Она прошла парк насквозь и уперлась в ярко освещенную прожекторами желтую тюремную стену. Средневековые башенки были белого цвета; с тюремного двора поднимались пальмы. Все это выглядело причудливо, может быть, даже смешно, напоминая скорее Диснейленд – и совсем не казалось страшным.
Но там, за стеной, в камере-одиночке томился ее возлюбленный. И, как знать, возможно, до него донесутся ее мысли, лучи любви пройдут сквозь каменную стену, защитят его нынешней ночью и согреют.
На следующее утро Патриция оделась за несколько часов до того, как за ней заехал Эмилио. Когда они прибыли в тюрьму, снова пришлось потомиться в ожидании. Хотя Эмилио заранее заполнил необходимые для получения пропуска бумаги, их все равно продержали в приемной, вместе с другими матерями, женами и подружками, с трепетом ожидающими, когда железные ворота отопрут и тюремщики выкликнут их имена.
В конце концов по проходу, похожему на туннель, их провели в комнату для свиданий. Чтобы пройти под низким каменным портиком, Патриции пришлось нагнуть голову. В комнате для свиданий имелся стол длиною в двадцать футов. На одной стороне, плечом к плечу, сидели заключенные и подследственные, на другой – посетители. Но Мигеля пока не было.
– Побудьте здесь и держитесь спокойно.
Прошептав ей это, Эмилио куда-то исчез. Через пару минут он вернулся вместе с тюремщиком, о чем-то оживленно беседуя с ним по-португальски. Знаком Эмилио предложил Патриции следовать за ними.
Когда тюремщик прошел вперед, Эмилио прошептал:
– Ящик моего лучшего вина – и дело в шляпе. Только не вздумайте открывать рот. Я сказал ему, что вы доводитесь Мигелю сестрой.
Тюремщик повел Патрицию по винтовой железной лестнице на самый верх башни. Попав на верхнюю площадку, он достал большой ключ и отпер дверь. Патриция попала в маленькую крепостную часовню – округлое помещение, к стенам которого было приставлено несколько скамей. Сквозь розетку окна пробивались лучи утреннего солнца, озаряя гладкую поверхность алтаря.
Патриция услышала, как ключ снова поворачивается в замке, и затаила дыхание. И вдруг Мигель предстал перед нею. Он медленным шагом вошел в часовню, и дверь у него за спиной сразу же затворилась. По его увлажненным глазам она поняла смысл того, что он хотел ей сказать. Она покрыла его лицо жаркими поцелуями, пытаясь взять на себя все его страдания.
Мигель понял, что он не в силах выговорить ни слова. Он зарыл пальцы в волосы Патриции, обхватил ладонями ее хрупкое лицо. Его руки ласкали ее залитые слезами щеки, скользили по шее, прикасались к груди. Он со страшной силой притянул ее к себе – ему хотелось вобрать ее в себя, чтобы больше никогда не отпускать.
У обоих перехватило дыхание. Они опустились на пол. Все, что их окружало, – город, страна, мир – унеслось куда-то далеко-далеко. Они были вдвоем, вдали от всего, на всем белом свете, слившиеся воедино, медленно тающие друг у друга в объятиях перед безмолвным алтарем.
Эмилио дожидался Патрицию у выхода из тюрьмы. Встретив ее и шагая рядом, он принялся без умолку болтать в попытке хоть как-то развеселить ее, но она не слышала ни слова. Когда они сели в машину и поехали, Патриция даже не спросила, куда они направляются, ей было наплевать на это. Закрыв глаза, она вспоминала, как они с Мигелем предавались любви на каменном полу часовни.
Эмилио нес какую-то чушь. В конце концов Патриция прервала его:
– Покажите мне Исабель.
– Что?
– Я хочу поговорить с ней.
– С ней нельзя разговаривать – она сошла с ума.
– Если она хоть когда-нибудь любила Мигеля, я сумею убедить ее в том, чтобы она забрала заявление.
– Она не станет вас слушать.
Патриция умоляюще сложила руки.
– Прошу вас, Эмилио…
– Но, Патриция, даже если вам удастся настоять на своем, все окажется не так-то просто. Уже идет расследование уголовного преступления, речь идет о убийстве, – в таком случае заявление можно забрать, но обвинение-то все равно останется. И ведь Исабель придется заявить о том, что она оклеветала Мигеля, и рассказать всю историю заново – и наоборот. Она ни за что не пойдет на это.
– Но я обязана попытаться! И поэтому должна увидеться с нею!
Эмилио пожал плечами.
– Что ж, как вам будет угодно.
Он потянулся к радиотелефону.
Разговор шел по-португальски, и Патриции удалось разобрать лишь имена Исабель и мисс Деннисон. Закончив разговор, Эмилио пробормотал:
– Не могу в это поверить… но нас пригласили на ланч. И он резко повернул машину.
Они прибыли на ранчо Велосо к полудню, когда безжалостные лучи солнца падали на клумбу перед домом. Залитая ослепительным светом, Исабель стояла в дверном проеме, одетая в тугой алого цвета купальник и в босоножки на высоком каблуке. Кроваво-красный цвет педикюра вполне соответствовал маникюру и помаде на губах. Она приветствовала гостей, обратившись к ним по-португальски, в ее огромных черных глазах сквозило, казалось, искреннее дружелюбие.
Изящным жестом она пригласила гостей в столовую, где служанка раскладывала горы снеди на серебряные блюда. Стол был сервирован на три куверта. Исабель села и плавным движением рук пригласила гостя и гостью расположиться по обе стороны от нее. Внимание Патриции привлек большой портрет на стене; хозяйка могла глядеться в него, как в зеркало.
– Нравится? – поинтересовалась Исабель. – Его заказал мой муж незадолго до того, как… умер.
Двое слуг сновали вокруг стола, разнося блюда с рыбой и зеленью, третий вкатил тележку с зажаренным на решетке мясом.
Патриция совершенно растерялась. Она, конечно, заранее отрепетировала все, что собиралась произнести, но этот прием оказался просто абсурден – невероятное количество пищи, изящная, но в высшей степени высокомерная манера поведения хозяйки дома…
– Вы ничего не едите, мисс Деннисон.
Эта фраза прозвучала, как обвинение.
– Я не голодна, – пролепетала Патриция.
– Но вы приехали на ланч!
– Нет, я приехала поговорить с вами.
– Вот как? О чем же?
– О Мигеле.
– Пожалуйста, не заводите разговор на эту тему. – Исабель отрезала себе кусок мяса. – Она меня волнует.
– Меня она тоже волнует, миссис Велосо. Он в тюрьме – и находится там по вашей жалобе.
– Ну, а что бы вы сделали на моем месте? – В ее голосе послышались едва ли не жалобные нотки. – Он ведь убил моего мужа.
Патриция перевела взгляд на Эмилио. Но он, как загипнотизированный, не отрывал глаз от Исабель. Причудливая пикантность ситуации явно будоражила его.
– Миссис Велосо, что бы там ни произошло, все это случилось почти год назад. Почему вы выдвинули обвинения именно сейчас?
Исабель отложила нож и искоса посмотрела на Патрицию.
– У меня не было другого выхода. Он собирался покинуть страну. Другая женщина вздумала похитить его у меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83