Экономка вызывала тогда на помощь племянницу и готовила стол, используя свой большой опыт и проявляя изобретательность, а ее муж, надев белые перчатки и придав лицу выражение окаменелости, прислуживал за столом. Оба жили в подвальном этаже рядом с большой кухней.
Доната выпила две чашки черного кофе и стакан апельсинового сока, съела пару кусков ржаного хлеба, обильно смазанных маслом, а затем позволила себе побаловаться сигаретой.
Перед отъездом она еще раз осмотрела свой незаметный макияж, отметила, что ее зеленые, лишь чуточку подведенные глаза смотрят на мир смышлено и бодро, и подкрасила губы.
Потом она накинула жакет, вытащила из гардероба дипломат с бумагами, взяла на всякий случай еще свою светлую кожаную куртку и села в машину.
Начинался новый день, и она была этому рада.
На строительной площадке, расположенной на улице Вольфратсхаузерштрассе, работа шла уже полным ходом. На какой-то миг в голове Донаты промелькнула мысль, не встретится ли ей тут снова тот молодой человек, с которым она столкнулась вчера вечером. Но она сразу же отбросила ее прочь.
Тяжелый серый лимузин производителя работ свидетельствовал о его присутствии на стройке. Доната, припарковав машину, вышла из нее и остановилась в ожидании. Она знала, что Петер Блюме ее увидит и подойдет, но не сомневалась и в том, что он специально выдержит какое-то время, чтобы показать и ей, и своим людям, что не собирается плясать под ее дудку.
Наконец он вылез из строящегося корпуса здания и, криво улыбаясь, поздоровался. При своем поэтическом имени («блюме» означает «цветок») это был коренастый человек, с фигурой, напоминающей быка, с маленькими, глубоко посаженными глазками и с лысиной, занимающей уже значительную часть головы. На нем были рабочий костюм и защитная каска.
– Доброе утро, господин Блюме! – Они обменялись рукопожатием. – Есть проблемы?
– Не беспокойтесь, госпожа Бек, все идет по плану.
– Я вижу, дело продвигается великолепно.
– Пожалуй, так.
Можно было заметить, что чувствует он себя не слишком уютно. Он не относился к тем людям, которые легко переносят главенство женщины. К тому же он знал, что высота постройки превышает проектную, и, конечно, опасался, что она это уже заметила.
Доната постаралась быть дипломатичной.
– Застройщик-то вам уже, наверное, все уши прожужжал, так ведь? Не слишком приятная для вас ситуация.
Петер Блюме смотрел в землю и рисовал круги носком сапога.
– Как это вы узнали?
– Ну, по-моему, это очевидно. Ведь и он, и его жена особенно настаивали на увеличении высоты чердака.
– Да, это верно. Но ведь их просьба была отвергнута.
– Трудно мириться с запрещением, когда в голове засело другое решение.
– Но вам ведь не разрешили увеличить высоту чердака, так о чем же тут говорить?! – взорвался вдруг Блюме.
– Вы находите, что не о чем? Тогда взгляните чуточку внимательнее на соседние дома. Они построены в самое разное время, начиная с рубежа веков и по сегодняшний день, демонстрируют различные архитектурные стили и все-таки имеют все, как один, равную высоту. Очевидно, это оказалось приемлемым для всех строителей, не так ли? Только наш не достроенный еще дом оказался выше.
– Как это вы определили?
– Это видно и невооруженным глазом, господин Блюме.
– Значит, вы видите больше, чем я!
– К тому же я еще и промерила высоту. Господин Блюме, прошу вас, не упорствуйте! Вы хотели сделать одолжение заказчику. Это же совершенно ясно.
Он поднял голову и посмотрел на нее с вызовом.
– Не понимаю, кому помешает, если дом будет на пару сантиметров выше.
– Ансамблю, господин Блюме! И даже если бы это было не так, решаем не мы. Мой проект с повышенным чердаком был отклонен. Мы должны придерживаться предписаний.
Блюме снял каску и потер лоб тыльной стороной ладони.
– Я обратил внимание господина Крамера на то, что ему придется, видимо, заплатить штраф. А он сказал, что ему плевать. Дом, говорит, все равно обойдется во столько, что можно приложить еще какую-то сумму дополнительно. Для него это уже проблемы не составляет.
– А известно ли ему, что денежным штрафом дело не ограничится? Что власти вправе потребовать снижения высоты дома?
– Ну уж, когда дом стоит, то его не сдвинешь.
