– спросила она. – Когда устроим наш очередной прием?
Когда был жив муж, да и после, уже будучи вдовой, Доната всегда через определенные промежутки времени устраивала вечерние приемы для узкого, но постоянно меняющегося круга людей. Это было необходимо для дела. Ее красивый дом, отборные блюда и напитки, свобода общения всегда приводили к желанной цели. Сильвия, с тех пор как жила здесь, взяла в свои руки организацию вечерних приемов, а Доната не возражала, поскольку сестра знала толк в подобных предприятиях, между тем как у хозяйки дома было достаточно других задач, куда больше ее интересовавших.
Безразлично было Донате и то, что Сильвия стремилась стать на приемах центральной фигурой. Ведь что представляла собой эта женщина? Разведенная жена со светскими амбициями, которые невозможно осуществить. Действительную проблему составляло лишь то, что за столом из-за ее присутствия женщин всегда было на одну больше, чем мужчин, тогда как полагалось, чтобы их было поровну. Приходилось прибегать к помощи ее сына Христиана, одного из бесчисленных мюнхенских студентов, изучающих науку о методах управления предприятием. Тот справлялся со своей ролью на приемах умело, хотя и чрезвычайно неохотно.
– Ну, ответь же! – настаивала Сильвия. – Почему ты молчишь?
– Дай подумать! Пожалуй, надо подождать, когда станет теплее, чтобы использовать и террасу.
– Да зачем? В доме и так места много.
– Вообще-то верно, – признала Доната. Ей не хотелось объяснять сестре в сотый раз, что терраса, сложенная по ее замыслу на манер паркета из толстых деревянных плашек, представляет собой нечто из ряда вон выходящее, что производит большое впечатление на впервые явившихся гостей.
– Ну, так назови, пожалуйста, срок, чтобы мне начать готовиться заблаговременно.
– Назову, не сомневайся. – Доната допила свою рюмку и поднялась. – Но, как ни жаль, я не могу решить этого сейчас же, немедленно.
– Почему же?
– У меня голова занята другим. – Она улыбнулась сестре примирительно. – Прости меня, пожалуйста. У меня был трудный день.
Сильвия наконец выключила телевизор с его музыкальной передачей. «Почему ты не сделала этого раньше?», – подумала Доната, чувствуя облегчение.
– Я тоже иду спать, – объявила Сильвия. Доната знала, что без бутылки виски отход Сильвии ко сну не состоится, но удержалась от высказываний по этому поводу, поскольку в глубине души признавала, что это ее не касается.
– Может быть, вместе позавтракаем, – заметила она. – Я поставлю будильник.
Но Сильвия к завтраку, конечно, не вышла. Доната этого и не ожидала, поэтому не чувствовала никакой досады. Сестра обычно спала до середины дня, между тем как сама Доната вставала очень рано и прежде всего проплывала несколько кругов в чуть подогретой воде бассейна.
Бассейн находился под домом, и когда в теплое время года открывали его шлюз, то вода доходила до самого пола и даже выливалась в сад. Соседняя с бассейном комната была оборудована для занятий гимнастикой, о чем позаботился покойный муж Донаты. И только после его смерти она сама привыкла сюда заходить, сначала, впрочем, лишь для того, чтобы хоть как-то эту комнату использовать, а позднее потому, что на собственном опыте ощутила улучшение самочувствия от занятий гимнастикой. Поначалу она лишь выполняла некоторые упражнения на обтянутом кожей мате, потом – на шведской стенке, а с недавнего времени – на велосипедном тренажере.
Сделав все упражнения, Доната направилась в душ и, таким образом, зарядилась на целый день. На утреннюю гимнастику ей потребовался целый час, но она на нее времени не жалела.
После этого, надев брюки и блузку, перекинув через руку жакет, без парика, как всегда на высоких каблуках, чтобы казаться выше, она вошла в комнату для завтраков.
Вчера вечером был освещен только тот угол комнаты, где стоит телевизор, зато теперь, светлым утром, все обширное помещение, в которое спускались три ступеньки, сияло свойственным ему величием. Перед дверью террасы был накрыт стол, занавески высоко подняты; застекленные двери открывали вид на декорированный паркет террасы, виднелись деревья и кусты, растущие вдоль ближнего края сада. Снаружи была еще одна постройка с ванной, но она не попадала в перспективу, если смотреть через стеклянные двери комнаты. Доната любила наслаждаться видом молодой зелени.
Как и всегда, стол был накрыт на двоих, но Доната очень обрадовалась, что завтракать предстоит в одиночестве.
Госпожа Ковальски, экономка, вошла и приветливо поздоровалась. Она внесла поднос с кофейником и стаканом свежевыжатого апельсинового сока.
