Он не заметил, что вокруг него на землю стали опускаться сотни
мертвецов, вышедших из моря, - жрицы сахуагинов лишились силы, дарованной
им Баалом.
Но Грюннарх увидел, как на лице человека, стоящего перед ним,
появился страх, и тогда, сомкнув свои сильные руки у него на шее, король
насладился отчаянием, появившимся в его глазах.
Какой-то отвратительный огонь загорелся в этих глазах, но Грюннарх не
смог понять, что он означает. Умирая, Хобарт с горечью думал о своем Боге,
который предал их в сладчайший час победы.
По всему полю воскрешенные было мертвецы падали, как сухие ветки с
деревьев. Великаны из Алой Гвардии, погибшие моряки - всем им был снова
дарован покой смерти, которого их так жестоко лишил Баал. Теперь ффолки и
северяне теснили сахуагинов, которые в смятении отступали, изливая ярость
на свою жрицу. Сражение было почти выиграно, когда рядом с ними шагали
полчища мертвецов. Теперь же сахуагинам одним приходилось биться с людьми,
которых было почти столько же, сколько рыболюдей.
И тут сахуагины все разом повернули к морю. Они больше не будут
сражаться за Баала!

Полдо открыл глаза, и Робин убрала руку с его лба.
- Что... что случилось? Куда они делись?
Полдо огляделся по сторонам, опасаясь, что битва еще продолжается.
Наконец, он уселся, смущенный и успокоенный. Тристан, Коллин и Тэвиш
остались около карлика, а Робин поспешила к неподвижному телу Бригит,
лежащей на берегу озера.
Источник не был больше темным, хотя и Лунным его назвать было никак
нельзя - просто обычное озеро, спокойно дожидающееся наступления зимы.
Робин произнесла целительное заклинание, и глаза Бригит медленно
открылись - храбрая воительница сразу почувствовала, что в Долину снова
вернулись мир и покой.
Из-за деревьев с опущенными глазами появилась Маура. Коллин подбежала
к ней и обняла свою подругу, которой было очень стыдно за свое бегство с
поля боя, но никто не сказал ей ни слова, потому что все испытали одно и
то же, когда Баал появился из Источника - леденящий душу ужас. Вскоре на
поляне появились Яак и Язиликлик.
Тристан подошел к Робин, которая смотрела куда-то вдаль, за озеро.
- Твое волшебство... Как так получилось, что оно вернулось к тебе? -
спросил он.
- Это новые заклинания. - На мгновение Тристану показалось, что вот
сейчас она заплачет, но девушка нежно улыбнулась ему. - Я знаю, что мне
никогда не получить моих старых заклинаний назад, потому что моя Богиня и
вправду умерла. Муншаез потеряли былое своеобразие и стали такими же, как
и все остальные Затерянные Миры.
Но есть еще Боги, добрые и жизнеутверждающие, которым мы можем
поклоняться. Я нашла новую Богиню, и она приняла меня. Вместе мы снова
сделаем нашу землю цветущей.
- Это Чантэа?
- Да, ее знак - Роза на фоне Солнца. - Кивнув в сторону озера, Робин
посмотрела на короля. - Ты ведь тоже кое-что потерял.
Тристан посмотрел туда, где навсегда исчез меч Симрика Хью.
- Это был достойный конец для моего меча. Я надеюсь, его уничтожение
означает, что мне больше не понадобится оружие.
Король повернулся к черноволосой девушке, стоящей рядом с ним.
- Чудовище уничтожено, а северяне... Грюннарх - хороший человек и
сильный король. Мы с ним будем союзниками, и наша дружба укрепит мир между
ффолками и северянами.
Робин кивнула.
- Оба наших народа ждет процветание, ведь столько новых и важных
событий связали их судьбы.
На какое-то мгновение на Тристана нахлынули воспоминания. Он
представил себе своего наставника Арлена, убитого в первом сражении войны
с темными силами. Он вспомнил о том, как кузнец Гэвин пожертвовал своей
жизнью, чтобы спасти Робин, когда Смертоносные Всадники ворвались в Кер
Корвелл. И всех остальных, кто погиб во время войны с Богом смерти.
- А Бог Баал действительно умер?
- Не думаю. Мне кажется, мы не можем убить его, во всяком случае
здесь, в нашем мире. Но это не имеет значения. Важно, что его присутствию
на Муншаез пришел конец, и так будет продолжаться еще очень долгое время.
Король подумал о Дарусе и понял, что эта боль никогда не пройдет. Он
молча помолился другу. И возможно, потому, что ему было сейчас очень
хорошо, ему показалось, что он услышал тихий шепот Даруса, в котором
звучали прощение и любовь.
И вот Тристан снова вернулся в настоящее. Не отдавая себе отчета, он
улыбался. Он уже привык к тяжести кольчуги у себя на плечах, но теперь он
расстегнул замок и скинул ее, почувствовав невероятное облегчение.
Он смущенно отвернулся от Робин, заметив, какой теплой нежностью
засветились ее глаза. Потом он снова посмотрел на нее и неуверенно положил
ей руки на плечи.
- Я знаю, что причинил тебе боль, и мы видели сегодня виновника этой
боли в образе твоей наставницы и Зверя Казгорота. Как-то я сказал тебе,
что был околдован, но это неправда. Я ошибался, считая, что должен сделать
все возможное, чтобы искупить свою вину перед тобой, потому что нанес тебе
оскорбление. Но я никогда не смогу искупить свою вину. Я могу надеяться
только на твое прощение.
- Я прощаю тебя, - улыбнулась Робин.
Королю показалось, что у него с души свалился камень.
- Боюсь, что колдовство вселило в меня неистовый гнев, который ни за
что не хотел покидать мою душу, - продолжала Робин. - Этот гнев был так же
ядовит, как твоя неверность, и жил во мне гораздо дольше. Я думаю, главной
задачей этого оборотня было разорвать то, что связывало нас. Я должна быть
благодарна тебе за то, что твоя любовь была столь глубока, что ты сумел
принять мой гнев и остаться рядом со мной.
Тристан обнял Робин и нежно поцеловал ее, радуясь тому, что девушка
ответила на его любовь. Тут он вспомнил о том, что говорила ему Робин о
своем призвании и о законах ее веры, когда она готовилась служить своей
Богине, Матери-Земле.
- А эта новая богиня... Она требует... Ну, я имею в виду, ты
должна... Ты выйдешь за меня замуж?
- По поводу этой стороны моей новой веры мне ничего не известно, - с
деланной серьезностью сказала Робин. - И обещаю тебе не выяснять этого,
пока не вырастут наши дети.

Душа Баала неслась прочь от Источника, островов Муншаез и Затерянных
Миров. Нить, соединяющая Бога с его родной Геенной, резко сокращалась,
протаскивая его измученную и извивающуюся сущность сквозь эфир.
Так Баал пронесся через Внешние Миры, мимо бездонной Пропасти, над
огненными равнинами, и, сокрушенный и обессиленный, оказался на дымящемся
склоне горы, бывшей его собственным миром.
Здесь он и остался лежать, охваченный отчаянием, презираемый другими
Богами зла, которые теперь намного превосходили его могуществом, и ставший
предметом насмешек Богов добра, которые испытали истинную радость от его
изгнания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91