчас ничто окружающее его как бы совер-
шенно не касалось. Впрочем, в глубине души где-то гнездился ужас, шок,
но только оттого, что произошло с ним самим.
Вдруг в приступе внезапного гнева парень сорвался с места и
бросился бежать, вознамерившись поймать темную фигуру. Он успел сде-
лать два шага, как вспомнил, наколов ногу о что-то острое, что на нем
нет ни обуви, ни оружия. Проклиная свою сегодняшнюю тупость, Керис
бросился в тень, которую отбрасывал на площадь дом послушников. И тут
снова раздался пистолетный выстрел.
Из угла дома полетела кирпичная крошка, причем один маленький
кусочек больно чиркнул по щеке воина. Керис знал, что теперь неизвест-
ному стрелку нужно было перезарядить пистолет, за это время можно поп-
робовать рвануться и одолеть неизвестного стрелка. Но паника и ка-
кой-то неведомый прежде страх сковали его намертво. Керис слышал стук
башмаков незнакомца о мостовую и старался сдвинуть ноги, чтобы бро-
ситься в погоню. Но ноги упорно не желали слушаться хозяина. Впрочем,
это ничего не значило: душа его оставалась по-прежнему спокойной и
пустой. Но зато теперь можно вернуться в кровать и наверняка заснуть,
а тело Тирле все равно до утра отсюда никуда не денется. Разозлившись
на самого себя, Керис усилием воли бросил свое тело навстречу опаснос-
ти. За пять лет, несмотря на болезни и случайные травмы, он все-таки
сумел кое-чему научиться, но теперь ему было удивительно трудно бе-
жать. В чем дело? Где-то в глубине души парня шевельнулось подозрение,
что здесь наверняка не обошлось без какого-нибудь заклятия или чего-то
в этом роде, но он и понятия не имел о том, что такие заклятья тоже
существуют.
Бег его снова стал замедляться. Тем временем преследуемый
окончательно скрылся в непроницаемой тьме Зловонного переулка. Керис
упорно продвигался вперед вдоль стены, прячась в темноте. Ему нужно
было во что бы то ни стало добраться до угла дома. Он всякий раз готов
был пригнуться, если вдруг рука с пистолетом появится из-за угла.
Кстати, прогремевшие почти друг за другом два выстрела наводили Кериса
на мысль, что у стрелявшего наверняка два пистолета - сейчас, правда,
незаряженные - а уж третий у него вряд ли есть. Через тонкую полотня-
ную рубашку воин чувствовал стену из шершавого камня. Странное дело -
Керис чувствовал себя чрезвычайно измотанным, как будто пробежал нес-
колько миль.
Наконец он дошел до угла и осторожно заглянул за него. Но там
он ничего не увидел: ни стен, ни неба, ни света. Кругом тьма, черная
пустота, в которой, кажется, останавливается даже время. Только где-то
возле его ног начиналась более-менее освещенная мостовая. Бледный лун-
ный свет особо рельефно выделял некоторые камни.
Керис почувствовал, что ужас наподобие петли затягивает его
горло. Такого страха, он помнил точно, он не испытывал со времен детс-
тва, когда однажды ночью прошел по двору родительского дома и увидел
горящие ядовитой злобой, устремленные на него глаза крыс. Вдруг нале-
тел легкий порыв ветра, который принялся трепать его сорочку. Керис
прижался головой к холодному камню стены, надеясь, что хоть это как-то
приведет его в чувство. Нет, здесь несомненно была опасность, но воин
почувствовал, что и выученные им досконально тактические приемы поки-
нули его тело, как и волшебство - ум. Ему захотелось бросится бежать,
но куда, где безопасно? Он не боялся смерти, но все же хотел знать, с
какой стороны и в каком обличье она придет.
