Чайковского) звучание оркестра, в котором подчас тонули вокальные партии.
Первая опера не принесла успеха. Законченная в 1893 году и впервые поставленная в Веймаре в 1894 году, она выдержала всего 3 представления, а в родном Мюнхене прошел лишь один спектакль. Приятным воспоминанием осталось только участие Паулины в партии главной героини. По словам Штрауса, ее роль «была единственным достижением в постановках «Гунтрама» как в певческом, так и в сценическом отношении». Штраус хорошо понимал слабые стороны своего оперного первенца - растянутость, некоторую вялость драматургии, перегруженность оркестра, но ценил многие эпизоды хорошей, вдохновенной музыки. С присущим ему терпким юмором он соорудил в саду у своего дома могильный холм герою оперы, украсив его эпитафией: «Здесь покоится Гунтрам, убитый своим отцом при помощи бесчеловечного оркестра». Почти через полвека, в 1940 году, Штраус переделал оперу - сократил сценарий, пересмотрел партитуру. В новом варианте «Гунтрам» был поставлен в Веймаре, но быстро исчез из репертуара.
Неудача огорчила, но не остановила Штрауса. Путь оперного творчества был выбран, начались новые поиски сюжетов. Намечался замысел оперы о приключениях Тиля Эйленшпигеля, но вместо нее появилась симфоническая поэма. Прошло 7 лет; в 1901 году на сцену Дрезденского театра вышла вторая опера Штрауса «Погасшие огни» (или «Нужда в огне»). Это - снова дань Вагнеру, но в ином жанре. «Погасшие огни» - довольно острый и задорный памфлет, подобно «Нюрнбергским мейстерзингерам» направленный против врагов, отказывавших композитору в понимании и одобрении.
Многим современникам Штрауса была ясна подоплека сюжета. В лице главного героя Кунрада узнавали автопортрет композитора и явные намеки на его конфликт с мюнхенцамн, отвергнувшими «Гунтрама», Влияние «Мейстерзингеров» сказывалось не только в сюжетном замысле, но и в музыке «Погасших огней». Вместе с тем в этой талантливой партитуре еще яснее проступал самобытный облик будущего Штрауса - появились интонации венского вальса, засверкали оживленные диалоги, прозрачнее зазвучал оркестр. Премьера оперы вызвала разногласия. Лишь постановка в Вене под руководством Г. Малера имела ошеломляющий успех; Штраусу пришлось бессчетное количество раз выходить на вызовы публики. И все же «Погасшие огни» не сохранились в репертуаре. Слишком связан был с кратковременной злобой дня сюжет оперы, перегруженным оказалось либретто, неровной - музыка, содержащая наряду с прекрасными страницами, достойными автора «Дон-Жуана», эпизоды маловыразительные и растянутые.
«Гунтрам» и «Погасшие огни» сыграли роль прелюдии к расцвету оперного творчества Штрауса - к созданию «Саломеи», «Электры» и «Кавалера розы». Но это уже иная, новая эпоха в жизни их автора. А пока что он отдавал силы разнообразным видам деятельности. Энергия его казалась неистощимой. Одновременно с симфоническими поэмами и операми он сочинял циклы романсов и хоровые произведения, как бы обрамляя ими свои крупные творения. Расширились жанры и тематика его вокальных миниатюр. Наряду с традиционной любовной лирикой появились мотивы социального протеста, картины гнета и страданий обездоленных людей («Песня каменщика» на слова К. Хенкеля, «Рабочий», «Песня к моему сыну» на слова Р. Демеля). Народно-почвенная сила и сочность штраусовского дарования ярко сказались в ряде романсов, написанных в духе немецких народных песен (особенно хороши колыбельные и шуточные), а также в образцах высокой лирики - романсах на слова поэтов прошлого - Клопштока, Уланда, Рюккерта.
Однако деятельность Штрауса не ограничивалась сочинением музыки. Будучи придворным капельмейстером, ои отдавал много времени Веймарскому театру и симфоническим концертам. Блистательные дебюты, в частности исполнение «Лоэнгрина», создали ему славу выдающегося оперного дирижера. Строгая блюстительница байрейтских традиций, вдова композитора Козима Вагнер осталась довольна веймарской постановкой. Эти спектакли способствовали сценической карьере жены Штрауса, Паулины. Услышав молодую певицу в Веймаре, Козима Вагнер пригласила ее в Байрейт, где Паулина выступила весьма успешно.
