Свои чудесные светло-рыжие волосы Хлоя унаследовала от Хаквудов. Золотые «колдовские» глаза были описаны еще Попом после встречи с Каролиной Хаквуд, когда он гостил у Холландов. Гордясь, что у сестры такие глаза, Бет повесила в их маленькой гостевой спальне портрет Флоренс Хаквуд, для того чтобы гости могли обнаружить сходство, и при любом удобном случае расхваливала внешность сестры. Зная, что и сама она довольно красива, она понимала, что ей не хватает оригинальности и что в свои тридцать шесть она выглядит не так потрясающе, как Хлоя в свои тридцать девять. Вспомнив их общие победы, она улыбнулась. Их было столько, этих покоренных мужчин, что сестры иногда становились предметом сплетен. Часто эти слухи возникали совершенно беспочвенно, но она наслаждалась своей дурной репутацией, ибо та давала ей определенную свободу. Еще неизвестно, как сложилась бы ее жизнь, если бы она осталась в Париже, когда Джей укатила в Италию со своим морячком. Она не могла себе представить, что была бы более счастлива, чем теперь. И ей так или иначе пришлось бы в конце концов вернуться домой, после того как немцы вошли в Париж. Бет совсем не удивилась тому, что французы сдались. Для нее они всегда были варварами, разве что с манерами и вкусом, но грубыми и заносчивыми, такими же, как их враги. Она все еще любила Париж, но издалека.
Ее сестра внезапно рассмеялась:
— Бетти! Где ты витаешь?
— Кажется, я думала о том, как нам повезло, что у нас так много собственной еды. Можем есть яйца каждый день, когда захотим, а не захотим, так продадим по хорошей цене. Хотя я еще не вполне уверена в мистере О'Кифе.
— Если мы нарушаем закон, то рано или поздно кто-нибудь нас да остановит. Мы делаем что можем, Бетти. И викарий постоянно обращается за помощью.
Бет подмигнула Хлое:
— Так точно!
Обе полагали, что мистер Гузи уже завоеван, но вот кем? Этого они не могли сказать точно. Учитывая его занятость, поводы для телефонных звонков становились с каждым днем все более надуманными. Он был мягкий и симпатичный, а его жена, как они слышали, жила сейчас в Америке и не одна. Викарий, впрочем, называл себя вдовцом. Два его сына учились в школе, а за дочкой присматривала экономка. Сестры Скараманга несколько раз побывали в его доме на Далгарно-роуд, и все время, пока они там находились, пунцовая краска не сходила с его лица. Хлоя была убеждена, что викарий предпочитает Бет, но сама Бет так не думала.
Она опять замолчала, и Хлое ничего не оставалось, как углубиться в свои размышления. Думала же она о переменчивом и непостоянном характере желаний. Поселившись в «Прибрежном коттедже», она продолжала принимать своих любовников здесь, хотя Бет предпочитала ездить к ним на дом или в Брайтон. Мужчины прискучивали ей своими разговорами, надоедали в постели, и ей становилось все более невыносимо отвечать им тем, чего они вечно от нее ждали. Постепенно в них нарастало недовольство, и они переставали звонить. А поскольку она не ждала от другого пола ничего, кроме простого удовольствия, теперь именно его ей и не хватало. А уж удовольствие она собиралась получать и в свои шестьдесят. Все это она обсуждала с Бет, которая, впрочем, всегда была более избирательной и вообще лучше ладила с женщинами.
— У меня меньше выбор, — сказала ей Бет, — но, кажется, я примерно в таком же положении, как ты. Смешно, не правда ли?
Хлоя читала где-то, что во время войны у женщин меняется либидо. Они либо теряют все свои биологические потребности, либо, наоборот, пускаются во все тяжкие, пытаясь произвести на свет замену тем, кто убит. Хлоя с сомнением относилась к большинству сексологических теорий и была уверена, что правила секса диктует общество.
Сестры покачивались в креслах, словно опьяненные наполнявшими комнату ароматами: эти запахи дурманили их каждое лето. Снаружи поднял шум один из петухов голландского развода. Бет подумала, что если он и дальше будет продолжать в том же духе, то гулять ему осталось недолго. Недавно Хлое показалось, что голос петуха похож на голос мистера Черчилля, и теперь они дали ему такое прозвище. Она всегда была против убийства птиц, но им пришлось резко сократить число кур и убрать клетки для цыплят, чтобы освободить место для кошек и собак, с тех пор как люди стали сдавать их на попечение, отправляясь в эвакуацию. Сейчас у них было три охотничьих спаниеля, два шпица, немецкая овчарка, бультерьер и борзая, а также с полдюжины китайских мопсиков, которые, подобно персидским котам, любили держаться вместе. Сестры Скараманга специализировались на персидских котах и китайских мопсах, потому что они не причиняли хлопот и всей компанией занимали места меньше, чем один датский дог. Еще у них были пара сиамских кошек, а также самые разнообразные английские коты, включая совершенно замечательного Рыжего с такими же огненными, как и его шерсть, глазами. Он проводил большую часть времени в доме, потому что был любимцем Бет. Его хозяева решили переждать войну в Австралии. Бет дала ему имя Райли и всякий раз, получая чек за его содержание, испытывала неловкость, словно ей платили за то, что она содержит своего собственного любимца. Когда война кончится, ей будет жалко с ним расставаться. Что касается Хлои, то она предпочитала собак, особенно шпицев. Сейчас найти приличную еду для животных было трудно, и многие из них были недовольны своей новой диетой. Хлоя протянула руку и взяла журнал.
Внезапно мистер Черчилль перестал кукарекать, и словно весь мир затих в ту же секунду. Ни звука не доносилось ни со стороны газохранилищ, ни с канала. Не было слышно машин с Ладброук-Гроув, поездов с железной дороги, проходившей по ту сторону газгольдеров. Стих и легкий ветерок, шелестевший листвой тисов. Такие мгновения случались иногда, но на этот раз тишина длилась дольше, чем обычно, и Хлоя вопросительно взглянула на Бет, не отрывавшую глаз от желто-розовой «мадам Равари». В самом центре цветка, словно в ожидании, застыла пчела. Казалось, будто само Время остановилось и все застыло, кроме нее, Хлои. Чтобы проверить это, она пошевелила пальцами. Она подумала, что, если захочет, может встать, но тут со стороны канала раздался всплеск. Это означало, что на канал остановка Времени не распространяется. Или Время двигалось вспять?
Хлоя внимательно обвела взглядом знакомые балки на потолке, белую штукатурку стены, оловянную и медную посуду, большой очаг с латунным тостером и таганком для кипячения воды в зимнюю пору, каждое из окон, выходивших на маленькую аккуратную лужайку, окруженную цветочными клумбами, и высокую непроницаемую ограду за ней. Хлоя напомнила себе: здесь мы в безопасности. Она все еще сожалела о том, что цветные окна были заменены на прозрачные, пропускавшие больше света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160