Подобного не случалось в Шишигино многие десятки лет, куда уж там самогонщикам, гоношащейся молодежи, да деревенским забиякам. Тут дело куда серьезнее, и хорошо, если обойдется без политической подоплеки, которую так любят пришивать ко всему некоторые, не в меру ретивые следователи.
1.8. История браконьерства в Шишигино
Было конечно в деревне распространено, и иное уголовно наказуемое деяние, о существовании которого в области возможно и подозревали, но доказательной базы не было. Авдеич в ежемесячных отчетах, бодро рапортовал о том, что подобного нарушения у них нет, да и быть не может. Во вверенной ему деревне живут самогонщики, пьяницы и дебоширы, но они законопослушны, и в дружбе с Уголовным Кодексом РФ, который чтят.
Преступлением, отмеренным соответствующей статьей в Уголовном кодексе, было браконьерство. Охота, без соответствующего на то разрешения, на населяющую окрестные леса живность, будь то копытное, хищник с ценным мехом, или пернатая дичь. Не существовало, по мнению Авдеича, такого беспредела во вверенной ему деревне, хотя и имелось в каждом доме по стволу, а то и по нескольку. Многие из них остались еще от отцов и дедов, не мыслящих своей жизни без прогулки по лесу с ружьем на плече, и вкусной дичины к семейному столу. Не могли и местные женщины запретить благоверным столь доступный и прибыльный промысел. Каждой хотелось щеголять в лисьей шапке, шубе из медведя или волка, а также иметь множество других, радующих женское сердце меховых вещей, которые мог дать только лес, да старинное ружье в умелых руках супруга.
Браконьерство было неискоренимо, о чем прекрасно знал Авдеич, корни этого ремесла, которым занималось все мужское поголовье Шишигино, деревушки, затерянной средь бесконечных болот и топей, в дремучем лесу, уходили в такую глубь времен, что пытаться выдрать их, было не только бесполезно, но и смертельно опасно. Ловить браконьера нужно с поличным, в процессе преступного промысла. Нужно еще суметь доказать, что человек оказался в лесу с преступными намерениями завалить зверя, для дальнейшего использования в личных целях.
Но кто же сознается по доброй воле в собственной злонамеренности. Даже местные хлопцы, таскающиеся по лесу наравне с взрослыми с ружьями на плечах, не только такие же искусные охотники, как старшие товарищи, отцы и деды, но и такие же мастера плести красивые отмазки, к которым невозможно придраться. А если придерешься, то останешься в дураках, и будешь себя корить за вмешательство в жизнь примерных и законопослушных, сельчан.
Молодые сорванцы, с молоком матери впитали в себя охотничий инстинкт, умение выслеживать в лесу любого зверя, добыть его, или же заниматься тихой охотой, благо в здешних краях видимо-невидимо грибов, причем не все они съедобны. Поглощение некоторых из них, может закончиться для незадачливого грибника тесным общением с туалетом на ближайшие несколько дней. Но не все грибы так миролюбивы по отношению к тем, кто вторгается в их мир, и рвет все без оглядки, нередко купившись на праздничный глянец и внешнюю привлекательность. От некоторых представителей грибного семейства, ежели кто поимеет неосторожность отведать сего грибочка, можно было в одночасье протянуть ноги, предварительно изрядно помучавшись.
Здешние пацаны и девчата уже с пяти-шести лет, могли безошибочно отличить съедобный гриб, от гриба не очень съедобного, а то и вовсе ядовитого, даже если внешне они так схожи.
Испокон веков охота в здешних краях была под запретом, если кому и разрешалось побаловаться с ружьем на досуге то очень немногим.
В прежние, далекие от сегодняшних дней, имперские времена, окрестные леса были объявлены царской вотчиной, охота в которых запрещена строго-настрого. Назначенный районным головой лесничий с помощниками, денно и нощно сторожил царский лес, пресекая на корню любую попытку населения, разнообразить свой, не всегда обильный рацион, продуктами леса. Охота была разрешена не многим. В число избранных счастливцев входил районный голова и его гости, члены всевозможных комиссий и ведомств, с завидной регулярностью посещающие здешние места, чтобы в полной мере попользоваться провинциальным гостеприимством. Охота была обязательным пунктом в программе любой делегации. Гости всегда оставались в восторге от оказанного приема и покидали здешние места в самом благодушном настроении, увозя наверх благоприятные сведения и отчеты. А это новые привилегии, чины и ордена, а также существенные финансовые вливания в экономику края, щедрым золотым ручейком перетекающие в необъятные сундуки местного главы и приближенных к нему чиновников.
От отъезда одной делегации, до приезда другой, о Шишигино, как и о других глухих лесных селениях забывали напрочь, до очередной в них надобности. Единственные, о ком помнили и кому регулярно высылали деньги, это лесничие и их помощники. В районе прекрасно понимали, что от людей, оберегающих дичь в лесах, их рвения, зачастую зависит каковы будут отчеты очередной проверяющей комиссии, а следовательно денежные и иные прибыли здешнего высшего чиновничества.
Лесничие были служащими высоко оплачиваемыми, и одна из причин любовного отношения к ним властей, была описана выше. Их денежному вознаграждению, мог позавидовать любой государственный служащий среднего звена, работающий в департаменте районного главы. Но если на эти деньги и могли позариться, то занять вакантное место желающих было не много.
Слишком опасна была работа лесничего, слишком короток профессиональный век. Больше года, двух, в крайнем случае, трех лет, никто из них на столь доходном месте не задерживался, по крайней мере, в Шишигино. И хорошо если человек добровольно отказывался от места и уходил в другое, пусть менее денежное, зато более безопасное. Чаще всего человек просто-напросто исчезал бесследно. Уходил в лес по служебным надобностям, и пропадал бесследно.
Прямо-таки заколдованный лес, пожиратель людей, но не простой любитель человечины, а настоящий гурман, предпочитающий всем прочим блюдам, мужика в мундире лесничего. Причем лес-людоед пожирал человека целиком, с одеждой, обувью, ружьем. Переваривал вместе с костями и говном так, что не оставалось никаких следов, словно и не существовал этот человек вообще никогда. И все понимали, что искать пропавшего в лесной глухомани человека бесполезно, а облаченного в форменный мундир, бессмысленно.
И все-таки люди послушно выходили в лес, выгоняемые помощниками лесничего, тщательно прочесывали его, заглядывая в каждый овражек, в каждый кустик, за каждый камень. Поиски продолжались пару-тройку дней, а затем заканчивалась спасательная эпопея. По большому счету проводилась она не для того, чтобы что-то найти, а для отчетности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354