Я отрезал перочинным ножиком один ее конец и продырявил
другой. Сделав глубокую затяжку, тут же пожалел об этом: вкус оказался
отвратительным. Я положил сигару на стену и продолжал рассматривать долину.
Через пару минут сигарный дым показался мне приятным, и я снова затянулся,
стараясь делать затяжку как можно больше и глубже. Голова немного
закружилась - я откинулся к стене. Не хватало еще срыгнуть отличный ужин.
Потом тошнота прошла, осталось лишь чувство разлада с собственным телом.
В этот момент я снова взглянул на луну, и неожиданно меня охватил
безотчетный ужас, словно я был лунатиком, который внезапно проснулся и
увидел, что он балансирует на оконном карнизе в тысяче футов от земли. Мозг
мой раскалывался от страха. Я попытался взять себя в руки и понять причину
внезапного ужаса - похоже, он исходил от внешнего мира, на который я
смотрел, чувствуя себя лишь ничтожной деталью окружающего ландшафта. Нет,
вразумительно это не объяснить... Вдруг мне показалось, что понимаю
сумасшедших: они видят мир лишь со своей малюсенькой, но личной точки
зрения крошечного земного червя. Огромный мир поражает и пугает, но они
продолжают смотреть на него из-за щита своей личности. Страх заставляет
этих несчастных чувствовать себя песчинкой в этом мире, однако он не сводит
на нет их роль, скорее наоборот - усиливает ощущение своего Я. Вот почему
стоило лишь попытаться отделиться от своей личности, как я тут же увидел
себя лишь частицей общего ландшафта, столь же незначительной, как камень
или муха.
Здесь мои переживания вышли на новый уровень. "Но ведь ты гораздо
больше камня или мухи, - сказал я себе. - Ты же не просто предмет.
Заблуждение это или нет, но твой мозг содержит информацию обо всех
исторических временах. Внутри тебя, занимающего ничтожный клочок земли,
куда больше знаний, чем во всем Британском Музее с тысячами миль его
книжных полок".
Это было уже что-то новенькое. Новые мысли заставили забыть о ландшафте
и обратить взгляд внутрь себя: если пространство бесконечно, то как насчет
внутреннего пространства; человека? Еще Блейк писал о том, что вечность
начинается в центре атома. Мой недавний страх исчез. Нет, пожалуй, я
поспешил записать себя в объекты безжизненного ландшафта. Человек ограничен
лишь пределами своего мозга, но пространство сознания - это совершенно
новое измерение. Наше тело - не более чем стена между двумя
бесконечностями. Одна из них - бесконечность пространства - расходится во
все стороны, а другая - бесконечность сознания - устремляется в
безграничность внутреннюю.
Это был момент откровения, словно зрение мое приобрело неслыханную
зоркость. Но в то же мгновение, едва я забыл о внешнем мире и
сосредоточился на изучении внутреннего пространств, я почувствовал нечто
ужасное. Нет, это невозможно описать - в самом углу взгляда, обращенного
вовнутрь, я уловил движение неведомого мне существа. Это был настоящий шок
- представьте себе. будто вы лежите, расслабившись, в теплой ванне, и вдруг
что-то проскользнуло между вашими ногами.
В долю секунды внутреннее зрение исчезло. Глядя на вершины гор и
проплывавшую над ними луну, я испытал невыразимое удовольствие, словно
только что вернулся домой с другого края вселенной. Голова кружилась, я
чувствовал себя очень усталым. Так я простоял минут пять, а затем
отправился к палатке, где снова попытался взглянуть внутрь себя. На этот
раз получилось почти мгновенно.
Но я ничего не чувствовал.
Забравшись в спальный мешок, я понял, что больше не хочу спать. Очень
хотелось поговорить с Райхом или с кем угодно - надо было выразить все, что
я пережил. Человеку свойственно считать свой внутренний мир своей
собственностью. "Могила - славное владенье человека..." - писал
Марвелл[18], и то же самое можно сказать о нашем сознании. В мире реальном
наша свобода ограничена, но в нашем воображении мы можем делать что угодно,
более того - мы можем надежно скрывать свои секреты; мозг - самое укромное
место во вселенной, иногда даже слишком укромное. "Мы все мечтаем о ключе,
когда сидим в своей темнице"[19]. Оттого-то и трудно излечиваются
душевнобольные, что не просто попасть в их темницу.
