Усадив ее на ступеньки у входа в какое-то учреждение, он возвращается назад, чтобы подобрать рассыпавшееся — картошку, лук и морковь. Он собирает все в порванные пакеты и старается связать их, чтобы ничего не вываливалось. При свете молнии он видит, что ее ладони и колени разбиты до крови. Он разворачивает ее к свету фонаря. Да, при падении она сильно поранилась.
— Эй, с ней все в порядке? — доносится голос. Там, вниз по Чансери-лейн, мерцают огни машины. Должно быть, это тот самый водитель, который ее сбил.
— Похоже, ее нужно доставить в больницу, — отвечает мистер Кисс.
Хлопает дверца, и к ним медленно направляется упитанный человек в полосатом жилете и серых брюках.
— Я не виноват. Честно, приятель. Она вам расскажет. Она сама наступила за нашу веревку.
Пытаясь промокнуть ее раны, в большинстве поверхностные, хотя кое-где и требующие наложения швов, мистер Кисс вопросительно смотрит на нее. Она кивает. Капли дождя падают на тротуар, смешиваясь с сочащейся кровью. Она начинает плакать.
— Веревка, — говорит она.
— Я буксировал вот эту старушку, — показывает пальцем упитанный. — Мы остановились у светофора, а тут она пошла между нами, и, конечно, когда мы тронулись, веревка ее отбросила. Я остановился сразу, как только заметил, что произошло. Ты ведь в порядке, милая? — В самом вопросе уже заложен ожидаемый ответ.
— Как тебя зовут? — ласково спрашивает Джозеф Кисс.
— Ева. — У нее приятное лицо, хотя и весьма хмурое. Она охотно кивает обоим мужчинам.
На ступеньках станции метро «Чансери-лейн» появляются две женщины. Не сразу, но решаются подойти. Обеим слегка за тридцать, у них веселые лица, потрепанность которых не скрыть за изощренным макияжем. На обеих пастельного цвета платья со множеством нижних юбок; видно, что отправились куда-то поразвлечься.
— Это Ева, я так и думала, — говорит одна. — Что с тобой, милочка?
— Она споткнулась, только и всего. — Мужчина в жилетке, словно ища подтверждения, смотрит на дорогу. Только теперь мистер Кисс замечает прячущуюся в тени фигуру мужчины, держащего руки в карманах, скорее всего, пьяного.
— Вы видели, как это произошло? — спрашивает его мистер Кисс, в то время как женщины направляются к своей подруге. Мужчина не выходит из тени, не желая вмешиваться. — Вы пытались помочь ей?
Мужчина в тени поднимает руку к голове и поправляет кепку.
— Она споткнулась. Точь-в-точь как он сказал. Сама виновата. — Попав в свет фонаря, он надвигает шляпу на лоб, как будто недоволен тем, что его привлекают в качестве свидетеля. — Да она и не поранилась толком. — На нем засаленное короткое пальто, грязная зеленая рубашка, черные брюки. Мокрые от пота волосы облепили лицо. — Сама виновата. — Он таращится на других женщин, на Еву. — Кончай ныть!
Закатав рукава своих легких платьев и повесив плащи на ближайшие перила, женщины помогают Еве сесть ровно.
Одна из них разрывает на полоски носовой платок и перевязывает сильно кровоточащую рану на правой руке Евы.
— Мы отведем тебя, милая. Можешь остановиться у меня, пока мы решим, что надо делать.
— Она может идти домой. Она в полном порядке.
Женщина не обращает внимания на его слова.
— Он ударил тебя, милая? Да, Ева?
Только теперь до Джозефа Кисса доходит, что между этим мужчиной и упавшей женщиной есть какая то связь. Поднимает голову, чтобы спросить водителя, но видит, что огни обеих машин уже исчезают в конце Чансери-лейн.
— Эй! — кричит мистер Кисс и опускает руку.
Тем временем Ева рассказывает своим подругам, что с ней произошло. Она растерянно переводит взгляд с мужчины на мистера Кисса, словно боясь, что эти двое могут быть заодно.
— Можешь пошевелить пальцами? — окликает ее мужчина. — Да с ней все в порядке. Много шума из ничего! Если может шевелить пальцами, значит, все в порядке. — Он оглядывается на станцию метро, потом на Виадук.
Мистер Кисс чувствует, как нарастает в нем гнев, и пытается подавить его, боясь, что это может закончиться новым арестом.
— Он с вами? — спрашивает он Еву.
— Вроде бы. — Ева внезапно заливается слезами. Похоже, что первоначальный шок отпустил ее. Она пытается встать, но снова тяжело садится. Дождь льет все сильнее, и все сильнее течет кровь с ее лица и рук.
— Вот ублюдок! Все будет хорошо, милая! — говорит одна из женщин, чтобы успокоить мистера Кисса. — Мы живем тут через дорогу. Мы можем о ней позаботиться.