– Вы же сами не верите тому, что говорите, господин Блюме! До окончания строительства дело даже не дойдет. Уже при следующем промежуточном контроле мы займемся промерами и получим соответствующие данные. Если мы подадим властям наши возражения, то строительные работы будут приостановлены. Тогда не исключено, что здесь месяцами никто ничего делать не будет, а о заселении дома осенью и думать нечего. Судя по всему, господину Крамеру придется капитулировать. У начальства рычаги всегда длиннее.
– А я говорю вам, что это позор! В конце концов, мы живем в свободной стране… – Он пришел в страшную ярость, которую, впрочем, скорее изображал, чем ощущал.
Доната дала ему возможность повозмущаться, хотя и подумала, что его тирада больше подходит для пивной, чем для их разговора.
– Я понимаю вашу точку зрения, – сказала она успокаивающе, когда наконец смогла вставить слово. – Дополнительное пространство было бы, разумеется, делом полезным. Но мы не имеем права добиваться этого противозаконным путем. Уверяю вас, я сделала все возможное, чтобы начальству проект пришелся по вкусу. Но именно поэтому оно будет в данном случае особенно бдительным. Оно получило предупредительный сигнал.
– Что же мне теперь делать?
– Придерживаться проекта, господин Блюме. Ведь пока что отклонения невелики. Прикажите снести лишнюю кладку. И не обязательно делать это именно сегодня.
– Но я ведь обещал господину Крамеру… – Блюме покрутил каску в руках и не закончил фразу.
– Отошлите его ко мне! Уж я-то ему разъясню ситуацию. – Она одарила собеседника ободряющей улыбкой. – Это ведь, наверное, не последний проект, над которым мы работаем совместно, правда? Значит, нам нельзя портить себе репутацию. Если пойдут разговоры о том, что, мол, Блюме и Бек не придерживаются предписаний, что за ними, мол, нужен глаз да глаз, то это нанесет вред не только нам, но и нашим заказчикам.
– Это понятно, – признал он.
Она могла бы еще сказать ему, что в конечном итоге не он, а она отвечает за стройку, но воздержалась, чтобы не задевать его мужского самолюбия.
– Ведь может быть, что ситуация еще и изменится, – пояснила она. – Всеобщее расширение чердачных помещений уже стоит на повестке дня. Я эту крышу спроектировала так, что можно будет и впоследствии без особых трудностей и затрат установить ее повыше, а для сооружения пола проложен на всякий случай каменный настил, как это у нас и предусмотрено.
– Я объясню это господину Крамеру.
– Буду очень признательна, если вы снимете с меня это бремя, господин Блюме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Доната выпила две чашки черного кофе и стакан апельсинового сока, съела пару кусков ржаного хлеба, обильно смазанных маслом, а затем позволила себе побаловаться сигаретой.
Перед отъездом она еще раз осмотрела свой незаметный макияж, отметила, что ее зеленые, лишь чуточку подведенные глаза смотрят на мир смышлено и бодро, и подкрасила губы.
Потом она накинула жакет, вытащила из гардероба дипломат с бумагами, взяла на всякий случай еще свою светлую кожаную куртку и села в машину.
Начинался новый день, и она была этому рада.
На строительной площадке, расположенной на улице Вольфратсхаузерштрассе, работа шла уже полным ходом. На какой-то миг в голове Донаты промелькнула мысль, не встретится ли ей тут снова тот молодой человек, с которым она столкнулась вчера вечером. Но она сразу же отбросила ее прочь.
Тяжелый серый лимузин производителя работ свидетельствовал о его присутствии на стройке. Доната, припарковав машину, вышла из нее и остановилась в ожидании. Она знала, что Петер Блюме ее увидит и подойдет, но не сомневалась и в том, что он специально выдержит какое-то время, чтобы показать и ей, и своим людям, что не собирается плясать под ее дудку.
Наконец он вылез из строящегося корпуса здания и, криво улыбаясь, поздоровался. При своем поэтическом имени («блюме» означает «цветок») это был коренастый человек, с фигурой, напоминающей быка, с маленькими, глубоко посаженными глазками и с лысиной, занимающей уже значительную часть головы. На нем были рабочий костюм и защитная каска.
– Доброе утро, господин Блюме! – Они обменялись рукопожатием. – Есть проблемы?
– Не беспокойтесь, госпожа Бек, все идет по плану.
– Я вижу, дело продвигается великолепно.
– Пожалуй, так.
Можно было заметить, что чувствует он себя не слишком уютно. Он не относился к тем людям, которые легко переносят главенство женщины. К тому же он знал, что высота постройки превышает проектную, и, конечно, опасался, что она это уже заметила.
Доната постаралась быть дипломатичной.
– Застройщик-то вам уже, наверное, все уши прожужжал, так ведь? Не слишком приятная для вас ситуация.
