Дорога стала настолько крутой и неровной, что вскоре Найл вынужден был присесть, чтобы выпить ключевой воды. Это освежило его, но не облегчило солнечного жара, который свирепо припекал затылок и ручейками сгонял пот с лица. Попадались участки, где тропа была выбита в сплошной скале V-образными углублениями. Человек завидовал легкости, с которой карабкался паук, создавая впечатление, что восьмилапый мог без усилий взбежать на вершину пика. Все же Найл заметил: стоило ему как следует сосредоточиться, усталость пропадала, боль отпускала бедра и колени. Очевидно, мыслеотражатель давал доступ к обширным резервам силы.
Спустя полчаса, когда они достигли подножия каменного шпиля, стало ясно, что он был вершиной не горы, как полагал Найл, а только огромной скалы, образующей южную границу Долины Мертвых. Гора же вздымалась над разрушенным городом, и ее вершина терялась в тумане.
Под ними расстилалась зеленая долина, которая, как знал юноша, простиралась к морю на запад. К востоку равнина продолжалась до невысокой гряды гор, пониже, чем соседние хребты. Центр Долины Мертвых занимало длинное черное озеро, и с места, на котором они стояли, Найл мог видеть реку, впадавшую в него с востока. На дальнем берегу озера по всей длине долины протянулась зубчатая стена, следуя миль на пятьдесят к востоку. Даже с такой высоты она смотрелась внушительно, насчитывая сотню футов в высоту и, по меньшей мере, двадцать футов в ширину. Через каждую сотню ярдов или около того ее перемежали квадратные башни, возвышавшиеся на пятьдесят футов над уровнем стены. Это была стена, выстроенная по приказу повелителя пауков по имени Касиб Воитель, чтобы не допустить неведомого врага с северных гор. Ее сооружение стоило жизни двенадцати тысячам рабов-людей.
По другую сторону стены за равниной вздымались темные скалы тех самых ужасающих северных гор - владения Мага. Все же они не только устрашали, но и зачаровывали - утесы были испещрены такими же темно-синими и пурпурными прожилками, как камень за их спиной; там, где на них падали полуденные лучи солнца, Найл мог различить постройки, казавшиеся вырубленными в сплошной скале.
Но вид, открывшийся под ногами, заставил юношу пасть духом. Не было крутой тропки, сбегавшей по скальной поверхности в Долину Мертвых. На деле, ее там быть и не могло, поскольку каменный откос уходил под гору.
Таким образом, их путешествие по «короткому пути» оказалось пустой тратой времени.
Казалось, ничего нельзя было поделать, кроме как возвращаться тем же путем, каким пришли, и двинуться в другом направлении. На это ушел бы остаток дня, поскольку путь через разлом должен был срезать дорогу по меньшей мере на десяток миль. Более того, к востоку скальная стена подходила к оконечности горной возвышенности, простиравшейся поперек низины на четверть мили.
Найл отыскал тенистый участок и уселся; капитан отдыхал поблизости в тени искривленного дерева. Человек мог видеть, что нависший над ним пик, вздымающийся вверх на сотню футов, состоял из вулканической лавы, которая выветрилась в формы, напоминавшие об извитых конических жилищах города жуков-бомбардиров, но гораздо менее симметричных. К востоку подножие выдавалось, образуя что-то вроде поверхности стола, на которой укоренился миниатюрный лес из небольших кустов и деревьев. С этого небольшого плато тропа взбиралась на шпиль. Площадка, очевидно, была делом рук человека, отметины от инструментов до сих пор виднелись на ее серо-зеленой поверхности.
Поскольку жаль было спускаться, не осмотрев пик поближе, Найл вскарабкался на скальное плато и двинулся по тропе. Капитан равнодушно наблюдал за ним: для него пик явно не представлял ни малейшего интереса. Для Найла же он был странной загадкой. Зачем обитатели разрушенного города взялись строить мост через реку, затем - прорубать тропу на вершину обрыва? Ведь, должно быть, понадобились годы тяжкого труда, чтобы высечь эту площадку в твердой гладкой лаве, натекшей валиками так, что она местами походила на кишки.
Площадка вела к тропе, спиралью поднимавшейся до трети высоты монумента, то широкой, то тонкой. На одном из поворотов она настолько сузилась, что рабочим пришлось расширять ее, стесывая стену до угла в сорок пять градусов вглубь утеса. На другом изгибе Найл обнаружил, что видит Долину Мертвых сверху, а отвесный обрыв остался позади. Он никогда не любил высоту и почувствовал, что его подташнивает.
Поворот огибала вторая платформа, неровная поверхность которой говорила о ее естественном происхождении; на ней нашло себе опору чахлое деревце. На этом уровне пика скала была испещрена голубоватыми и пурпурными прожилками, некоторые были прозрачны, как стекло. За деревом в скальной поверхности было углубление, похожее на вход в пещеру. Найл вытащил фонарик из заплечной сумки и посветил внутрь. На него с пронзительным вскриком вылетела птица, почти отбросив его назад.
Свет явил взгляду овальное помещение футов десяти в диаметре, окруженное скамьей, вырубленной в каменной стене, которая казалась целиком состоящей из кристаллов синего кварца; пол образовывал неглубокую чашу. Комната отдаленно напомнила Найлу зал Совета жуков-бомбардиров. На высоте семи футов на стенах располагались ниши, на которые, возможно, ставились масляные светильники, поскольку камень над ними закоптился. На одной из этих ниш поместилось гнездо птицы. Найл встал на скамью и заглянул в него: с полдюжины крошечных птенцов подняли головки, широко раскрыв рты.
Найл опустился обратно на скамью, выключив фонарик: света от дверного проема было достаточно, чтобы оглядеться. В этом месте было что-то необычное, хотя трудно было сказать, что именно; синий кристалл вызывал у Найла ощущение, что он очутился под водой. Он попробовал отвернуть мыслеотражатель от груди, вызвав уменьшение интенсивности концентрации. Несколько мгновений он не воспринимал ничего - это походило на попадание в темноту со света. Затем странное чувство вернулось с пущей силой. Оно походило на вибрацию, заставившую насторожиться, она, вне всякого сомнения, исходила от кристаллов. Юноша переживал сходные ощущения в долине священного озера: предчувствие великой тайны или загадки. Найл понял, что оказался в месте, которое поколения людей почитали святым, и двинулся к выходу под впечатлением от их помыслов и эмоций.
Здесь, догадался он, отправлялись религиозные обряды, и обитатели небольшого городка считали его настолько важным, что выстроили мост через реку и проложили ведущую на пик дорогу.
Также он отчетливо осознал голод крошечных птиц и тревогу их матери, которая дожидалась, когда этот незваный гость оставит ее жилище, и беспокоилась, как бы он не причинил вреда ее птенцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126