– медленно спросил он. – Как же вы воевали, куда смотрели?.. Скифы отняли ваши владения, рабы безнаказанно сожгли ваши хлебные склады!..
Положение действительно оказалось более чем плохим. Город нуждался не только в военной помощи, но и в хлебе насущном.
«Ты защитил нас от врагов, теперь накорми нас», – словно говорили херсонесцы своими взглядами.
Диофант, как солдат, привык, чтобы ему за боевую работу платили обильным кормом и выпивкой для всего войска, а здесь самому нужно было думать, как и чем накормить тысячи голодающих.
А за спиною стояло полчище прожорливых воинов, которые после Митридатовых казарм и опасностей морского плавания жаждали вина и женщин.
Впрочем, многие из них не терялись. Пока в храме шли разговоры, воины за сухари и луковицы выменивали у голодных горожанок золотые фибулы и вазы из серебра. Им несли шкурки северных зверей и отдавали их за куски солонины. Женщины, не имеющие что продать, уходили с понтийцами в темные переулки. Гогочущие черномазые южане охотно пользовались этим видом оплаты, выбирая женщин помоложе.
Было странно видеть, как орава сытых Митридатовых солдат полонила город, как бесцеремонно пользовалась она печальным положением жителей. С громким смехом и непристойными шутками понтийцы тащили охапки выменянных вещей, устраивали мену между собою. Тут же играли в кости и проигрывали друг другу одежды, еще хранившие тепло тех, кто снял их за кусок хлеба. Откуда-то появилось вино, появились и пьяные. Они без всяких околичностей заходили в дома и делали предложения женщинам, не стесняясь в выражениях и называя вещи своими именами.
– Вот мы не приехали бы – вас скифы уморили бы голодом. Вы должны быть благодарны нам за освобождение.
Толпа пьяных старшин, распевая песни, шла по улицам, задевала прохожих, бросала камни в двери домов. Это была компания арменийцев, жителей Армены, откуда происходил и сам Диофант. Арменийцы славились своими разнузданными нравами, пристрастием к скандалам и дракам, часто приводящим к убийствам. В войске Митридата арменийцы пользовались известностью мастеров на дерзкие предприятия и веселых парней, склонных к пьяному разгулу.
Руководил компанией смазливый десятник Архелай, уже намеченный якобы Диофантом в сотники. Будущий сотник шел в обнимку с двумя рослыми смуглолицыми парнями.
– Гуляй, Армена! – командовал он. – Архистратег Диофант никогда не будет нами недоволен. Он тоже армениец, вышел из незнатной семьи и любит вино и женщин.
– Правильно!.. Клянусь развалинами Ниневии! Но надо найти, где херсонесцы спрятали вино. В прошлом году я был здесь пьян каждый день!
– А я знаю!.. Да!.. Пусть Ариман и все злые духи накажут меня, если я не знаю, где у них вино! – вскричал третий. – Вон в том храме есть подвал со старыми винами. Эй, арменийцы, вперед!
Гуляки ввалились гурьбой в перибол храма Девы, грубо оттолкнув привратника, старого Тритона, заменившего собою сильного и мужественного Костобока.
– Нельзя сюда, воины! – попробовал протестовать раб. – Это храм Девы-Покровительницы!
– Прочь, раб! Кому ты берешься указывать! Иди лучше покажи нам, где тут у вас погребок с винами!.. Разве ты не видишь, что благородные люди хотят пить?
– В храме нет вина. А если и было, то его выпили в дни осады и голода.
– Врешь, подлый варвар!
Архелай ударил Тритона по щеке.
Привратник, и так не очень крепкий, еще более ослабел от голодовки. И сейчас от удара сильной руки свалился на землю как сноп.
Девушки-воспитанницы видели из своего жилья всю эту сцену, перепугались и поспешно начали закрывать двери.
Одна Гедия не разделяла общего страха. При виде пьяных подвигов понтийцев, девушка выбежала во двор и закричала, покраснев от гнева:
– Наглые чужеземцы! Как вы смеете врываться туда, где стоит святыня города?! Совет и народ никогда не допустят надругательства над жилищем богини!..
И, не обращая внимания на предупреждения подруг, смелая воспитанница быстро накинула на голову покрывало, свидетельство ее девичьей чести, и смело пошла навстречу пьяной компании с твердой решимостью прогнать ее из пределов храмового двора.
– Вон отсюда! Уходите, иначе вы дорого заплатите за вашу дерзость!
Арменийцы оторопели на минуту. Остановившись, с пьяным удивлением смотрели на красивую девушку, так грозно изгоняющую их из храмового двора. Потом переглянулись и огласили воздух оглушительным хохотом.
– Хо-хо-хо! – веселился Архелай. – Вот это здорово!.. Кажется, у херсонесской Девы неплохие жрицы, если все они похожи на эту девчонку! Здесь, друзья, мы скучать не будем!.. Это то, что нам надо!
Смуглой рукой он схватил Гедию за плечо. Девушка с возмущением оттолкнула его и вновь потребовала, чтобы воины покинули храмовой двор. К ней подскочили еще двое, но Архелай отстранил их.
– Нет, друзья! Вы ищите себе других, а эта иеродулка моя! Мне нравится ее лицо и то, что она совсем не изголодалась!
– Я не иеродула, – возразила Гедия. – Я свободная гражданка полиса и требую от вас: уйдите отсюда, а то я позову стражу!
– Стражу? Хо-хо-хо! Какую такую стражу? Из голодных херсонесцев? Да мы разгоним ее ножнами мечей! Эй, друзья, поищите-ка, где у них подвальчик с винами, пока я разговариваю с этой сердитой иеродулочкой!
Арменийцы кинулись в поиски и первое, что нашли в ближайшем помещении, были воспитанницы храма. С торжествующими криками и двусмысленными шутками воины стали разбирать девушек. Слышались возгласы:
– Это моя, у нее совсем светлые волосы!.. У нас таких не всегда найдешь!
– Куда ты, Трдат, хватаешь двух сразу, такой жадный!
– Ох, ты! Царапается, как кошка! Нет, не уйдешь!
Несколько человек, более интересующихся выпивкой, чем женскими прелестями, уже поднимались по ступеням храма, решив во что бы то ни стало найти вход в заветный подвал с вином. Их встретила испуганная Лоха, которую разбудили крики и шум во дворе.
– Кто вы и что вам нужно в храме Девы? – спросила она понтийцев заплетающимся от страха языком.
– Вот, Ламах, – со смехом обратился один к другому, – тебе подруга! Настоящая ведьма!.. А ну, мамаша, покажи-ка нам храмовой винный подвал!
Старуха выпучила глаза от волнения, однако решительно загородила дорогу.
– Сюда нельзя! – прохрипела она. – Здесь нет вина, здесь живет богиня!
– Врешь, старая мегера! Здесь вы храните вина! Уходи в сторону, противная ведьма!
Сбив с ног старуху, молодцы вошли в храм.
Первым был подвергнут обыску чулан с недорогими посвящениями. Понтийцы шарили всюду, роняли на пол глиняные статуэтки, давили их ногами, разбрасывали снопики пшеницы и всю ту ритуальную рухлядь, которая имела ценность лишь для тех, кто приносил ее сюда с чувством благодарности или надежды, обращенными к бессмертным богам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202