Она была сделана из толстой ткани, удивительно жесткой, имела лямки, чтобы надевать на плечи, и кожаные завязки; в ней была еда, завернутая в водонепроницаемую ткань, покрытую паучьим шелком, и фляга с напитком, а также складной нож и спички. В боковом кармане лежала маленькая деревянная коробочка, которую он узнал; она содержала пищевые таблетки, полученные им при первом посещении Белой башни, в те дни, когда он был в бегах. Была там также серебристая металлическая трубка, приблизительно шести дюймов длиной и в один дюйм толщиной, содержавшая, как ему было известно, легкую одежду, разработанную людьми двадцать первого столетия для космических путешественников. Его мать, очевидно, сохранила эти реликвии с прежних дней. В водонепроницаемом мешочке лежали часы, изготовленные в городе жуков-бомбардиров, в мешочке поменьше лежал компас.
На спинке прикроватного стула висел серый плащ из шелковистого, водонепроницаемого материала, отороченный мягкой шерстью горных карликовых овец.
Симеон встал рядом с ним.
- Значит, твоя мать узнала, что ты отправляешься в путешествие?
Найл кивнул.
- Она может читать мои мысли и Вайга тоже. Если мы хотим пообщаться с нею, когда путешествуем, мы думаем о ней на закате или восходе солнца, как будто она рядом с нами.
- Ты когда-нибудь пробовал увидеть ее?
- Нет. Зачем? Достаточно знать, что она может услышать нас.
Симеон прошел вперед в столовую; Джарита не убрала еду и напитки со стола, и Симеон налил себе в стакан легкого золотистого меда, который искрился в искусственном освещении.
- Когда моя дочь вдали от меня, она может сделать так, чтоб я ее увидел.
- Как?
- Ты когда-нибудь слышали о прогулках духа?
- Нет.
- Это возможность показаться кому-то, когда тебя нет рядом.
- Ах, да, - внезапно понял Найл. - Я так делал.
Симеон взглянул на него в удивлении.
- Ты так делал?
- Это было, когда я впервые попал в Белую башню. - Симеон был одним из немногих людей, которым Найл описал то, что пережил в Белой башне. - Я убежал из дворца Каззака. Старик в башне велел мне закрыть глаза, и внезапно я вновь очутился во дворце рядом с Каззаком и моей матерью.
- И что случилось?
- Я попробовал заговорить, и внезапно снова оказался в Белой башне.
- Так ты не знаешь, как сделать это снова?
Он покачал головой.
- Я не делал этого. Это совершил старик. И я не знаю, как.
- Моя дочь знает, - сказал Симеон.
- Она говорила тебе, как это сделать?
- Нет. Но она может объяснить это тебе. Я пошлю Джариту, чтобы ее привели.
Найл начал наливать себе мед, затем передумал - он только погрузил бы его в сонливость.
- Ты можешь делать это?
- Нет.
- Тогда и я наверняка не смогу.
- Может статься, ты неправ. Разговор с твоей матерью, когда она отсутствует - уже может считаться прогулкой духа.
- Да, я думаю, что так… - Найл все еще сомневался.
Когда Леда присоединилась к ним, она отказалась от меда, предложенного Симеоном, и налила себе воды. Она, казалось, прочитала вопрос в мыслях Найла.
- Ваш брат спит, и ваша мать присматривает за ним.
Он спросил и о том, что до сих пор его озадачивало.
- Как ты думаешь, почему та комната была построена вокруг этих двух деревьев?
- Вероятно, чтобы лечить больных. И это было хорошо для лошадей, содержавшихся там.
Симеон сказал:
- Он хочет узнать о том, как совершить прогулку духа.
- Вы хотите этому научиться? - спросила она Найла
Найл собрался отказаться от этой идеи; но что-то в пристальном взгляде ее спокойных серых глаз заставило его передумать.
- Да.
Она взяла его за руки, повернула ладонями вверх, и посмотрела на них.
- У Вас должно получиться. У Вас сильная линия воображения.
- Воображения?
- Это зависит от визуального воображения.
Он ничего не понял, но промолчал.
- Куда Вы хотите отправить ваш дух?
- Я Вам покажу. - Он встал и повел ее в следующую комнату, с балконом, который выходил на площадь, и указал на балкон. - Сюда.
- Вы хотите, чтобы Вас там видели?
Она обладала хорошо развитым интеллектом. Найл был рад, что не должен объяснять свои мотивы подробней.
- Да. Но что я должен сделать?
Леда сказала:
- Позвольте мне рассказать, как это произошло со мной. Я была далеко от дома, ухаживала за больной сестрой. Я оставила моего отца одного с детьми, и по прошествии нескольких недель, я начала очень скучать по дому. Однажды ночью я сидела в своей комнате, размышляя, что они сейчас делают, начала думать о доме, и внезапно я почувствовала, что действительно вижу его, с детьми, сидящими за столом, и моего отца, несущего блюдо бататов. Тут он посмотрел прямо на меня и очень удивился…
Симеон засмеялся.
- Я чуть не уронил бататы.
Леда продолжила:
- В тот же миг я вернулась в дом моей сестры. Но я знала, что что-то произошло. И когда я возвратилась домой, отец и дети рассказали, что видели меня. Тогда я поняла, что могу это делать.
Найл спросил Симеона:
- Вы видели ее отчетливо?
- Столь же отчетливо, как вижу ее теперь. Я думал, что она вернулась домой. Но потом она исчезла.
- Любой может это сделать? - спросил Найл.
- Если действительно этого захочет.
- Но как? - Хотя Найл верил ей, он сомневался в своей способности научиться этому.
Леда сказала:
- Закройте глаза.
Он сделал, так как она просила.
- Теперь попробуйте вообразить эту комнату, в которой Вы сидите. Вы хорошо ее знаете. Можете сказать мне, какого цвета стены? Держите глаза закрытыми.
Найл сказал нерешительно:
- Что-то вроде желтого?
- Откройте глаза и посмотрите на них.
Найл тут же увидел, что они были синими.
- Закройте глаза снова. Здесь есть стол с цветочным горшком. Укажите, где он.
Найл указал поперек комнаты.
- Теперь откройте глаза.
Найл увидел, что его палец указывает мимо стола футов на шесть.
- Как Вы сможете визуализировать комнату, если не помните ее? Если Вы хотите совершить прогулку духа, то должны все примечать, пока не запомните каждую деталь, - сказала Леда.
- Это трудно, я устал… - Пока он говорил, Найлу пришла в голову неожиданная идея. - Но я думаю, что решение есть.
Он вошел в спальню и открыл ящик. Скрытый под одеждой, там лежал золотистый диск, почти круглой формы, на красивой металлической цепочке. Он показал его Леде, держа на ладони.
- Это - мыслеотражатель. Мне дали его в Белой башне.
Она не сделала попытки прикоснуться к нему.
- Что он делает?
- Он фокусирует мысли. В первый раз, когда я его использовал, я за несколько минут запомнил карту.
Найл надел его на шею, поместив чуть выше солнечного сплетения, и развернул выпуклой стороной наружу.
Он сказал:
- Теперь я использую его, чтобы запомнить комнату, - и повернул его.
Он забыл, насколько это болезненно, когда разум утомлен. Сердце забилось быстрее, как будто он внезапно окунулся в холодную воду.
- Больно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126