Мысли Найла обратились к Магу. Был ли он истинным знатоком магического искусства? Стигмастер считал магию суеверием простаков. Но Торвальд Стииг и элементалей с троллями считал суеверием, а управление погодой с помощью магии рассматривал полным абсурдом. Оказалось, более рациональным является широкий взгляд на вещи, открытость непознанному.
И что бы могли значить слова Квизиба о том, что Мадиг не почувствовал дыхания Мага, шепчущего ему в самое ухо? Насколько такое возможно? Как человек мог произнести слова не дыша? Найл почувствовал себя потерянным в этом море тревожных, пугающих и неправдоподобных фактов. Постепенно усталость взяла своё, и Найл снова погрузился в сон.
Он проснулся разбуженный голубиной вознёй, когда небо уже начало сереть в дверном проёме. Птицы тоже проснулись и стали вылетать из пещеры, все кроме одной, оставшейся сидеть на карнизе, пригвождённой пристальным взглядом капитанских глаз. Чтобы избежать сомнительного удовольствия наблюдать трапезу паука, пожирающего птицу на завтрак как какую-то крупную муху, Найл вылез из пещеры в утренний холод. С севера дул довольно таки свежий ветер.
Замеченная им с вечера лужа в каменной выемке карниза, теперь подёрнулась тонкой плёночкой льда. Легко его раскрошив, Найл напился, а затем ополоснул лицо и руки остатками леденящей жидкости. Утеревшись своей собственной туникой он присел на край карниза наблюдая за восходом, медленно покрывающим позолотой восточный склон Сколлена, пока тот голый и мрачный не заблестел сияющей красотой. Затем солнечные лучи добрались до склонов северных гор и превратили их изломанные и крутые шпили в некое подобие сказочно пейзажа. Неожиданно Найл понял почему эти горы названы Серыми Горами - даже в лучах восходящего солнца они оставались окутанными серым туманом, подернутым местами голубизной.
Когда капитан, выглядя хорошо перекусившим, появился из пещеры, чтобы погреться на солнышке, Найл, в свою очередь, решил укрыться в пещере, подальше от через чур прохладного ветра, от которого руки уже покрылись мурашками. Поев немного хлеба с сыром, он завернул остатки еды в тряпицу и надежно увязал в походный мешок, предварительно вынув из него ручной фонарь. Найл закрепил его у себя на руке. Хотя теперь он уже знал, как воспользоваться способностью капитана видеть в темноте, но вдруг понадобится свет поярче.
Несколькими минутами позже, окончив последние приготовления они тронулись в путь. Капитан пошел первым - природные способности к лазанью делали его бесспорным лидером. Уже через каких-то 20 метров движения по наклонному туннелю мудрость принятого решения стала полностью очевидной. Не смотря на все свои попытки использовать посох, как шест для упора, Найл поскользнулся на гладком участке тоннеля и, прежде чем успел хоть что-либо предпринять, пролетел дюжину шагов. Благо капитан смог увидеть все это с помощью затылочных глаз и остановил падение, поймав Найла задней парой ног.
К счастью, лава под ногами была испещрена множеством трещин, сформировавшихся во время её охлаждения. В конце концов Найл привязал посох поперёк походного мешка тесёмками для стягивания горловины. Затем снял сандалии и продолжил спуск задом, на четвереньках. Поначалу получалось довольно неплохо, но скоро от такого способа передвижения заныли коленки. А до конца спуска было еще ой как далеко. Поэтому когда менее чем через пол часа капитан неожиданно остановился и сказал, что ход уходит вертикально вниз - это показалось настоящим избавлением от мук. Они добрались до центрального жерла вулкана и теперь находились в самом сердце горы.
Центральная шахта вулкана выглядела впечатляюще. Около ста метров в ширину, стены в свете фонаря выглядели даже более грубыми, чем лаз через который они только что спустились, и были сплошь покрыты выступами. Хотя Найл и не любил высоты, однако здесь сразу становилось понятно, что каждый кто сколько-нибудь способен лазать по стенам сможет здесь спуститься даже без веревки. Одна только вещь озадачивала Найла. Было мыслимо, чтобы беглецы из города пауков пошли именно этим путем. Если так, то они знали что искали? Сомнительно, чтобы кто-то, находящийся в здравом уме, просто так стал бы спускаться в жерло потухшего вулкана, только ради того что бы поглядеть, что там внизу.
Лежа на животе и ухватившись за лавовый наплыв в форме собачьего уха, Найл свесился через край, пытаясь разглядеть дно центрального колодца. Затем уселся в проходе и развернувшись к провалу уперся ногами в наплыв. Достал из мешка веревку хорошего паучьего шелка. Найл никак не думал, что ему придется так скоро воспользоваться ею, он даже не вынул моток из сумки, в которой та хранилась. Теперь разматывая постепенно моток, он решил измерить длину веревки наматывая ее на руку. Через полчаса, к полному своему удовлетворению, Найл установил, что в его распоряжении имеется мягкая и тонкая, но вместе с тем очень прочная веревка чуть более четырехсот метров длины.
Проблема над которой он задумался теперь, состояла в следующем - как после спуска отвязать веревку от наплыва, к которому он собирался её прикрепить. Когда он попытался посоветоваться с капитаном, передав ему последовательность мысленных картин, паук сразу же нашел решение: перекинуть веревку через край наплыва примерное в её середине и использовать два конца как один. Это конечно же укоротило бы длину веревки вдвое, но с таким количеством уступов и наплывов на стенах - это уже не имело значения.
Найл ожидал, что капитан будет спускаться, как это принято у пауков, по шелковой нити, выпускаемой из прядильных желёз на брюшке, но ошибся. Паук просто перевалился через край обрыва и начал спуск головой вперед, уверенно шагая по отвесной стене как будто по какой-то горизонтальной поверхности. Заглянув ему в сознание, Найл понял, что капитан предпочел такой способ из-за неуверенности в своих запасах шелка, которые могли иссякнуть прежде, чем он добрался бы до дна.
Спрятав фонарь в глубокий карман туники и подергав наплыв в виде собачьего уха, Найл убедился в его прочности и тоже перевалился через край обрыва. Стараясь не думать о высоте под собой, и не давая взгляду устремиться вниз, он начал спуск, поочередно меняя руки и сжимая ногами оба конца веревки. Паучий шелк верёвки растягивался под его весом, но держал. Остаточная клейкость шелка привела к тому, что оба конца веревки слиплись, тем самым страхуя Найла на тот случай, если он вдруг из-за усталости или рассеянности случайно отпустит один из них.
Основной проблемой спуска оставалась сама стена, изобилующая множеством острых выпирающих лавовых наростов и выступов, от которых постоянно приходилось отталкиваться или обходить их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126