— Я вижу, вы все еще носите «вавилонскую звезду»?
— Да, мадам.
— Этот знак обрадует сатанистов.
— Я пока не встречал их в нашем городе. Не знаю даже, кто это.
— Зато я знаю.
— Как только выберу время, обязательно доберусь до ее дома, — улыбнулся Лорен. — Спасибо за приятную беседу, мадам.
Это из-за того, что ее покойный муж любил проводить там время, подумал Лорен. Трудно осуждать его за это. Ведь надо же было ему изредка как-то развеяться!
Похоже, иногда измену можно оправдать.
Всей семьей они сели в «фурию». Лорен передвинул кобуру вперед, завел машину.
— Подбросить тебя до магазина? — спросил он Джерри. — Купишь запчасти для ремонта.
— Ну отвези, — кисло буркнул Джерри.
— Чего эта Смерть добивалась от Могилы? — поинтересовалась Катрина. Келли хихикнула.
— Хотела открыть мне глаза на преступников, — ответил Лорен, направляя машину по улице Церквей. — Помнится, она требовала изъять из школьной библиотеки «Геккльберри Финна» и «Ловца во ржи».
— Ловца чего? — переспросила Келли.
— Ты тогда училась в шестом классе. — Катрина сняла шарф. — Миссис Колдвелл каждого считает идиотами.
— Идиотом, — самодовольно поправила Келли, — слово «каждого» единственного числа. — Затем хихикнула. — Идиотка, например.
И тут же получила от Катрины локтем в бок.
— Довольно интересная сегодня оказалась проповедь, — донеслось сзади от Дэбры.
Чувство безмерной вины обожгло Лорена.
— Пожалуй, — отозвался он.
— Нечасто Рики страстно проповедует об очевидных вещах.
— Как-то не задумывался об этом.
Мысль жены показалась Лорену занятной. Похоже, в проповеди пастора звучал отголосок собственного неудачного опыта. Может быть, чувство собственной прошлой вины заставило Рики обличать так сурово.
Когда-нибудь Лорен узнает об этом.
Однако, честно говоря, узнавать не хотелось.
* * *
Вайддфайр-ранчо находилось за Лас-Энимасом прямо на границе города и округа, в полумиле езды по дороге из гравия до шоссе. Ранчо представляло собой несколько домиков на колесах подряд. На крышах лежали старые покрышки, предохраняя их от порывов ветра.
Лорен остановил машину у фургона с надписью «Офис». Последний раз он был здесь много лет назад.
Постучал в дверь. Разбушевавшийся ветер злобно дул в лицо, трепал волосы. Когда Бак, новый телохранитель Конни, служивший вышибалой, открыл дверь, ветер чуть не вырвал ее из рук. Бак узнал Лорена и без лишних слов пропустил его. Откуда она только берет таких здоровенных громил, подумал Лорен.
В коридор вышла Конни Дювашель, старушка лет восьмидесяти, если не девяноста. Однако ее холодные зеленые глазки, сохранив цепкость, никогда и ничего не упускали из виду. Пышный ярко-рыжий парик, на губах малиновая губная помада, клетчатое шерстяное платье и шлепанцы.
— Рановато явился, сразу из церкви? — спросила она с характерным южным акцентом, иногда встречающемся в Арканзасе. Почти чистый английский.
— Вы меня ждали?
— Сегодня же вторник, в церкви апостолов проповедь о похоти. Порядком наслушавшись, прихожане возбуждаются и валом валят сюда. Надеюсь, твоя чертова полицейская машина не отпугнет моих клиентов.
— Я приехал по другому делу, Конни, — вздохнул Лорен. — Я действительно только что из церкви. Но после проповеди Рики, боюсь, посетителей у тебя поубавится.
— Зайдем ко мне в кабинет.
Они прошли мимо гостиной, где две скучающие девицы в нижнем белье курили сигареты, уткнувшись в телевизор. Показывали мексиканскую мыльную оперу. Далее через бар попали в кабинет хозяйки со множеством старых фотографий не стенах.
— Закрой дверь, — попросила Конни. — Налить тебе «Южного комфорта»?
— Нет, спасибо.
— Вступил в общество трезвости?
— Утром не пью.
Она плеснула из бутылки себе в бокал, достала из коробки дорогую сигарету и уселась в мягкое кресло. Ароматный дым пополз по комнате.
— К этим, — Конни ткнула сигаретой с сторону работниц, — не приходят с утра. Тупые безобразные сучки. Вот раньше, бывало...
Лорен уже не впервые выслушивал ее откровения.
— Конни, как раз о прошлом я и хотел поговорить.
— Отличные времена были, Лорен, двадцатые и тридцатые годы. Во время кризиса мы обеспечили работой многих хороших женщин. Наше заведение блистало манерами. Нам тоже пришлось экономить, — хихикнула она. — Мы подняли цену с двух до трех долларов за короткий сеанс. Замечательные времена тогда переживал наш город. На шахте все зарабатывали много денег, даже во время Великой депрессии.
Хочешь поиметь ее девиц — плати. Хочешь поговорить с Конни — тоже плати, только иначе. Надо сидеть в клубах дыма ее сигарет и выслушивать рассказы о золотой для проституции эпохе. Впрочем, Лорен не очень-то доверял этим басням. Если верить Конни, она родилась в борделе в портовом городке Сторивилле. Ее мать была дорогой проституткой, из креолов — потомков французских переселенцев. А когда город стал закрытым, она в поисках счастья уехала на запад страны. Из любопытства Лорен поинтересовался историей этого порта и выяснил, что военно-морские власти закрыли Сторивилл еще во время первой мировой.
Невозможно поверить, что Конни настолько стара. Лорен подозревал, что она и за тысячу миль никогда не приближалась к Новому Орлеану. А ее болтовня навеяна рассказами кого-то из ее коллег. Просто Конни создавала миф о своем светлом прошлом.
Порасспросив старожилов, Лорен выяснил также, что Конни появилась в Аточе во время второй мировой войны, приняв бразды правления в особняке Майбеллина на самом севере городка — классическом западном доме терпимости с остроконечной крышей, с тапером, бильярдом, медными плевательницами и красными обоями. По-видимому, покровителем Конни был Бенджамин Сигель, более известный как Багси. Среди нововведений, учрежденных Конни, жителям особенно запомнилось ее попечительство о нравах старшеклассников — после каждого школьного соревнования наиболее отличившийся игрок допускался к веселым девицам ее сомнительного заведения бесплатно.
Победители боксерских поединков в баре «На ринге» «угощались» проститутками тоже бесплатно. Лорен навсегда запомнил вкус тех побед — шампанское лилось рекой, богатые завсегдатаи бара сорили деньгами, чиновники обещали Лорену большое будущее на полицейском поприще. Есть ли теперь нечто подобное?
В шестидесятые годы вышел новый закон, и Конни Дювашель пришлось прикрыть лавочку, переоборудовать свое заведение под ресторан «Дом шахтера». По стенам висели озорные фотографии полуголых красоток вперемежку с видами Аточи девятнадцатого века. Ресторан приобрел хорошую репутацию, люди приходили обедать с семьями после церковной службы. Проституция вспоминалась как забавное прошлое, вполне безвредное занятие любовными упражнениями за мелковыми занавесками в сопровождении фортепианной музыки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115