Мистер Кисс вспоминает, что встречал эту женщину раньше, около дома по соседству с Брукс-Маркет. Но он не уйдет. Он оглядывается на мужчину, вернувшегося на дорогу.
— Это ее муж?
— Сожитель, — отвечает другая женщина, подчеркивая разницу. Разорвав нижнюю юбку, она перевязывает Еве пальцы. — Этот Билли Ферлинг всегда был негодяем.
Билли Ферлинг, словно предупрежденный об опасности этим определением, перебегает через Чансери-лейн и проходит мимо них. Мистер Кисс думает, что он наконец-то отправился за помощью.
ну их всех на хрен не лезьте коровы опять кровища всегда кровища кровища всюду щас блевану вот дерьмо-то корова тупая блядина достали уже
Билли Ферлинг удаляется и почти уже доходит до угла Фернивал-стрит, напротив Брук-стрит и красного здания «Пруденшл», когда мистер Кисс окликает его:
— Эй! Мистер Ферлинг! Вашу жену надо отвезти в больницу! Вы что, не собираетесь ей помочь?
— У меня дела, — отвечает Билли Ферлинг, пересекая плохо освещенную Фернивал-стрит. Он направляется в сторону Феттер-лейн и величественного Виадука под проливным дождем и раскатами грома.
— Мы о ней позаботимся, — говорит одна из женщин с некоторым беспокойством. — Честно, это рядом, через дорогу. — Придержав свою блестящую юбку, она приобнимает Еву. — Пойдем, золотце.
— А куда это он пошел? — рычит мистер Кисс, как потревоженный лабрадор. — Почему он не помогает?
— Да ну его! В это время он обычно ошивается около «Спортивной жизни», — говорит другая женщина с явным удовольствием, словно пытаясь затушить гневное пламя, съедающее мистера Кисса. — Думает, коли получит номер пораньше, ему больше повезет на завтрашних скачках. Так что он отправился на Фаррингдон-стрит.
Озадаченный тем, что они нисколько не гневаются и не расстраиваются из-за случившегося, мистер Кисс стоит и смотрит вслед исчезающему Ферлингу. Он почти в таком же шоке, как Ева, поскольку не может поверить в то, что машины попросту уехали, хотя одна из них могла доставить пострадавшую в больницу, и в то, что муж несчастной элементарно ее бросил, и в то, что все они приняли это как должное. Одна женщина начинает собирать продуктовые пакеты, сделав что-то вроде мешка из собственного плаща, в то время как другая помогает Еве доковылять до светофора и перейти улицу. Похоже, их смущает его присутствие, им кажется, что он наблюдает какие-то интимные подробности их жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
— Эй, с ней все в порядке? — доносится голос. Там, вниз по Чансери-лейн, мерцают огни машины. Должно быть, это тот самый водитель, который ее сбил.
— Похоже, ее нужно доставить в больницу, — отвечает мистер Кисс.
Хлопает дверца, и к ним медленно направляется упитанный человек в полосатом жилете и серых брюках.
— Я не виноват. Честно, приятель. Она вам расскажет. Она сама наступила за нашу веревку.
Пытаясь промокнуть ее раны, в большинстве поверхностные, хотя кое-где и требующие наложения швов, мистер Кисс вопросительно смотрит на нее. Она кивает. Капли дождя падают на тротуар, смешиваясь с сочащейся кровью. Она начинает плакать.
— Веревка, — говорит она.
— Я буксировал вот эту старушку, — показывает пальцем упитанный. — Мы остановились у светофора, а тут она пошла между нами, и, конечно, когда мы тронулись, веревка ее отбросила. Я остановился сразу, как только заметил, что произошло. Ты ведь в порядке, милая? — В самом вопросе уже заложен ожидаемый ответ.
— Как тебя зовут? — ласково спрашивает Джозеф Кисс.
— Ева. — У нее приятное лицо, хотя и весьма хмурое. Она охотно кивает обоим мужчинам.
На ступеньках станции метро «Чансери-лейн» появляются две женщины. Не сразу, но решаются подойти. Обеим слегка за тридцать, у них веселые лица, потрепанность которых не скрыть за изощренным макияжем. На обеих пастельного цвета платья со множеством нижних юбок; видно, что отправились куда-то поразвлечься.
— Это Ева, я так и думала, — говорит одна. — Что с тобой, милочка?
— Она споткнулась, только и всего. — Мужчина в жилетке, словно ища подтверждения, смотрит на дорогу. Только теперь мистер Кисс замечает прячущуюся в тени фигуру мужчины, держащего руки в карманах, скорее всего, пьяного.
— Вы видели, как это произошло? — спрашивает его мистер Кисс, в то время как женщины направляются к своей подруге. Мужчина не выходит из тени, не желая вмешиваться. — Вы пытались помочь ей?
Мужчина в тени поднимает руку к голове и поправляет кепку.
