– Слышишь, кричат?.. Иди туда! – торопила она. – Оставь меня здесь, меня никто не тронет.
Она проводила его до двери и почти вытолкала во двор.
Он вышел как хмельной и заметил, что его горячие щеки стали необычно чувствительны к холодному ветру. Ему повстречался Херемон, но даже не взглянул на него, поглощенный опасениями за дочь. Старик бежал к жилищу Лохи, куда указали ему воины у ворот.
Подбежал Ираних.
– Иди скорее, Гекатей! На площади собрался народ! Понтийцы обвиняют тебя и всех нас в убийстве их воинов… Подлые чужаки! Мы и без них отстояли бы Херсонес!.. Ну, знаешь, я тому нахалу, который ломал руки Лаудике, раскровянил и нос и губы! Фу, аж кулаки болят!.. Лаудика премилая девушка, право!..
Они скорым шагом пошли через двор.
Диофант, Миний, царь Агела в своем многоскладчатом гиматии и человек десять верховных магистратов стояли на трибуне, взирая на бушующее море херсонесского люда. Уже несколько раз Миний поднимал руку, порываясь держать речь, но безуспешно.
– Смерть нарушителям покоя Девы!
– Забить камнями осквернителей святыни!
– Долой понтийцев!
– Пусть греко-персы убираются из города!
Из толпы выскочил мужчина с перевязанной головой, поднял руки и громко завопил, обращаясь к народу:
– Я защищал город! Мне некогда было сидеть дома! Я вместе с воинами Митридата преследовал скифов! В это время те понтийцы, что вошли в город, ограбили мой дом и обесчестили мою жену! Чем они лучше скифов?
– Они за куски хлеба обобрали весь город!
Диофант пожимал плечами и сверкал глазами в раздражении.
– Скажи, Бритагор: о каких кусках говорят эти странные и неблагодарные люди?
Советник пожевал мягкими губами и ответил:
– Стратег! Пока мы совещались в храме, наши воины успели досыта наторговаться с голодными херсонесцами.
– Так ли это? – вскипел Диофант. – Чем же они вздумали торговать?
– Морскими сухарями, луковицами, солониной…
– Это сейчас, когда для нас дорог каждый кусок?..
Советник безмолвно пожал плечами.
– Посмотри, Бритагор, в наших воинов бросают камнями! Да провалятся к Аиду проклятые полускифы, называющие себя эллинами! Они выманили у солдат их провиант, а теперь в нас же бросают камнями!.. Надо при содействии херсонесских архонтов перехватать самых горластых задир и высечь розгами посреди площади! Тогда они поймут, что с царскими войсками шутить нельзя!
– Пусть боги вразумят тебя, Диофант! – почти испуганно возразил Бритагор. – Митридат нас обоих посадит на кол за такие дела!
– Ты думаешь?
– Я уверен в этом!
– Неужели мы должны терпеть оскорбления от колонистов, после того как спасли их от скифского рабства?
– Гнев ослепил тебя, и ты рассуждаешь, как ребенок. Ты же знаешь, что Митридат очень считается с греческими колониями, стремится привлечь их к себе лаской и никогда не простит нам, если в Херсонесе произойдет скандал. Уже сейчас у Митридата есть основания сказать, что дисциплина в войске пала, ибо воины ведут себя в Херсонесе как победители. Они нарушают неприкосновенность очагов граждан, они воспользовались голодом херсонесцев и за сухари вытянули у них драгоценности. Завтра об этом узнают другие колонии, такие, как Ольвия, Истр, Томы, Каллатида, Диоскуриада и другие, и раззвонят на весь мир о том, что войска Митридата нельзя пускать в городские ворота, что понтийцы – грабители, вымогатели, насильники!.. И вместо того чтобы протянуть руку нашему царю для дружбы и союза, припонтийские колонии призовут на помощь врагов наших, римлян!.. А греки способны сделать это!
– Ты прав, они вероломны, непостоянны и расчетливы.
– Да, именно так! И тогда мы предстанем сначала перед Митридатом, который лишит нас заслуг и состояния, а потом перед Метродором Скепсийцем!.. Если верховный судья не выломает нам суставов, то пошлет на рудники в кандалах!..
– Брр… Я совсем не хочу этого.
– Я тоже.
– Клянусь палицей Геракла, сколько беспокойства с этими колонистами! Легче взять приступом большой город и держать его в повиновении силой оружия, чем проводить политику Митридата и разыгрывать из себя друзей Херсонеса.
– Вспомни решение совета, где все ближайшие советники Митридата пришли к одному мнению. Если бы Митридат стал завоевывать понтийские колонии силой оружия, то потратил бы на это много-много людей. Воевать пришлось бы не менее десяти лет!
Подозвав военачальников, Диофант в резком тоне приказал им:
– Немедленно отвести всех воинов в порт и построить в колонны! А с дебоширами я расправлюсь по-свойски! Я научу их вежливости с нашими друзьями!
Загудели рожки, послышались рявкающие звуки команды и топот многочисленных ног. Воинов поспешно строили в колонны и уводили в сторону порта. Патрули, звеня оружием, пошли по улицам собирать тех гуляк, до ушей которых не дошли звуки сигналов. Некоторых тут же связывали за буйство, срывали с них оружие и били древками копей.
Толпа на площади стала утихать, но не расходилась.
Диофанту подвели скифского коня. Стратег вскочил на него с легкостью юноши и поскакал в порт.
Там уже гремели грозные голоса военачальников, строивших в ряды солдат. Гуляки присмирели, почуяли недоброе и перешептывались в тревоге.
С кораблей тащили всю рухлядь, выменянную у херсонесцев. Когда ее свалили в кучу, Диофант был поражен ее количеством. Это походило на добычу, взятую в побежденном городе. Полководец еще больше поразился и разгневался, узнав, что значительная часть корабельных запасов продовольствия расхищена.
– Пусть полопаются ваши глаза! – взревел он, потрясая кулаками перед строем гоплитов. – Вы кто такие? Воины царя Митридата или пираты?.. Мы прибыли сюда побить скифов, а Херсонес освободить!.. А вы что сделали? Торгаши несчастные!.. Шакалы, собаки!.. А ну, выходи вперед все, кому принадлежит эта выменянная дрянь!
Никто не тронулся с места. Каждый понимал, что признаться – значит добровольно пойти на смерть.
– Вы разворовали припасы из корабельных трюмов и обменяли их на вшивые тряпки и ненужные горшки. Завтра будете сидеть голодные. Вы вели себя недостойно воинов славного царя Митридата Евпатора! Скоты вы этакие!..
Наругавшись вдоволь, Диофант приказал все вещи вернуть тем, у кого они были взяты. Несколько человек приговорил к наказанию палками, двух буянов велел тут же на месте убить копьями, что и было исполнено при гробовом молчании всего войска.
Архелая и всех десятников, что гуляли с ним, били розгами и разжаловали в рядовые.
– Вы запятнали честь Армены! – сказал им высокомерно Диофант.
Порядок был восстановлен.
Уже ночью на флагманском корабле состоялся тайный совет высших чинов Митридатова войска. Диофант произнес следующую речь:
– Скифы не те, что в прошлом году! Они собрали все силы и призвали на помощь роксоланов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202