повесть
Глава первая
Калитка тюрьмы захлопнулась. Это прозвучало, как хлопок капкана. Звук отразился от сводов гулким эхом, настраивая на какую-то погребальную торжественность. Сторож перед входом, а затем охранник в синем мундире тщательно проверили пропуск на имя адвоката Эрве Риго, затем разрешение на посещение и, наконец, список заключенных.
— Ваш собеседник в корпусе С. Вы знаете дорогу?
Молодой адвокат кивнул. Его путь лежал мимо унылых домов серо-кирпичного цвета, характерного для французских тюрем. По стенам тянулся ряд узких черных окошек, пустых и мертвых, как глаза слепца, на самом верху стены торчал выступ навеса из красной черепицы, подчеркнутый линией водосточного желоба.
Эрве Риго уже не первый раз приходил в тюрьму Фресне, но он был слишком молод, чтобы привыкнуть к ее виду. Риго вздрагивал, думая о человеческих существах, впряженных в медленный ритм этого дома искуплений, с сердцами, наполненными надеждой или тревогой о будущем, которое уготовлено им за этими грустными стенами.
У входа в корпус С стоял еще один охранник, на этот раз с нашивками унтер-офицера на рукавах. Как и у всего тюремного персонала, у него были серебряные звездочки на шапке и воротнике. «Шеф с серебряной звездочкой» - так называлась известная повесть Жозефа Пейре, которой Риго увлекался в молодости. Образ вызывал в памяти бескрайнюю пустыню Сахару и избавительный огонек свободы. Риго минуту раздумывал над тем, кто придумал украшать мундиры тюремных охранников звездочками...
Было утро, но коридор еще освещали две неоновые лампы. На дворе разгорался хмурый, короткий январский день. Карликовые деревья, окружающие домик, были того же цвета, что и стены тюрьмы. Набухшее дождем небо, казалось, касается крыш. Внутри тюрьмы было, пожалуй, уютнее.
Эрве Риго расстегнул плащ и снял с шеи кашемировый шарф. Ему представлялось, что даже когда он окажется среди свободных людей или, точнее, среди тех, кто себя таковыми считает, ему и тогда будет сопутствовать этот тяжелый тюремный запах, состоящий из вони немытых тел, покрытых слоем жира котелков и дезинфицирующих средств'.
Адвокат уже поворачивал к комнате для свиданий, когда перед ним появился отец Дамиен в темно-серой рясе — один из тюремных капелланов. Ксендзу было уже за пятьдесят, и хотя седина покрывала го виски, выглядел он очень молодо.
Глаза его всегда дружески блестели, что вызывало доверие и укрепило дух тех, кому ксендз нес помощь.
— День добрый, отче. Как идет спасение грешников? Священник улыбнулся. Риго не раз имел возможность встречаться с ним во время посещения своих клиентов, которым нужен был не только адвокат, но и капеллан.
— Адвокат Риго! — произнес капеллан сердечным тоном.— Вы снова прибыли в дом покаяния?
Молодой адвокат скорчил гримасу.
— Пришлось,— сказал он.— И, как вы понимаете, не для удоволь-твия, а как назначенный защитник...
— Понимаю, вам это не принесет особой пользы,— кивнул священник.— Но эти бедняги тоже имеют право на защиту для торжества земного правосудия. Кажется, Флешье сказал, что адвокатура — своего рода милосердие.
— Дабы не было у нас недоразумений, вы должны знать, что в данном случае материальная заинтересованность адвоката полностью отсутствует. Случай совершенно безнадежный.
Отец Дамиен доброжелательно вглядывался в него из-под очков. Риго казался ему очень симпатичным. Это был молодой человек лет двадцати шести или семи, хорошо сложенный, полон той свободы, которая закладывается хорошим жизненным стартом — богатыми родителями и блестящим образованием. Практику он начинал в «конюшне» бывшего председателя адвокатской коллегии — Симони.
— Ну, ну,— ободрил его священник,— вы хорошо знаете, что для вашего знаменитого шефа не было безнадежных случаев.
— Быть может, отче,— согласился молодой человек.— Только на этот раз он не участвует в деле. Это мое дело, исключительно мое. Если же говорить о клиенте, то, судя по тому, что я о нем узнал, даже мой знаменитый шеф не спас бы его от тюрьмы.
И, помолчав, добавил с ноткой горечи:
— Одним словом, нет ни малейшего шанса...
— Неужели так плохо? А я знаю этого вашего преступника? Риго отрицательно покачал головой.
— Он не принадлежит к вашим клиентам, отче Дамиен. Это араб. Арестован по подозрению в двойном убийстве. И случай, я бы сказал, очевидный...
Капеллан помолчал.