— Она споткнулась. Точь-в-точь как он сказал. Сама виновата. — Попав в свет фонаря, он надвигает шляпу на лоб, как будто недоволен тем, что его привлекают в качестве свидетеля. — Да она и не поранилась толком. — На нем засаленное короткое пальто, грязная зеленая рубашка, черные брюки. Мокрые от пота волосы облепили лицо. — Сама виновата. — Он таращится на других женщин, на Еву. — Кончай ныть!
Закатав рукава своих легких платьев и повесив плащи на ближайшие перила, женщины помогают Еве сесть ровно.
Одна из них разрывает на полоски носовой платок и перевязывает сильно кровоточащую рану на правой руке Евы.
— Мы отведем тебя, милая. Можешь остановиться у меня, пока мы решим, что надо делать.
— Она может идти домой. Она в полном порядке.
Женщина не обращает внимания на его слова.
— Он ударил тебя, милая? Да, Ева?
Только теперь до Джозефа Кисса доходит, что между этим мужчиной и упавшей женщиной есть какая то связь. Поднимает голову, чтобы спросить водителя, но видит, что огни обеих машин уже исчезают в конце Чансери-лейн.
— Эй! — кричит мистер Кисс и опускает руку.
Тем временем Ева рассказывает своим подругам, что с ней произошло. Она растерянно переводит взгляд с мужчины на мистера Кисса, словно боясь, что эти двое могут быть заодно.
— Можешь пошевелить пальцами? — окликает ее мужчина. — Да с ней все в порядке. Много шума из ничего! Если может шевелить пальцами, значит, все в порядке. — Он оглядывается на станцию метро, потом на Виадук.
Мистер Кисс чувствует, как нарастает в нем гнев, и пытается подавить его, боясь, что это может закончиться новым арестом.
— Он с вами? — спрашивает он Еву.
— Вроде бы. — Ева внезапно заливается слезами. Похоже, что первоначальный шок отпустил ее. Она пытается встать, но снова тяжело садится. Дождь льет все сильнее, и все сильнее течет кровь с ее лица и рук.
— Вот ублюдок! Все будет хорошо, милая! — говорит одна из женщин, чтобы успокоить мистера Кисса. — Мы живем тут через дорогу. Мы можем о ней позаботиться.
Мистер Кисс вспоминает, что встречал эту женщину раньше, около дома по соседству с Брукс-Маркет. Но он не уйдет. Он оглядывается на мужчину, вернувшегося на дорогу.
— Это ее муж?
— Сожитель, — отвечает другая женщина, подчеркивая разницу. Разорвав нижнюю юбку, она перевязывает Еве пальцы. — Этот Билли Ферлинг всегда был негодяем.
Билли Ферлинг, словно предупрежденный об опасности этим определением, перебегает через Чансери-лейн и проходит мимо них. Мистер Кисс думает, что он наконец-то отправился за помощью.
ну их всех на хрен не лезьте коровы опять кровища всегда кровища кровища всюду щас блевану вот дерьмо-то корова тупая блядина достали уже
Билли Ферлинг удаляется и почти уже доходит до угла Фернивал-стрит, напротив Брук-стрит и красного здания «Пруденшл», когда мистер Кисс окликает его:
— Эй! Мистер Ферлинг! Вашу жену надо отвезти в больницу! Вы что, не собираетесь ей помочь?
— У меня дела, — отвечает Билли Ферлинг, пересекая плохо освещенную Фернивал-стрит. Он направляется в сторону Феттер-лейн и величественного Виадука под проливным дождем и раскатами грома.
— Мы о ней позаботимся, — говорит одна из женщин с некоторым беспокойством. — Честно, это рядом, через дорогу. — Придержав свою блестящую юбку, она приобнимает Еву. — Пойдем, золотце.
— А куда это он пошел? — рычит мистер Кисс, как потревоженный лабрадор. — Почему он не помогает?
— Да ну его! В это время он обычно ошивается около «Спортивной жизни», — говорит другая женщина с явным удовольствием, словно пытаясь затушить гневное пламя, съедающее мистера Кисса. — Думает, коли получит номер пораньше, ему больше повезет на завтрашних скачках. Так что он отправился на Фаррингдон-стрит.
Озадаченный тем, что они нисколько не гневаются и не расстраиваются из-за случившегося, мистер Кисс стоит и смотрит вслед исчезающему Ферлингу. Он почти в таком же шоке, как Ева, поскольку не может поверить в то, что машины попросту уехали, хотя одна из них могла доставить пострадавшую в больницу, и в то, что муж несчастной элементарно ее бросил, и в то, что все они приняли это как должное. Одна женщина начинает собирать продуктовые пакеты, сделав что-то вроде мешка из собственного плаща, в то время как другая помогает Еве доковылять до светофора и перейти улицу. Похоже, их смущает его присутствие, им кажется, что он наблюдает какие-то интимные подробности их жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160