Репертуар Веймарского театра был обширен. Помимо Вагнера, Штраус охотно обращался к классике XVIII века - Глюку, Моцарту, ставил «Фиделио» Бетховена, провел премьеру сказочной оперы Э. Гумпердинка «Гензель и Гретель», совершившей потом триумфальное шествие по немецким театральным сценам. Много времени уделял Штраус и симфоническим концертам. Он дирижировал первым исполнением своих поэм «Дон-Жуан», «Смерть и просветление», что немало способствовало их успеху. Его приглашали в Берлин выступать во главе филармонического оркестра. Он был окружен почитателями, его не оставляли в покое противники - словом, накануне своего 30-летия Штраус был в центре музыкальной жизни, на волне успехов, в той возбуждающей обстановке, которая была ему особенно по душе.
В конце концов даже могучая натура молодого баварца не выдержала предельного напряжения сил. Весной 1891 года он заболел воспалением легких, но, захваченный текущими делами, не закончил лечения. Через год обнаружился плеврит в тяжелой форме; пришлось прервать работу и отправиться по предписанию врачей на юг - в Грецию, Египет, на Сицилию и Корфу. Как и прежние путешествия, эта поездка принесла много новых впечатлений и повлияла на дальнейшие творческие поиски. Особенно запечатлелись образы античной Греции. Они разбудили в душе Штрауса сокровенную мечту о светлом, радостном мире, свободном от гнетущих норм аскетической морали и туманов метафизического мышления. Побывав на Олимпе, осмотрев развалины древнего театра, он писал: «Небесное спокойствие этого священного места возвышает мою душу; я благодарю своего доброго гения, к счастью приведшего меня сюда. Какая гармония между природой и искусством! Это полная противоположность германо-христианскому развитию нашей цивилизации, которая, будучи совершеннейшим воплощением религиозной мысли, в конечном счете породила музыку XIX века...»
Так все яснее становилась Штраусу «языческая», «эллинская» сторона его души. В ближайшие же годы она получила выражение в его творчестве. Автор 5 опер на древнегреческие сюжеты, Штраус имел основание называть себя «германским эллином». По старой традиции, шедшей от Гёте и Винкельмана, он воспринимал античную Элладу как царство душевной ясности и гармонии, как «золотой сон» человечества. Это сказалось не только в произведениях на античные сюжеты, но и в общем направлении замыслов - в повороте к жизнерадостной комической опере, занявшей главное место в его творчестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Первая опера не принесла успеха. Законченная в 1893 году и впервые поставленная в Веймаре в 1894 году, она выдержала всего 3 представления, а в родном Мюнхене прошел лишь один спектакль. Приятным воспоминанием осталось только участие Паулины в партии главной героини. По словам Штрауса, ее роль «была единственным достижением в постановках «Гунтрама» как в певческом, так и в сценическом отношении». Штраус хорошо понимал слабые стороны своего оперного первенца - растянутость, некоторую вялость драматургии, перегруженность оркестра, но ценил многие эпизоды хорошей, вдохновенной музыки. С присущим ему терпким юмором он соорудил в саду у своего дома могильный холм герою оперы, украсив его эпитафией: «Здесь покоится Гунтрам, убитый своим отцом при помощи бесчеловечного оркестра». Почти через полвека, в 1940 году, Штраус переделал оперу - сократил сценарий, пересмотрел партитуру. В новом варианте «Гунтрам» был поставлен в Веймаре, но быстро исчез из репертуара.
Неудача огорчила, но не остановила Штрауса. Путь оперного творчества был выбран, начались новые поиски сюжетов. Намечался замысел оперы о приключениях Тиля Эйленшпигеля, но вместо нее появилась симфоническая поэма. Прошло 7 лет; в 1901 году на сцену Дрезденского театра вышла вторая опера Штрауса «Погасшие огни» (или «Нужда в огне»). Это - снова дань Вагнеру, но в ином жанре. «Погасшие огни» - довольно острый и задорный памфлет, подобно «Нюрнбергским мейстерзингерам» направленный против врагов, отказывавших композитору в понимании и одобрении.
Многим современникам Штрауса была ясна подоплека сюжета. В лице главного героя Кунрада узнавали автопортрет композитора и явные намеки на его конфликт с мюнхенцамн, отвергнувшими «Гунтрама», Влияние «Мейстерзингеров» сказывалось не только в сюжетном замысле, но и в музыке «Погасших огней». Вместе с тем в этой талантливой партитуре еще яснее проступал самобытный облик будущего Штрауса - появились интонации венского вальса, засверкали оживленные диалоги, прозрачнее зазвучал оркестр. Премьера оперы вызвала разногласия. Лишь постановка в Вене под руководством Г. Малера имела ошеломляющий успех; Штраусу пришлось бессчетное количество раз выходить на вызовы публики. И все же «Погасшие огни» не сохранились в репертуаре. Слишком связан был с кратковременной злобой дня сюжет оперы, перегруженным оказалось либретто, неровной - музыка, содержащая наряду с прекрасными страницами, достойными автора «Дон-Жуана», эпизоды маловыразительные и растянутые.