Петер Блюме смотрел в землю и рисовал круги носком сапога.
– Как это вы узнали?
– Ну, по-моему, это очевидно. Ведь и он, и его жена особенно настаивали на увеличении высоты чердака.
– Да, это верно. Но ведь их просьба была отвергнута.
– Трудно мириться с запрещением, когда в голове засело другое решение.
– Но вам ведь не разрешили увеличить высоту чердака, так о чем же тут говорить?! – взорвался вдруг Блюме.
– Вы находите, что не о чем? Тогда взгляните чуточку внимательнее на соседние дома. Они построены в самое разное время, начиная с рубежа веков и по сегодняшний день, демонстрируют различные архитектурные стили и все-таки имеют все, как один, равную высоту. Очевидно, это оказалось приемлемым для всех строителей, не так ли? Только наш не достроенный еще дом оказался выше.
– Как это вы определили?
– Это видно и невооруженным глазом, господин Блюме.
– Значит, вы видите больше, чем я!
– К тому же я еще и промерила высоту. Господин Блюме, прошу вас, не упорствуйте! Вы хотели сделать одолжение заказчику. Это же совершенно ясно.
Он поднял голову и посмотрел на нее с вызовом.
– Не понимаю, кому помешает, если дом будет на пару сантиметров выше.
– Ансамблю, господин Блюме! И даже если бы это было не так, решаем не мы. Мой проект с повышенным чердаком был отклонен. Мы должны придерживаться предписаний.
Блюме снял каску и потер лоб тыльной стороной ладони.
– Я обратил внимание господина Крамера на то, что ему придется, видимо, заплатить штраф. А он сказал, что ему плевать. Дом, говорит, все равно обойдется во столько, что можно приложить еще какую-то сумму дополнительно. Для него это уже проблемы не составляет.
– А известно ли ему, что денежным штрафом дело не ограничится? Что власти вправе потребовать снижения высоты дома?
– Ну уж, когда дом стоит, то его не сдвинешь.
– Вы же сами не верите тому, что говорите, господин Блюме! До окончания строительства дело даже не дойдет. Уже при следующем промежуточном контроле мы займемся промерами и получим соответствующие данные. Если мы подадим властям наши возражения, то строительные работы будут приостановлены. Тогда не исключено, что здесь месяцами никто ничего делать не будет, а о заселении дома осенью и думать нечего. Судя по всему, господину Крамеру придется капитулировать. У начальства рычаги всегда длиннее.
– А я говорю вам, что это позор! В конце концов, мы живем в свободной стране… – Он пришел в страшную ярость, которую, впрочем, скорее изображал, чем ощущал.
Доната дала ему возможность повозмущаться, хотя и подумала, что его тирада больше подходит для пивной, чем для их разговора.
– Я понимаю вашу точку зрения, – сказала она успокаивающе, когда наконец смогла вставить слово. – Дополнительное пространство было бы, разумеется, делом полезным. Но мы не имеем права добиваться этого противозаконным путем. Уверяю вас, я сделала все возможное, чтобы начальству проект пришелся по вкусу. Но именно поэтому оно будет в данном случае особенно бдительным. Оно получило предупредительный сигнал.
– Что же мне теперь делать?
– Придерживаться проекта, господин Блюме. Ведь пока что отклонения невелики. Прикажите снести лишнюю кладку. И не обязательно делать это именно сегодня.
– Но я ведь обещал господину Крамеру… – Блюме покрутил каску в руках и не закончил фразу.
– Отошлите его ко мне! Уж я-то ему разъясню ситуацию. – Она одарила собеседника ободряющей улыбкой. – Это ведь, наверное, не последний проект, над которым мы работаем совместно, правда? Значит, нам нельзя портить себе репутацию. Если пойдут разговоры о том, что, мол, Блюме и Бек не придерживаются предписаний, что за ними, мол, нужен глаз да глаз, то это нанесет вред не только нам, но и нашим заказчикам.
– Это понятно, – признал он.
Она могла бы еще сказать ему, что в конечном итоге не он, а она отвечает за стройку, но воздержалась, чтобы не задевать его мужского самолюбия.
– Ведь может быть, что ситуация еще и изменится, – пояснила она. – Всеобщее расширение чердачных помещений уже стоит на повестке дня. Я эту крышу спроектировала так, что можно будет и впоследствии без особых трудностей и затрат установить ее повыше, а для сооружения пола проложен на всякий случай каменный настил, как это у нас и предусмотрено.
– Я объясню это господину Крамеру.
– Буду очень признательна, если вы снимете с меня это бремя, господин Блюме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59