Так это же пустяк! Значит, у нас будет
свободная торговля!
- Вайо, я сказал "порядка", а не "около пятидесяти лет".
- А какая разница?
- Разница большая, - вмешался я. - Майк имел в виду, что не ждет
этого раньше чем через пять лет, но будет удивлен, если понадобится более
пятисот. Так, Майк?
- Верно, Ман.
- Значит, нам нужен еще один прогноз. Проф сказал, что мы вывозим
воду и органику и не получаем их обратно. Ты согласна, Вайо?
- Да, конечно! Только я не думаю, что эта проблема так неотложна.
Когда придет время, мы ее решим.
- О'кей, Майк, - у нас нет ни дешевого транспорта, ни трансмутации.
Через сколько лет начнутся неприятности?
- Через семь лет.
- С_е_м_ь_ л_е_т_! - Вайо вскочила, в полном изумлении глядя на
телефон. - Майк, милый! Не может быть, чтобы ты говорил серьезно!
- Вайо, - вздохнул он печально. - Я очень старался. В этой задаче
бесконечно большое число переменных. Я перепробовал несколько тысяч
вариантов решения, исходя из разных предпосылок; Самый оптимистичный ответ
получился при допущении, что поставки на Терру не увеличатся ни на грамм,
что численность населения Луны перестанет расти благодаря введению жестких
мер ограничения рождаемости и что одновременно развернутся активные поиски
льда, чтобы поддержать нужный уровень водоснабжения. При таких условиях
запас времени будет чуть больше двадцати лет. Остальные прогнозы куда
хуже.
Вайо, придя в себя, спросила:
- Что же произойдет через семь лет?
- Этот срок я получил, взяв за основу нынешнюю ситуацию и
предположив, что Администрация не изменит свою политику все главные
переменные экстраполированы исходя из их прошлой динамики. Судя по
доступным данным, это наиболее вероятный ответ. В две тысячи восемьдесят
втором году начнутся первые голодные бунты. Каннибализм вряд ли возникнет
раньше чем через два года после этого.
- Каннибализм! - Вайо отвернулась и спрятала лицо на груди профа.
Он погладил ее по спине и мягко сказал:
- Мне очень жаль, Вайо. Люди не имеют представления о том, как хрупка
наша экология. Но даже меня это потрясает. Мне, конечно, известно, что
вода всегда бежит вниз по склону, но я никак не думал, что мы с такой
ужасающей скоростью приближаемся ко дну пропасти.
Вайо выпрямилась, лицо ее было спокойно.
- О'кей, профессор, я ошибалась. Эмбарго необходимо, равно как и все
с ним связанное. Перейдем к делу. Давайте спросим у Майка, каковы наши
шансы. Теперь вы верите ему, не так ли?
- Да, дорогая леди. Верю. Мы должны привлечь его на свою сторону. Ну,
Мануэль...
Потребовалось немало времени, чтобы убедить Майка в нашей полной
серьезности, заставить его понять, что "шуточки" могут нас погубить (это
очень трудно усвоить машине, которая не представляет себе, что такое
смерть), и получить заверение, что он может и будет хранить секреты,
независимо от того, какие программы поиска информации будут задействованы,
- даже если это будут наши собственные пароли, исходящие не от нас. Майка
обидели мои сомнения, но дело было слишком серьезное, чтобы рисковать
из-за какой-нибудь оплошности.
Затем около двух часов ушло на программирование и пересмотр программ,
на выбор предпосылок и исследование вытекающих из них проблем, пока
наконец все четверо - Майк, проф, Вайо и я - не были полностью
удовлетворены тем, что нам удалось сформулировать. А именно: какие шансы
на успех имеет революция - вот эта революция, возглавляемая нами, - если
мы хотим не допустить голодных бунтов, собираемся сражаться с
Администрацией голыми руками, а против нас все могущество Терры и ее
одиннадцати миллиардов жителей, готовых нас раздавить и подчинить своей
воле. И при условии, что никакой иллюзионист не вытащит для нас из шляпы
кролика, что никуда нам не деться от предательства, людской глупости и
малодушия и что сами мы отнюдь не гении и не играем никакой существенной
роли в жизни Луны. Проф положил немало трудов, чтобы увериться в познаниях
Майка в области истории, психологии, экономики и так далее. Под конец Майк
сильно обскакал профа по количеству предложенных переменных. Наконец
решили, что программа готова и что мы не в состоянии придумать еще один
более или менее существенный фактор.
Тогда Майк сказал:
- Проблема слишком неопределенна. Как я должен ее решить?
Пессимистически? Оптимистически? Или в виде вероятностной кривой или
нескольких кривых? Что скажете, профессор, мой друг?
- Мануэль?