— Я кое-что об этом слышал,— сказал он, наконец, в раздумье.— Ваш клиент находится здесь всего несколько дней, если это тот, кого я имею в виду. Я еще не имел случая его увидеть.
— Вряд ли вам стоит об этом жалеть,— сказал несколько разочарованный адвокат,— вы бы только зря потратили время. Ибрагим Слиман... Это не звучит, как имя доброго христианина.
— Может быть, я ему нужен больше, чем другим,— промолвил капеллан.— Мусульмане очень одиноки среди нас, а их нищета известна. Но ведь существует один Бог, и я никогда не слышал, что
он подписал соглашение о своей исключительности с нашим святым католическим и римским костелом... Это ваше первое посещение бедолаги?
— Да,— ответил Риго.— И признаться, отнюдь не горю желанием с ним встретиться. Человек прикончил двух стариков, чтобы забрать их сбережения... Я не вижу, чем мог бы ему помочь.
— Тише,— прошептал священник,— вы пессимист. Тем более я обязан посетить человека, адвокат которого, даже не повидавшись еще с ним, предрекает ему смертный приговор...
С этими словами он удалился, а Риго последовал за охранником. Прошел за ним по коридору, поднялся по лестнице на второй этаж. Деревянные ступени были еще пропитаны запахом хлорки, смытой сильной струей воды. Серая, по уставу, краска и сами стены, казалось, излучали горе. Риго невольно вспомнилась одна из песен Данте:
Через меня входите к престолу труда, Через меня входите в болезнь без конца, Через меня входите в племя смертников.Охранник повернул ключ в замке.
— Сейчас приведу вашего клиента, господин адвокат,— сказал он.— Я буду стоять у дверей, и при малейшем подозрительном движении прошу звать меня без промедления.
— Вы думаете, есть опасность?
— Еще какая! Он убил двоих, не правда ли? А кроме того, он — араб. С такими никогда ничего не знаешь заранее. Лучше поберечься.
Риго сел на один из двух стульев, которые вместе с деревянным столиком составляли меблировку комнаты, снял плащ, открыл портфель и вынул из него тоненькую папку. Вторая дверь, ведущая во внутренний коридор, куда выходили камеры, внезапно открылась. Другой охранник подтолкнул к ней мужчину, убедился, что все в порядке, запер дверь и исчез. Эрве Риго оглядел своего клиента и увидел, что тот выглядит хуже, чем он его себе представлял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Глава первая
Калитка тюрьмы захлопнулась. Это прозвучало, как хлопок капкана. Звук отразился от сводов гулким эхом, настраивая на какую-то погребальную торжественность. Сторож перед входом, а затем охранник в синем мундире тщательно проверили пропуск на имя адвоката Эрве Риго, затем разрешение на посещение и, наконец, список заключенных.
— Ваш собеседник в корпусе С. Вы знаете дорогу?
Молодой адвокат кивнул. Его путь лежал мимо унылых домов серо-кирпичного цвета, характерного для французских тюрем. По стенам тянулся ряд узких черных окошек, пустых и мертвых, как глаза слепца, на самом верху стены торчал выступ навеса из красной черепицы, подчеркнутый линией водосточного желоба.
Эрве Риго уже не первый раз приходил в тюрьму Фресне, но он был слишком молод, чтобы привыкнуть к ее виду. Риго вздрагивал, думая о человеческих существах, впряженных в медленный ритм этого дома искуплений, с сердцами, наполненными надеждой или тревогой о будущем, которое уготовлено им за этими грустными стенами.
У входа в корпус С стоял еще один охранник, на этот раз с нашивками унтер-офицера на рукавах. Как и у всего тюремного персонала, у него были серебряные звездочки на шапке и воротнике. «Шеф с серебряной звездочкой» - так называлась известная повесть Жозефа Пейре, которой Риго увлекался в молодости. Образ вызывал в памяти бескрайнюю пустыню Сахару и избавительный огонек свободы. Риго минуту раздумывал над тем, кто придумал украшать мундиры тюремных охранников звездочками...
Было утро, но коридор еще освещали две неоновые лампы. На дворе разгорался хмурый, короткий январский день. Карликовые деревья, окружающие домик, были того же цвета, что и стены тюрьмы. Набухшее дождем небо, казалось, касается крыш. Внутри тюрьмы было, пожалуй, уютнее.
Эрве Риго расстегнул плащ и снял с шеи кашемировый шарф. Ему представлялось, что даже когда он окажется среди свободных людей или, точнее, среди тех, кто себя таковыми считает, ему и тогда будет сопутствовать этот тяжелый тюремный запах, состоящий из вони немытых тел, покрытых слоем жира котелков и дезинфицирующих средств'.
