И это, должен сказать, довольно необычно.
– Верно, необычно. Как правило, при родах присутствуют все женщины-родственницы, а нередко даже и соседки, – подтвердил судья.
– И это не так уж трудно объяснить. Присутствие при рождении ребенка множества свидетелей впоследствии не даст возможности всякого рода махинациям в правовой области.
– Но только на основе этого, согласитесь, трудно с определенностью утверждать, что Маргарет Лэкстон каким-то образом принесла ребенка Полоумной Мэри в дом Форбсов и за деньги подложила им. Что же в таком случае произошло с ее настоящим ребенком?
– Ребенок мог быть мертворожденным.
– Ну, знаете, ваша версия представляется мне слишком уж дерзкой, должен вас предупредить.
– Не исключено. И все-таки я продолжу идти в этом же направлении. Увы, но выяснилось, что Полоумная Мэри ненароком ввела нас в заблуждение. Маргарет Лэкстон действительно забрала у нее ребенка, но к тому времени он уже умер.
– И?..
– Мне предстоит продолжить поиски.
Когда Иеремия возвратился в дом мастера Хаббарта, выяснилось, что его дожидается гость. С любопытством он поднялся к себе и, распахнув двери, застыл от изумления:
– Брендан! Брендан Макмагон!
Иеремия и сам подивился радости от возвращения этого человека. Широко улыбаясь, он подошел и обнял ирландца.
– Значит, вы решили вернуться. Аморе будет так рада вам. Да вы присядьте, присядьте, – пригласил гостя Иеремия, указав на стул.
Брендан, тронутый таким проявлением внимания, уселся. Зная о том, как пастор Блэкшо относится к его роману с Аморе, он не рассчитывал на столь теплый прием. Но Иеремия был не в состоянии изменить свои взгляды. Каким бы сложным человеком ни был молодой ирландец, пастор успел привыкнуть к нему как к сыну, а сыну, как известно, прощается и не такое.
– Я кое-что привез вам, святой отец, – объявил Брендан, показывая на ящичек, стоявший на столике у стены. – Думаю, вам это пригодится.
Теперь настала очередь Иеремии смутиться от проявленного к нему внимания. Взяв ящичек в руки, он прикинул его вес и тут увидел еще один, поменьше.
– И вы ради меня тащили всего это с собой? Явно не стоило.
Иеремия был явно сконфужен.
– Стоило. Вы как-никак спасли мне тогда жизнь, святой отец.
Иеремия открыл сначала ящичек побольше, заглянул внутрь и оторопел.
– Чайник! Настоящий китайский чайник! – радостно воскликнул он, осторожно, словно драгоценность, извлекая содержимое. Грушевидной формы чайник был изготовлен из простой неглазированной керамики. Такие голландцы привозили из Китая в Европу, но в Англии они оставались редкостью.
– Это не только полезная, но и красивая вещь. Даже не знаю, смогу ли принять от вас такой подарок. Вы ввели меня в искушение, друг мой, – шутливо заметил Иеремия, берясь за второй ящичек. В нем оказался футляр, а внутри две небольшие изящные щеточки из конского волоса с длинными ручками из рога.
– А, я понял, для чего это! – догадался Иеремия. – Однажды мне приходилось видеть такие в Париже. Они предназначены для чистки зубов.
– Я подумал, что и они вам пригодятся.
– От души вам благодарен, Брендан. Вы умеете выбрать подарок.
Крепким рукопожатием Иеремия от души поблагодарил ирландца. Вдруг его взгляд упал на его ладонь. Несколько лет назад Брендана приговорили к клеймению по обвинению в убийстве, и палач выжег ему клеймо на ладони. Теперь на месте клейма остался лишь заживший шрам.
– Как я понимаю, вам удалили клеймо и теперь вы окончательно распрощались с прошлым, – заметил Иеремия.
– Да, один лекарь вырезал мне его.
– Неплохо выполнено. Стало быть, вы побывали в Париже. Не хотите рассказать, что вы там делали?
– Прилежно учился, святой отец, – уклонился от прямого ответа Брендан.
Иеремии этого было достаточно, дабы убедиться, что ирландец предпочитает молчать о своем пребывании во Франции, и иезуит не стал больше допытываться.
– Ладно, но в таком случае чем вы намерены заниматься в Англии? – решил иезуит зайти с другой стороны.
– Сестра короля, передавшая ему через меня письмо, предложила его величеству взять меня на службу. Видимо, я буду служить под непосредственным началом лорда Арлингтона.
– Помогать его светлости искоренять инакомыслие? Наслышан о том, что Арлингтон взял под наблюдение самых влиятельных наших сограждан из опасения, что они вступят в сговор с голландцами.
– Именно так мне и объясняли, – подтвердил Брендан.
– Вы уже успели побеседовать и с королем?
– Да, он принял меня у себя в кабинете. Как я понял из нашей с ним беседы, он все обо мне знает.