Вдруг и это чувство покинуло его. Подобно человеку, который во
сне чувствует, как прохладный дождь прорезает своими живительными ни-
тями летнюю духоту, он почувствовал, что его медленно, но верно охва-
тывает безнадежность, какая-то безысходность. И все оттого, что Керис
не понимал, что с ним случилось. Все еще стоя прислонившись лицом к
стене, Керис вдруг почувствовал, что словно проснулся. На душе вдруг
стало легче, ум прояснился. Окружающее больше не виделось в черно-бе-
лых тонах, глаза стали различать и оттенки. И тут Кериса охватила неп-
реодолимая злость на самого себя - как он только смог выйти из дома
необутым и невооруженным.
У него аж ноги подкосились, едва он подумал, что могло бы с
ним произойти. Собрав в кулак всю свою волю, парень снова двинулся
вперед, одновременно стараясь углядеть ту самую руку с пистолетом.
Войдя в переулок, Керис стал осторожно пробираться навстречу
темноте.
Внизу, в заросшем мхом каменном желобе, журчала вода. Вдруг
перед ногами парня заблестела лужа, несколько обширная, что ее просто
невозможно было перепрыгнуть. Но он готов был поклясться, что на той
стороне лужи не было следов мокрых подошв.
Керис вернулся назад, к распростертому на холодной брусчатке
телу Тирле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
клятва воина требовала, чтобы он всегда готов был вступить в бой, а
Керис сомневался в том, что пьяный сможет достойно сражаться.
Но теперь все это казалось уже не столь важным. Он чувствовал,
что ему нужно не вино, а то забытье, которое вино приносит. Чтобы
как-то забить, вытеснить из души пустоту, хотя знал, что все равно ни-
чего хорошего из этого не получится. Но, помедлив немного и вздохнув,
Керис продолжал спускаться по ступенькам вниз, хотя он не был даже
обут и вооружен.
Едва только его ноги ступили на шершавый булыжник мостовой,
как до него донесся отчаянный крик Тирле:
- Нет!
Пять лет непрерывных тренировок вселили в него уже ставшее
инстинктом умение при опасных криках бросаться и искать убежища, чтобы
оттуда можно было оказать сопротивление возможному врагу. Но теперь он
стоял, словно застывший или парализованный, видимый в мутном лунном
свете. А в это время округлая тень жирного волшебника выползала из
ближнего переулка, который за свои характерные приметы прозвался Зло-
вонным. Он видел охваченное каким-то безумием лицо Тирле, который
вдруг неловко кинулся бежать через площадь, маша руками, как птица с
подбитыми крыльями, чтобы сохранить равновесие.
Вдруг из темноты на той стороне площади сухо ударил пистолет-
ный выстрел.
Пуля нашла свою цель - Тирле, остановившись, вдруг содрогнул-
ся, словно переломившись пополам, а затем, разметав руки, свалился на
мостовую. Из темноты на той стороне площади выскочила темная фигура и
понеслась мимо лежащего неподвижно Тирле к началу Зловонного переулка.
И все это Керис неподвижно наблюдал, чувствуя, что его охватывает без-
различие. Знал он также, что Тирле умер, но еще больше было ему жаль
утерянного волшебного дара. Сейчас ничто окружающее его как бы совер-
шенно не касалось. Впрочем, в глубине души где-то гнездился ужас, шок,
но только оттого, что произошло с ним самим.
Вдруг в приступе внезапного гнева парень сорвался с места и
бросился бежать, вознамерившись поймать темную фигуру. Он успел сде-
лать два шага, как вспомнил, наколов ногу о что-то острое, что на нем
нет ни обуви, ни оружия. Проклиная свою сегодняшнюю тупость, Керис
бросился в тень, которую отбрасывал на площадь дом послушников. И тут
снова раздался пистолетный выстрел.