Адвокат уже поворачивал к комнате для свиданий, когда перед ним появился отец Дамиен в темно-серой рясе — один из тюремных капелланов. Ксендзу было уже за пятьдесят, и хотя седина покрывала го виски, выглядел он очень молодо.
Глаза его всегда дружески блестели, что вызывало доверие и укрепило дух тех, кому ксендз нес помощь.
— День добрый, отче. Как идет спасение грешников? Священник улыбнулся. Риго не раз имел возможность встречаться с ним во время посещения своих клиентов, которым нужен был не только адвокат, но и капеллан.
— Адвокат Риго! — произнес капеллан сердечным тоном.— Вы снова прибыли в дом покаяния?
Молодой адвокат скорчил гримасу.
— Пришлось,— сказал он.— И, как вы понимаете, не для удоволь-твия, а как назначенный защитник...
— Понимаю, вам это не принесет особой пользы,— кивнул священник.— Но эти бедняги тоже имеют право на защиту для торжества земного правосудия. Кажется, Флешье сказал, что адвокатура — своего рода милосердие.
— Дабы не было у нас недоразумений, вы должны знать, что в данном случае материальная заинтересованность адвоката полностью отсутствует. Случай совершенно безнадежный.
Отец Дамиен доброжелательно вглядывался в него из-под очков. Риго казался ему очень симпатичным. Это был молодой человек лет двадцати шести или семи, хорошо сложенный, полон той свободы, которая закладывается хорошим жизненным стартом — богатыми родителями и блестящим образованием. Практику он начинал в «конюшне» бывшего председателя адвокатской коллегии — Симони.
— Ну, ну,— ободрил его священник,— вы хорошо знаете, что для вашего знаменитого шефа не было безнадежных случаев.
— Быть может, отче,— согласился молодой человек.— Только на этот раз он не участвует в деле. Это мое дело, исключительно мое. Если же говорить о клиенте, то, судя по тому, что я о нем узнал, даже мой знаменитый шеф не спас бы его от тюрьмы.
И, помолчав, добавил с ноткой горечи:
— Одним словом, нет ни малейшего шанса...
— Неужели так плохо? А я знаю этого вашего преступника? Риго отрицательно покачал головой.
— Он не принадлежит к вашим клиентам, отче Дамиен. Это араб. Арестован по подозрению в двойном убийстве. И случай, я бы сказал, очевидный...
Капеллан помолчал.
— Я кое-что об этом слышал,— сказал он, наконец, в раздумье.— Ваш клиент находится здесь всего несколько дней, если это тот, кого я имею в виду. Я еще не имел случая его увидеть.
— Вряд ли вам стоит об этом жалеть,— сказал несколько разочарованный адвокат,— вы бы только зря потратили время. Ибрагим Слиман... Это не звучит, как имя доброго христианина.
— Может быть, я ему нужен больше, чем другим,— промолвил капеллан.— Мусульмане очень одиноки среди нас, а их нищета известна. Но ведь существует один Бог, и я никогда не слышал, что
он подписал соглашение о своей исключительности с нашим святым католическим и римским костелом... Это ваше первое посещение бедолаги?
— Да,— ответил Риго.— И признаться, отнюдь не горю желанием с ним встретиться. Человек прикончил двух стариков, чтобы забрать их сбережения... Я не вижу, чем мог бы ему помочь.
— Тише,— прошептал священник,— вы пессимист. Тем более я обязан посетить человека, адвокат которого, даже не повидавшись еще с ним, предрекает ему смертный приговор...
С этими словами он удалился, а Риго последовал за охранником. Прошел за ним по коридору, поднялся по лестнице на второй этаж. Деревянные ступени были еще пропитаны запахом хлорки, смытой сильной струей воды. Серая, по уставу, краска и сами стены, казалось, излучали горе. Риго невольно вспомнилась одна из песен Данте:
Через меня входите к престолу труда, Через меня входите в болезнь без конца, Через меня входите в племя смертников.Охранник повернул ключ в замке.
— Сейчас приведу вашего клиента, господин адвокат,— сказал он.— Я буду стоять у дверей, и при малейшем подозрительном движении прошу звать меня без промедления.
— Вы думаете, есть опасность?
— Еще какая! Он убил двоих, не правда ли? А кроме того, он — араб. С такими никогда ничего не знаешь заранее. Лучше поберечься.
Риго сел на один из двух стульев, которые вместе с деревянным столиком составляли меблировку комнаты, снял плащ, открыл портфель и вынул из него тоненькую папку. Вторая дверь, ведущая во внутренний коридор, куда выходили камеры, внезапно открылась. Другой охранник подтолкнул к ней мужчину, убедился, что все в порядке, запер дверь и исчез. Эрве Риго оглядел своего клиента и увидел, что тот выглядит хуже, чем он его себе представлял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35