Я по-прежнему не мог забыть ощущение чего-то чужого внутри себя,
правда, оно уже не казалось столь ужасным. Это все равно как войти в
комнату и, не ожидая там встретить кого-нибудь, обнаружить постороннего
человека; первое, что приходит на ум - это грабитель. Затем эта мысль
уходит прочь. Даже если там и впрямь грабитель, то относиться к нему
начинаешь как к реальности, и первоначальный страх исчезает. Меня больше
беспокоило не это нечто (или некто), а то, что оно находится, так сказать,
в моей голове.
Стоило страху смениться интересом, как меня тут же потянуло в сон.
Последнее, о чем я подумал, была мысль о галлюцинации, вызванной турецким
кофе и сигарой.
Проснувшись в семь утра, я понял, что не был прав по поводу
галлюцинаций: уж больно отчетливо я все помнил. И должен признаться,
происшедшее все больше возбуждало во мне интерес, а не страх. Это нетрудно
понять: повседневная жизнь занимает все наше внимание и удерживает от
"погружения в себя". А моей романтической натуре это претит - я люблю
уходить в себя, хотя из-за повседневных проблем это не просто. И вот теперь
у меня появились тревоги, связанные с чем-то, что внутри меня, и они
напомнили, что мой внутренний мир столь же важен и реален, как и внешний.
За завтраком меня так и подмывало рассказать обо всем Райху, однако
что-то удерживало - должно быть, страх, что тот не поймет меня. Он заметил
мою отстраненность и сказал об этом, я ответил, что сигара Дарги оказалась
для меня слишком крепкой. На этом разговор и закончился.
В то утро я руководил запуском электронного зонда на кургане. Райх ушел
в палатку, где собирался поработать над усовершенствованием двигательной
части зонда - у него была идея установить прибор на воздушную подушку.
Рабочие перетащили зонд к самым нижним воротам, и, когда все было готово, я
уселся, настроил контрольный экран и запустил установку.
В первую же секунду я понял, что напоролся на какой-то предмет. По
экрану пробежала сверху вниз белая полоса: прибор засек какую-то
выпуклость. Я отключил питание - обратная связь усилилась, и по экрану
поползли горизонтальные линии. Отослав техника за Райхом, я продолжал
осторожно прощупывать обнаруженный объект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
другой. Сделав глубокую затяжку, тут же пожалел об этом: вкус оказался
отвратительным. Я положил сигару на стену и продолжал рассматривать долину.
Через пару минут сигарный дым показался мне приятным, и я снова затянулся,
стараясь делать затяжку как можно больше и глубже. Голова немного
закружилась - я откинулся к стене. Не хватало еще срыгнуть отличный ужин.
Потом тошнота прошла, осталось лишь чувство разлада с собственным телом.
В этот момент я снова взглянул на луну, и неожиданно меня охватил
безотчетный ужас, словно я был лунатиком, который внезапно проснулся и
увидел, что он балансирует на оконном карнизе в тысяче футов от земли. Мозг
мой раскалывался от страха. Я попытался взять себя в руки и понять причину
внезапного ужаса - похоже, он исходил от внешнего мира, на который я
смотрел, чувствуя себя лишь ничтожной деталью окружающего ландшафта. Нет,
вразумительно это не объяснить... Вдруг мне показалось, что понимаю
сумасшедших: они видят мир лишь со своей малюсенькой, но личной точки
зрения крошечного земного червя. Огромный мир поражает и пугает, но они
продолжают смотреть на него из-за щита своей личности. Страх заставляет
этих несчастных чувствовать себя песчинкой в этом мире, однако он не сводит
на нет их роль, скорее наоборот - усиливает ощущение своего Я. Вот почему
стоило лишь попытаться отделиться от своей личности, как я тут же увидел
себя лишь частицей общего ландшафта, столь же незначительной, как камень
или муха.
Здесь мои переживания вышли на новый уровень. "Но ведь ты гораздо
больше камня или мухи, - сказал я себе. - Ты же не просто предмет.
Заблуждение это или нет, но твой мозг содержит информацию обо всех
исторических временах. Внутри тебя, занимающего ничтожный клочок земли,
куда больше знаний, чем во всем Британском Музее с тысячами миль его
книжных полок".