- Майк, - сказал я, - когда я бросаю игральную кость, то один шанс из
шести за то, что выпадет единица. Я не прошу владельца лавочки проверить
кость на плавучесть, не измеряю ее кронциркулем, не беспокоюсь о том, что
кто-то может дунуть на нее. Не надо нам ни оптимистических, ни
пессимистических подходов, не надо нам никаких кривых. Скажи нам одной
фразой: каковы шансы. Равные? Один на тысячу? Никаких?
- Да, Мануэль Гарсия О'Келли, мой первый друг.
В течение тринадцати с половиной минут не было слышно ни звука. Вайо
чуть не сгрызла себе костяшки пальцев. Никогда я еще не видел, чтобы Майку
для расчетов потребовалось столько времени. Надо думать, он сверялся с
каждой книгой, которую прочел, и перетряхнул все наборы случайных чисел. Я
уже стал подозревать, что у него что-нибудь сгорит от перенапряжения или
начнется нервный срыв, требующий операции наподобие лоботомии, чтобы
прекратить осцилляцию.
Наконец Майк заговорил:
- Ман, мой друг, я страшно сожалею.
- Что случилось, Майк?
- Я проделал расчет несколько раз, проверял и перепроверял. На победу
есть всего лишь _о_д_и_н _ш_а_н_с _и_з_ с_е_м_и_.
7
Я поглядел на Вайо, она на меня; мы громко расхохотались. Я вскочил и
заорал: "Ура!" Вайо разрыдалась, обняла профа и принялась целовать его.
Майк грустно сказал:
- Я не понимаю вас. Шансы семь к одному _п_р_о_т_и_в_ нас. Не _з_а
нас.
Вайо прекратила слюнявить профессора и вскрикнула:
- Ты слышишь! Майк сказал "нас". Он включил и себя.
- Еще бы! Майк, старичок, мы все понимаем. Но знаешь ли ты хоть
одного лунаря, который отказался бы поставить на такой роскошный шанс -
один к семи?!
- Я знаю только вас троих. Данных, чтобы построить кривую,
недостаточно.
- Что ж... мы лунари. А лунари - народ азартный. Тут поневоле станешь
азартным, черт побери! Нас выперли сюда и заключили пари, что мы подохнем.
А мы их обхитрили. И снова оставим их в дураках! Вайо! Где твоя сумочка?
Давай сюда красный колпак! Надень на Майка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
свободная торговля!
- Вайо, я сказал "порядка", а не "около пятидесяти лет".
- А какая разница?
- Разница большая, - вмешался я. - Майк имел в виду, что не ждет
этого раньше чем через пять лет, но будет удивлен, если понадобится более
пятисот. Так, Майк?
- Верно, Ман.
- Значит, нам нужен еще один прогноз. Проф сказал, что мы вывозим
воду и органику и не получаем их обратно. Ты согласна, Вайо?
- Да, конечно! Только я не думаю, что эта проблема так неотложна.
Когда придет время, мы ее решим.
- О'кей, Майк, - у нас нет ни дешевого транспорта, ни трансмутации.
Через сколько лет начнутся неприятности?
- Через семь лет.
- С_е_м_ь_ л_е_т_! - Вайо вскочила, в полном изумлении глядя на
телефон. - Майк, милый! Не может быть, чтобы ты говорил серьезно!
- Вайо, - вздохнул он печально. - Я очень старался. В этой задаче
бесконечно большое число переменных. Я перепробовал несколько тысяч
вариантов решения, исходя из разных предпосылок; Самый оптимистичный ответ
получился при допущении, что поставки на Терру не увеличатся ни на грамм,
что численность населения Луны перестанет расти благодаря введению жестких
мер ограничения рождаемости и что одновременно развернутся активные поиски
льда, чтобы поддержать нужный уровень водоснабжения. При таких условиях
запас времени будет чуть больше двадцати лет. Остальные прогнозы куда
хуже.
Вайо, придя в себя, спросила:
- Что же произойдет через семь лет?
- Этот срок я получил, взяв за основу нынешнюю ситуацию и
предположив, что Администрация не изменит свою политику все главные
переменные экстраполированы исходя из их прошлой динамики. Судя по
доступным данным, это наиболее вероятный ответ. В две тысячи восемьдесят
втором году начнутся первые голодные бунты. Каннибализм вряд ли возникнет
раньше чем через два года после этого.
- Каннибализм! - Вайо отвернулась и спрятала лицо на груди профа.
Он погладил ее по спине и мягко сказал:
- Мне очень жаль, Вайо. Люди не имеют представления о том, как хрупка
наша экология. Но даже меня это потрясает. Мне, конечно, известно, что
вода всегда бежит вниз по склону, но я никак не думал, что мы с такой
ужасающей скоростью приближаемся ко дну пропасти.