– Отличное утро, – заметила она. – Сразу видно, что скоро весна.
– К счастью, так оно и есть, – согласилась Доната. – И это хорошо как для души, так и для строительного дела.
– Ах, госпожа Бек, да вы же всегда в радостном настроении!
– Лучше сказать, в довольно беззаботном. В моем возрасте привыкаешь принимать вещи такими, какими они тебе являются, госпожа Ковальски.
Экономка поставила стакан на стол перед Донатой и налила в него кофе.
– Ах, ну что это вы такое говорите! В сущности вы еще совсем молоды.
Слушая это не без удовольствия, Доната засмеялась.
– Вам достаточно поглядеть на себя в зеркало, – продолжала экономка. – Вас можно принять скорее за маленького юношу, чем за зрелую женщину.
– Ну, зачем же преувеличивать!
– Может быть, открыть дверь в сад? Правда, я уже хорошо проветрила, но…
– Можно попробовать.
Ковальски чуть-чуть приоткрыла дверь, и в комнату сразу же хлынул поток свежайшего воздуха.
– Благодарю, госпожа Ковальски, – произнесла Доната. – Очень хорошо.
– Не будет ли слишком прохладно?
Доната улыбнулась такой предусмотрительности.
– Тогда я просто притворю дверь.
Госпожа Ковальски прижала пустой поднос к груди.
– Что-нибудь приготовить на сегодняшний вечер?
– Нет, спасибо. Никаких особых желаний у меня нет.
– Тогда позвольте пожелать вам хорошего дня.
– Спасибо, госпожа Ковальски.
Экономка вышла за дверь. Она вместе с мужем, оба уже в предпенсионном возрасте, обслуживали дом и сад и, насколько знала Доната, вовсе не собирались в ближайшее время уходить на покой. У Донаты они чувствовали себя хорошо, да и она была рада их присутствию. Обязанности Оскара Ковальски состояли в том, чтобы содержать в порядке плавательный бассейн, деревянные сооружения, автомобиль и сад, следить за температурой воды и воздуха в помещениях. Его жена убирала комнаты, следила за бельем и закупала продукты. Варить ей приходилось только в особых случаях, поскольку Доната была не слишком большим гурманом и что-нибудь жевала, только ощущая голод. Бывая дома, она обычно сама себе кое-что готовила. Но когда назначался прием, то Ковальским цены не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Когда был жив муж, да и после, уже будучи вдовой, Доната всегда через определенные промежутки времени устраивала вечерние приемы для узкого, но постоянно меняющегося круга людей. Это было необходимо для дела. Ее красивый дом, отборные блюда и напитки, свобода общения всегда приводили к желанной цели. Сильвия, с тех пор как жила здесь, взяла в свои руки организацию вечерних приемов, а Доната не возражала, поскольку сестра знала толк в подобных предприятиях, между тем как у хозяйки дома было достаточно других задач, куда больше ее интересовавших.
Безразлично было Донате и то, что Сильвия стремилась стать на приемах центральной фигурой. Ведь что представляла собой эта женщина? Разведенная жена со светскими амбициями, которые невозможно осуществить. Действительную проблему составляло лишь то, что за столом из-за ее присутствия женщин всегда было на одну больше, чем мужчин, тогда как полагалось, чтобы их было поровну. Приходилось прибегать к помощи ее сына Христиана, одного из бесчисленных мюнхенских студентов, изучающих науку о методах управления предприятием. Тот справлялся со своей ролью на приемах умело, хотя и чрезвычайно неохотно.
– Ну, ответь же! – настаивала Сильвия. – Почему ты молчишь?
– Дай подумать! Пожалуй, надо подождать, когда станет теплее, чтобы использовать и террасу.
– Да зачем? В доме и так места много.
– Вообще-то верно, – признала Доната. Ей не хотелось объяснять сестре в сотый раз, что терраса, сложенная по ее замыслу на манер паркета из толстых деревянных плашек, представляет собой нечто из ряда вон выходящее, что производит большое впечатление на впервые явившихся гостей.
– Ну, так назови, пожалуйста, срок, чтобы мне начать готовиться заблаговременно.
– Назову, не сомневайся. – Доната допила свою рюмку и поднялась. – Но, как ни жаль, я не могу решить этого сейчас же, немедленно.
– Почему же?
– У меня голова занята другим. – Она улыбнулась сестре примирительно. – Прости меня, пожалуйста. У меня был трудный день.
Сильвия наконец выключила телевизор с его музыкальной передачей. «Почему ты не сделала этого раньше?», – подумала Доната, чувствуя облегчение.