«Гунтрам» и «Погасшие огни» сыграли роль прелюдии к расцвету оперного творчества Штрауса - к созданию «Саломеи», «Электры» и «Кавалера розы». Но это уже иная, новая эпоха в жизни их автора. А пока что он отдавал силы разнообразным видам деятельности. Энергия его казалась неистощимой. Одновременно с симфоническими поэмами и операми он сочинял циклы романсов и хоровые произведения, как бы обрамляя ими свои крупные творения. Расширились жанры и тематика его вокальных миниатюр. Наряду с традиционной любовной лирикой появились мотивы социального протеста, картины гнета и страданий обездоленных людей («Песня каменщика» на слова К. Хенкеля, «Рабочий», «Песня к моему сыну» на слова Р. Демеля). Народно-почвенная сила и сочность штраусовского дарования ярко сказались в ряде романсов, написанных в духе немецких народных песен (особенно хороши колыбельные и шуточные), а также в образцах высокой лирики - романсах на слова поэтов прошлого - Клопштока, Уланда, Рюккерта.
Однако деятельность Штрауса не ограничивалась сочинением музыки. Будучи придворным капельмейстером, ои отдавал много времени Веймарскому театру и симфоническим концертам. Блистательные дебюты, в частности исполнение «Лоэнгрина», создали ему славу выдающегося оперного дирижера. Строгая блюстительница байрейтских традиций, вдова композитора Козима Вагнер осталась довольна веймарской постановкой. Эти спектакли способствовали сценической карьере жены Штрауса, Паулины. Услышав молодую певицу в Веймаре, Козима Вагнер пригласила ее в Байрейт, где Паулина выступила весьма успешно.
Репертуар Веймарского театра был обширен. Помимо Вагнера, Штраус охотно обращался к классике XVIII века - Глюку, Моцарту, ставил «Фиделио» Бетховена, провел премьеру сказочной оперы Э. Гумпердинка «Гензель и Гретель», совершившей потом триумфальное шествие по немецким театральным сценам. Много времени уделял Штраус и симфоническим концертам. Он дирижировал первым исполнением своих поэм «Дон-Жуан», «Смерть и просветление», что немало способствовало их успеху. Его приглашали в Берлин выступать во главе филармонического оркестра. Он был окружен почитателями, его не оставляли в покое противники - словом, накануне своего 30-летия Штраус был в центре музыкальной жизни, на волне успехов, в той возбуждающей обстановке, которая была ему особенно по душе.
В конце концов даже могучая натура молодого баварца не выдержала предельного напряжения сил. Весной 1891 года он заболел воспалением легких, но, захваченный текущими делами, не закончил лечения. Через год обнаружился плеврит в тяжелой форме; пришлось прервать работу и отправиться по предписанию врачей на юг - в Грецию, Египет, на Сицилию и Корфу. Как и прежние путешествия, эта поездка принесла много новых впечатлений и повлияла на дальнейшие творческие поиски. Особенно запечатлелись образы античной Греции. Они разбудили в душе Штрауса сокровенную мечту о светлом, радостном мире, свободном от гнетущих норм аскетической морали и туманов метафизического мышления. Побывав на Олимпе, осмотрев развалины древнего театра, он писал: «Небесное спокойствие этого священного места возвышает мою душу; я благодарю своего доброго гения, к счастью приведшего меня сюда. Какая гармония между природой и искусством! Это полная противоположность германо-христианскому развитию нашей цивилизации, которая, будучи совершеннейшим воплощением религиозной мысли, в конечном счете породила музыку XIX века...»
Так все яснее становилась Штраусу «языческая», «эллинская» сторона его души. В ближайшие же годы она получила выражение в его творчестве. Автор 5 опер на древнегреческие сюжеты, Штраус имел основание называть себя «германским эллином». По старой традиции, шедшей от Гёте и Винкельмана, он воспринимал античную Элладу как царство душевной ясности и гармонии, как «золотой сон» человечества. Это сказалось не только в произведениях на античные сюжеты, но и в общем направлении замыслов - в повороте к жизнерадостной комической опере, занявшей главное место в его творчестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28