– И несмотря на это, все-таки принял вас на службу? – изумился Иеремия. – Должен признаться, я удивлен, если не сказать больше, что вы согласились, Брендан. Вы, как мне помнится, никогда не скрывали того, что не собираетесь обременять себя какими бы то ни было обязательствами перед нашим королем.
– Это служба. Не хуже и не лучше любой другой. Пока от меня не требуют того, что шло бы в ущерб моему народу, я буду поступать как мне велено. К тому же мне одинаково несимпатичны как инакомыслящие, так и голландцы. В сравнении с ними Стюарты для Ирландии куда меньшее зло.
– Ну а леди Сен-Клер наверняка была на седьмом небе от счастья, когда вновь встретилась с вами, – с улыбкой заметил Иеремия.
– Да, хотя без ссоры не обошлось, – ответил Брендан. – Святой отец, как вы допустили ее возвращение ко двору?
– Верьте мне, я перепробовал все, чтобы удержать ее от этого шага. Но в некоторых вещах мое мнение для нее просто не существует. Она очень страдала из-за того, что вы столько времени не давали о себе знать.
Брендан закусил губу.
– Конечно, это была моя вина, я готов это признать.
Ирландец глубоко вздохнул.
– Но – увы – мы с ней так пока и не поговорили серьезно. И потом, ее очень тревожит судьба мастера Риджуэя. Что ж, выходит, ему вполне могут предъявить обвинение в убийстве?
– Все возможно. Поэтому мы изо всех сил ищем настоящего убийцу.
– Святой отец, вы не стесняйтесь и обращайтесь ко мне. Может, я смогу чем-нибудь помочь, – предложил Брендан, поднимаясь со стула.
Иеремия кивнул.
– Я провожу вас до дверей. А как вы добрались сюда? На лодке?
– Да нет. Я купил себе лошадь на Смитфилдском рынке.
Иеремия, выйдя из дома, взглянул на черного жеребца, привязанного у стены, и оцепенел. Белая звездочка на лбу!
– Это ваша лошадь? – с недоверием спросил он.
– Моя, – подтвердил Брендан.
На лице Иеремии проступило возмущение, тут же перешедшее в ярость.
– Выхолит, это были вы! – выдохнул он. – Это вы подкараулили судью Трелони по пути домой! Это вы стреляли в него! Как вы могли! Неужели вы ничего не можете поделать с испепеляющей вашу душу ненавистью и готовы хладнокровно убить этого человека?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
– Верно, необычно. Как правило, при родах присутствуют все женщины-родственницы, а нередко даже и соседки, – подтвердил судья.
– И это не так уж трудно объяснить. Присутствие при рождении ребенка множества свидетелей впоследствии не даст возможности всякого рода махинациям в правовой области.
– Но только на основе этого, согласитесь, трудно с определенностью утверждать, что Маргарет Лэкстон каким-то образом принесла ребенка Полоумной Мэри в дом Форбсов и за деньги подложила им. Что же в таком случае произошло с ее настоящим ребенком?
– Ребенок мог быть мертворожденным.
– Ну, знаете, ваша версия представляется мне слишком уж дерзкой, должен вас предупредить.
– Не исключено. И все-таки я продолжу идти в этом же направлении. Увы, но выяснилось, что Полоумная Мэри ненароком ввела нас в заблуждение. Маргарет Лэкстон действительно забрала у нее ребенка, но к тому времени он уже умер.
– И?..
– Мне предстоит продолжить поиски.
Когда Иеремия возвратился в дом мастера Хаббарта, выяснилось, что его дожидается гость. С любопытством он поднялся к себе и, распахнув двери, застыл от изумления:
– Брендан! Брендан Макмагон!
Иеремия и сам подивился радости от возвращения этого человека. Широко улыбаясь, он подошел и обнял ирландца.
– Значит, вы решили вернуться. Аморе будет так рада вам. Да вы присядьте, присядьте, – пригласил гостя Иеремия, указав на стул.
Брендан, тронутый таким проявлением внимания, уселся. Зная о том, как пастор Блэкшо относится к его роману с Аморе, он не рассчитывал на столь теплый прием. Но Иеремия был не в состоянии изменить свои взгляды. Каким бы сложным человеком ни был молодой ирландец, пастор успел привыкнуть к нему как к сыну, а сыну, как известно, прощается и не такое.
– Я кое-что привез вам, святой отец, – объявил Брендан, показывая на ящичек, стоявший на столике у стены. – Думаю, вам это пригодится.
Теперь настала очередь Иеремии смутиться от проявленного к нему внимания. Взяв ящичек в руки, он прикинул его вес и тут увидел еще один, поменьше.
– И вы ради меня тащили всего это с собой? Явно не стоило.
Иеремия был явно сконфужен.
– Стоило. Вы как-никак спасли мне тогда жизнь, святой отец.