Из угла дома полетела кирпичная крошка, причем один маленький
кусочек больно чиркнул по щеке воина. Керис знал, что теперь неизвест-
ному стрелку нужно было перезарядить пистолет, за это время можно поп-
робовать рвануться и одолеть неизвестного стрелка. Но паника и ка-
кой-то неведомый прежде страх сковали его намертво. Керис слышал стук
башмаков незнакомца о мостовую и старался сдвинуть ноги, чтобы бро-
ситься в погоню. Но ноги упорно не желали слушаться хозяина. Впрочем,
это ничего не значило: душа его оставалась по-прежнему спокойной и
пустой. Но зато теперь можно вернуться в кровать и наверняка заснуть,
а тело Тирле все равно до утра отсюда никуда не денется. Разозлившись
на самого себя, Керис усилием воли бросил свое тело навстречу опаснос-
ти. За пять лет, несмотря на болезни и случайные травмы, он все-таки
сумел кое-чему научиться, но теперь ему было удивительно трудно бе-
жать. В чем дело? Где-то в глубине души парня шевельнулось подозрение,
что здесь наверняка не обошлось без какого-нибудь заклятия или чего-то
в этом роде, но он и понятия не имел о том, что такие заклятья тоже
существуют.
Бег его снова стал замедляться. Тем временем преследуемый
окончательно скрылся в непроницаемой тьме Зловонного переулка. Керис
упорно продвигался вперед вдоль стены, прячась в темноте. Ему нужно
было во что бы то ни стало добраться до угла дома. Он всякий раз готов
был пригнуться, если вдруг рука с пистолетом появится из-за угла.
Кстати, прогремевшие почти друг за другом два выстрела наводили Кериса
на мысль, что у стрелявшего наверняка два пистолета - сейчас, правда,
незаряженные - а уж третий у него вряд ли есть. Через тонкую полотня-
ную рубашку воин чувствовал стену из шершавого камня. Странное дело -
Керис чувствовал себя чрезвычайно измотанным, как будто пробежал нес-
колько миль.
Наконец он дошел до угла и осторожно заглянул за него. Но там
он ничего не увидел: ни стен, ни неба, ни света. Кругом тьма, черная
пустота, в которой, кажется, останавливается даже время. Только где-то
возле его ног начиналась более-менее освещенная мостовая. Бледный лун-
ный свет особо рельефно выделял некоторые камни.
Керис почувствовал, что ужас наподобие петли затягивает его
горло. Такого страха, он помнил точно, он не испытывал со времен детс-
тва, когда однажды ночью прошел по двору родительского дома и увидел
горящие ядовитой злобой, устремленные на него глаза крыс. Вдруг нале-
тел легкий порыв ветра, который принялся трепать его сорочку. Керис
прижался головой к холодному камню стены, надеясь, что хоть это как-то
приведет его в чувство. Нет, здесь несомненно была опасность, но воин
почувствовал, что и выученные им досконально тактические приемы поки-
нули его тело, как и волшебство - ум. Ему захотелось бросится бежать,
но куда, где безопасно? Он не боялся смерти, но все же хотел знать, с
какой стороны и в каком обличье она придет.
Вдруг и это чувство покинуло его. Подобно человеку, который во
сне чувствует, как прохладный дождь прорезает своими живительными ни-
тями летнюю духоту, он почувствовал, что его медленно, но верно охва-
тывает безнадежность, какая-то безысходность. И все оттого, что Керис
не понимал, что с ним случилось. Все еще стоя прислонившись лицом к
стене, Керис вдруг почувствовал, что словно проснулся. На душе вдруг
стало легче, ум прояснился. Окружающее больше не виделось в черно-бе-
лых тонах, глаза стали различать и оттенки. И тут Кериса охватила неп-
реодолимая злость на самого себя - как он только смог выйти из дома
необутым и невооруженным.
У него аж ноги подкосились, едва он подумал, что могло бы с
ним произойти. Собрав в кулак всю свою волю, парень снова двинулся
вперед, одновременно стараясь углядеть ту самую руку с пистолетом.
Войдя в переулок, Керис стал осторожно пробираться навстречу
темноте.
Внизу, в заросшем мхом каменном желобе, журчала вода. Вдруг
перед ногами парня заблестела лужа, несколько обширная, что ее просто
невозможно было перепрыгнуть. Но он готов был поклясться, что на той
стороне лужи не было следов мокрых подошв.
Керис вернулся назад, к распростертому на холодной брусчатке
телу Тирле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33