– Я тоже иду спать, – объявила Сильвия. Доната знала, что без бутылки виски отход Сильвии ко сну не состоится, но удержалась от высказываний по этому поводу, поскольку в глубине души признавала, что это ее не касается.
– Может быть, вместе позавтракаем, – заметила она. – Я поставлю будильник.
Но Сильвия к завтраку, конечно, не вышла. Доната этого и не ожидала, поэтому не чувствовала никакой досады. Сестра обычно спала до середины дня, между тем как сама Доната вставала очень рано и прежде всего проплывала несколько кругов в чуть подогретой воде бассейна.
Бассейн находился под домом, и когда в теплое время года открывали его шлюз, то вода доходила до самого пола и даже выливалась в сад. Соседняя с бассейном комната была оборудована для занятий гимнастикой, о чем позаботился покойный муж Донаты. И только после его смерти она сама привыкла сюда заходить, сначала, впрочем, лишь для того, чтобы хоть как-то эту комнату использовать, а позднее потому, что на собственном опыте ощутила улучшение самочувствия от занятий гимнастикой. Поначалу она лишь выполняла некоторые упражнения на обтянутом кожей мате, потом – на шведской стенке, а с недавнего времени – на велосипедном тренажере.
Сделав все упражнения, Доната направилась в душ и, таким образом, зарядилась на целый день. На утреннюю гимнастику ей потребовался целый час, но она на нее времени не жалела.
После этого, надев брюки и блузку, перекинув через руку жакет, без парика, как всегда на высоких каблуках, чтобы казаться выше, она вошла в комнату для завтраков.
Вчера вечером был освещен только тот угол комнаты, где стоит телевизор, зато теперь, светлым утром, все обширное помещение, в которое спускались три ступеньки, сияло свойственным ему величием. Перед дверью террасы был накрыт стол, занавески высоко подняты; застекленные двери открывали вид на декорированный паркет террасы, виднелись деревья и кусты, растущие вдоль ближнего края сада. Снаружи была еще одна постройка с ванной, но она не попадала в перспективу, если смотреть через стеклянные двери комнаты. Доната любила наслаждаться видом молодой зелени.
Как и всегда, стол был накрыт на двоих, но Доната очень обрадовалась, что завтракать предстоит в одиночестве.
Госпожа Ковальски, экономка, вошла и приветливо поздоровалась. Она внесла поднос с кофейником и стаканом свежевыжатого апельсинового сока.
– Отличное утро, – заметила она. – Сразу видно, что скоро весна.
– К счастью, так оно и есть, – согласилась Доната. – И это хорошо как для души, так и для строительного дела.
– Ах, госпожа Бек, да вы же всегда в радостном настроении!
– Лучше сказать, в довольно беззаботном. В моем возрасте привыкаешь принимать вещи такими, какими они тебе являются, госпожа Ковальски.
Экономка поставила стакан на стол перед Донатой и налила в него кофе.
– Ах, ну что это вы такое говорите! В сущности вы еще совсем молоды.
Слушая это не без удовольствия, Доната засмеялась.
– Вам достаточно поглядеть на себя в зеркало, – продолжала экономка. – Вас можно принять скорее за маленького юношу, чем за зрелую женщину.
– Ну, зачем же преувеличивать!
– Может быть, открыть дверь в сад? Правда, я уже хорошо проветрила, но…
– Можно попробовать.
Ковальски чуть-чуть приоткрыла дверь, и в комнату сразу же хлынул поток свежайшего воздуха.
– Благодарю, госпожа Ковальски, – произнесла Доната. – Очень хорошо.
– Не будет ли слишком прохладно?
Доната улыбнулась такой предусмотрительности.
– Тогда я просто притворю дверь.
Госпожа Ковальски прижала пустой поднос к груди.
– Что-нибудь приготовить на сегодняшний вечер?
– Нет, спасибо. Никаких особых желаний у меня нет.
– Тогда позвольте пожелать вам хорошего дня.
– Спасибо, госпожа Ковальски.
Экономка вышла за дверь. Она вместе с мужем, оба уже в предпенсионном возрасте, обслуживали дом и сад и, насколько знала Доната, вовсе не собирались в ближайшее время уходить на покой. У Донаты они чувствовали себя хорошо, да и она была рада их присутствию. Обязанности Оскара Ковальски состояли в том, чтобы содержать в порядке плавательный бассейн, деревянные сооружения, автомобиль и сад, следить за температурой воды и воздуха в помещениях. Его жена убирала комнаты, следила за бельем и закупала продукты. Варить ей приходилось только в особых случаях, поскольку Доната была не слишком большим гурманом и что-нибудь жевала, только ощущая голод. Бывая дома, она обычно сама себе кое-что готовила. Но когда назначался прием, то Ковальским цены не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59