Иеремия открыл сначала ящичек побольше, заглянул внутрь и оторопел.
– Чайник! Настоящий китайский чайник! – радостно воскликнул он, осторожно, словно драгоценность, извлекая содержимое. Грушевидной формы чайник был изготовлен из простой неглазированной керамики. Такие голландцы привозили из Китая в Европу, но в Англии они оставались редкостью.
– Это не только полезная, но и красивая вещь. Даже не знаю, смогу ли принять от вас такой подарок. Вы ввели меня в искушение, друг мой, – шутливо заметил Иеремия, берясь за второй ящичек. В нем оказался футляр, а внутри две небольшие изящные щеточки из конского волоса с длинными ручками из рога.
– А, я понял, для чего это! – догадался Иеремия. – Однажды мне приходилось видеть такие в Париже. Они предназначены для чистки зубов.
– Я подумал, что и они вам пригодятся.
– От души вам благодарен, Брендан. Вы умеете выбрать подарок.
Крепким рукопожатием Иеремия от души поблагодарил ирландца. Вдруг его взгляд упал на его ладонь. Несколько лет назад Брендана приговорили к клеймению по обвинению в убийстве, и палач выжег ему клеймо на ладони. Теперь на месте клейма остался лишь заживший шрам.
– Как я понимаю, вам удалили клеймо и теперь вы окончательно распрощались с прошлым, – заметил Иеремия.
– Да, один лекарь вырезал мне его.
– Неплохо выполнено. Стало быть, вы побывали в Париже. Не хотите рассказать, что вы там делали?
– Прилежно учился, святой отец, – уклонился от прямого ответа Брендан.
Иеремии этого было достаточно, дабы убедиться, что ирландец предпочитает молчать о своем пребывании во Франции, и иезуит не стал больше допытываться.
– Ладно, но в таком случае чем вы намерены заниматься в Англии? – решил иезуит зайти с другой стороны.
– Сестра короля, передавшая ему через меня письмо, предложила его величеству взять меня на службу. Видимо, я буду служить под непосредственным началом лорда Арлингтона.
– Помогать его светлости искоренять инакомыслие? Наслышан о том, что Арлингтон взял под наблюдение самых влиятельных наших сограждан из опасения, что они вступят в сговор с голландцами.
– Именно так мне и объясняли, – подтвердил Брендан.
– Вы уже успели побеседовать и с королем?
– Да, он принял меня у себя в кабинете. Как я понял из нашей с ним беседы, он все обо мне знает.
– И несмотря на это, все-таки принял вас на службу? – изумился Иеремия. – Должен признаться, я удивлен, если не сказать больше, что вы согласились, Брендан. Вы, как мне помнится, никогда не скрывали того, что не собираетесь обременять себя какими бы то ни было обязательствами перед нашим королем.
– Это служба. Не хуже и не лучше любой другой. Пока от меня не требуют того, что шло бы в ущерб моему народу, я буду поступать как мне велено. К тому же мне одинаково несимпатичны как инакомыслящие, так и голландцы. В сравнении с ними Стюарты для Ирландии куда меньшее зло.
– Ну а леди Сен-Клер наверняка была на седьмом небе от счастья, когда вновь встретилась с вами, – с улыбкой заметил Иеремия.
– Да, хотя без ссоры не обошлось, – ответил Брендан. – Святой отец, как вы допустили ее возвращение ко двору?
– Верьте мне, я перепробовал все, чтобы удержать ее от этого шага. Но в некоторых вещах мое мнение для нее просто не существует. Она очень страдала из-за того, что вы столько времени не давали о себе знать.
Брендан закусил губу.
– Конечно, это была моя вина, я готов это признать.
Ирландец глубоко вздохнул.
– Но – увы – мы с ней так пока и не поговорили серьезно. И потом, ее очень тревожит судьба мастера Риджуэя. Что ж, выходит, ему вполне могут предъявить обвинение в убийстве?
– Все возможно. Поэтому мы изо всех сил ищем настоящего убийцу.
– Святой отец, вы не стесняйтесь и обращайтесь ко мне. Может, я смогу чем-нибудь помочь, – предложил Брендан, поднимаясь со стула.
Иеремия кивнул.
– Я провожу вас до дверей. А как вы добрались сюда? На лодке?
– Да нет. Я купил себе лошадь на Смитфилдском рынке.
Иеремия, выйдя из дома, взглянул на черного жеребца, привязанного у стены, и оцепенел. Белая звездочка на лбу!
– Это ваша лошадь? – с недоверием спросил он.
– Моя, – подтвердил Брендан.
На лице Иеремии проступило возмущение, тут же перешедшее в ярость.
– Выхолит, это были вы! – выдохнул он. – Это вы подкараулили судью Трелони по пути домой! Это вы стреляли в него! Как вы могли! Неужели вы ничего не можете поделать с испепеляющей вашу душу ненавистью и готовы хладнокровно убить этого человека?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129