Вайо выпрямилась, лицо ее было спокойно.
- О'кей, профессор, я ошибалась. Эмбарго необходимо, равно как и все
с ним связанное. Перейдем к делу. Давайте спросим у Майка, каковы наши
шансы. Теперь вы верите ему, не так ли?
- Да, дорогая леди. Верю. Мы должны привлечь его на свою сторону. Ну,
Мануэль...
Потребовалось немало времени, чтобы убедить Майка в нашей полной
серьезности, заставить его понять, что "шуточки" могут нас погубить (это
очень трудно усвоить машине, которая не представляет себе, что такое
смерть), и получить заверение, что он может и будет хранить секреты,
независимо от того, какие программы поиска информации будут задействованы,
- даже если это будут наши собственные пароли, исходящие не от нас. Майка
обидели мои сомнения, но дело было слишком серьезное, чтобы рисковать
из-за какой-нибудь оплошности.
Затем около двух часов ушло на программирование и пересмотр программ,
на выбор предпосылок и исследование вытекающих из них проблем, пока
наконец все четверо - Майк, проф, Вайо и я - не были полностью
удовлетворены тем, что нам удалось сформулировать. А именно: какие шансы
на успех имеет революция - вот эта революция, возглавляемая нами, - если
мы хотим не допустить голодных бунтов, собираемся сражаться с
Администрацией голыми руками, а против нас все могущество Терры и ее
одиннадцати миллиардов жителей, готовых нас раздавить и подчинить своей
воле. И при условии, что никакой иллюзионист не вытащит для нас из шляпы
кролика, что никуда нам не деться от предательства, людской глупости и
малодушия и что сами мы отнюдь не гении и не играем никакой существенной
роли в жизни Луны. Проф положил немало трудов, чтобы увериться в познаниях
Майка в области истории, психологии, экономики и так далее. Под конец Майк
сильно обскакал профа по количеству предложенных переменных. Наконец
решили, что программа готова и что мы не в состоянии придумать еще один
более или менее существенный фактор.
Тогда Майк сказал:
- Проблема слишком неопределенна. Как я должен ее решить?
Пессимистически? Оптимистически? Или в виде вероятностной кривой или
нескольких кривых? Что скажете, профессор, мой друг?
- Мануэль?
- Майк, - сказал я, - когда я бросаю игральную кость, то один шанс из
шести за то, что выпадет единица. Я не прошу владельца лавочки проверить
кость на плавучесть, не измеряю ее кронциркулем, не беспокоюсь о том, что
кто-то может дунуть на нее. Не надо нам ни оптимистических, ни
пессимистических подходов, не надо нам никаких кривых. Скажи нам одной
фразой: каковы шансы. Равные? Один на тысячу? Никаких?
- Да, Мануэль Гарсия О'Келли, мой первый друг.
В течение тринадцати с половиной минут не было слышно ни звука. Вайо
чуть не сгрызла себе костяшки пальцев. Никогда я еще не видел, чтобы Майку
для расчетов потребовалось столько времени. Надо думать, он сверялся с
каждой книгой, которую прочел, и перетряхнул все наборы случайных чисел. Я
уже стал подозревать, что у него что-нибудь сгорит от перенапряжения или
начнется нервный срыв, требующий операции наподобие лоботомии, чтобы
прекратить осцилляцию.
Наконец Майк заговорил:
- Ман, мой друг, я страшно сожалею.
- Что случилось, Майк?
- Я проделал расчет несколько раз, проверял и перепроверял. На победу
есть всего лишь _о_д_и_н _ш_а_н_с _и_з_ с_е_м_и_.
7
Я поглядел на Вайо, она на меня; мы громко расхохотались. Я вскочил и
заорал: "Ура!" Вайо разрыдалась, обняла профа и принялась целовать его.
Майк грустно сказал:
- Я не понимаю вас. Шансы семь к одному _п_р_о_т_и_в_ нас. Не _з_а
нас.
Вайо прекратила слюнявить профессора и вскрикнула:
- Ты слышишь! Майк сказал "нас". Он включил и себя.
- Еще бы! Майк, старичок, мы все понимаем. Но знаешь ли ты хоть
одного лунаря, который отказался бы поставить на такой роскошный шанс -
один к семи?!
- Я знаю только вас троих. Данных, чтобы построить кривую,
недостаточно.
- Что ж... мы лунари. А лунари - народ азартный. Тут поневоле станешь
азартным, черт побери! Нас выперли сюда и заключили пари, что мы подохнем.
А мы их обхитрили. И снова оставим их в дураках! Вайо! Где твоя сумочка?
Давай сюда красный колпак! Надень на Майка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127