Это было уже что-то новенькое. Новые мысли заставили забыть о ландшафте
и обратить взгляд внутрь себя: если пространство бесконечно, то как насчет
внутреннего пространства; человека? Еще Блейк писал о том, что вечность
начинается в центре атома. Мой недавний страх исчез. Нет, пожалуй, я
поспешил записать себя в объекты безжизненного ландшафта. Человек ограничен
лишь пределами своего мозга, но пространство сознания - это совершенно
новое измерение. Наше тело - не более чем стена между двумя
бесконечностями. Одна из них - бесконечность пространства - расходится во
все стороны, а другая - бесконечность сознания - устремляется в
безграничность внутреннюю.
Это был момент откровения, словно зрение мое приобрело неслыханную
зоркость. Но в то же мгновение, едва я забыл о внешнем мире и
сосредоточился на изучении внутреннего пространств, я почувствовал нечто
ужасное. Нет, это невозможно описать - в самом углу взгляда, обращенного
вовнутрь, я уловил движение неведомого мне существа. Это был настоящий шок
- представьте себе. будто вы лежите, расслабившись, в теплой ванне, и вдруг
что-то проскользнуло между вашими ногами.
В долю секунды внутреннее зрение исчезло. Глядя на вершины гор и
проплывавшую над ними луну, я испытал невыразимое удовольствие, словно
только что вернулся домой с другого края вселенной. Голова кружилась, я
чувствовал себя очень усталым. Так я простоял минут пять, а затем
отправился к палатке, где снова попытался взглянуть внутрь себя. На этот
раз получилось почти мгновенно.
Но я ничего не чувствовал.
Забравшись в спальный мешок, я понял, что больше не хочу спать. Очень
хотелось поговорить с Райхом или с кем угодно - надо было выразить все, что
я пережил. Человеку свойственно считать свой внутренний мир своей
собственностью. "Могила - славное владенье человека..." - писал
Марвелл[18], и то же самое можно сказать о нашем сознании. В мире реальном
наша свобода ограничена, но в нашем воображении мы можем делать что угодно,
более того - мы можем надежно скрывать свои секреты; мозг - самое укромное
место во вселенной, иногда даже слишком укромное. "Мы все мечтаем о ключе,
когда сидим в своей темнице"[19]. Оттого-то и трудно излечиваются
душевнобольные, что не просто попасть в их темницу.
Я по-прежнему не мог забыть ощущение чего-то чужого внутри себя,
правда, оно уже не казалось столь ужасным. Это все равно как войти в
комнату и, не ожидая там встретить кого-нибудь, обнаружить постороннего
человека; первое, что приходит на ум - это грабитель. Затем эта мысль
уходит прочь. Даже если там и впрямь грабитель, то относиться к нему
начинаешь как к реальности, и первоначальный страх исчезает. Меня больше
беспокоило не это нечто (или некто), а то, что оно находится, так сказать,
в моей голове.
Стоило страху смениться интересом, как меня тут же потянуло в сон.
Последнее, о чем я подумал, была мысль о галлюцинации, вызванной турецким
кофе и сигарой.
Проснувшись в семь утра, я понял, что не был прав по поводу
галлюцинаций: уж больно отчетливо я все помнил. И должен признаться,
происшедшее все больше возбуждало во мне интерес, а не страх. Это нетрудно
понять: повседневная жизнь занимает все наше внимание и удерживает от
"погружения в себя". А моей романтической натуре это претит - я люблю
уходить в себя, хотя из-за повседневных проблем это не просто. И вот теперь
у меня появились тревоги, связанные с чем-то, что внутри меня, и они
напомнили, что мой внутренний мир столь же важен и реален, как и внешний.
За завтраком меня так и подмывало рассказать обо всем Райху, однако
что-то удерживало - должно быть, страх, что тот не поймет меня. Он заметил
мою отстраненность и сказал об этом, я ответил, что сигара Дарги оказалась
для меня слишком крепкой. На этом разговор и закончился.
В то утро я руководил запуском электронного зонда на кургане. Райх ушел
в палатку, где собирался поработать над усовершенствованием двигательной
части зонда - у него была идея установить прибор на воздушную подушку.
Рабочие перетащили зонд к самым нижним воротам, и, когда все было готово, я
уселся, настроил контрольный экран и запустил установку.
В первую же секунду я понял, что напоролся на какой-то предмет. По
экрану пробежала сверху вниз белая полоса: прибор засек какую-то
выпуклость. Я отключил питание - обратная связь усилилась, и по экрану
поползли горизонтальные линии. Отослав техника за Райхом, я продолжал
осторожно прощупывать обнаруженный объект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64