Существование в мальчишеском кармане показалось змеенышу более комфортным, нежели возлежание на камне.
В тот день он заявился домой на обед раньше обычного, чем несказанно удивил домочадцев, заставив сестру воззриться на него с подозрением. Она что-то чувствовала, подозревая в столь раннем возвращении какой-то подвох, неприятный сюрприз. И она оказалась права.
Проскользнув в комнату и прикрыв дверь, чтобы никто ненароком, и в первую очередь зловредная сестренка, не подсмотрела, чем он занимается, принялся воплощать в жизнь задуманный план страшной мести. В мгновение ока, сонный уж, даже не соизволивший проснуться и полюбопытствовать, что за перемещения происходят вокруг его персоны, был вытащен из тесного кармана, и водворен на новое место.
Оно оказалось еще лучше предыдущего. Такое же мягкое и теплое, к тому же весьма просторное. Можно было растянуться в полную длину, вдыхая странные, волнующие ароматы, нахлынувшие отовсюду. Уж расположился поудобнее в ворохе девчачьих нарядов, и вновь задремал. Мгновением позже, полная темнота поглотила его. Пол сдвинулся с места, подался немного вперед, а затем остановился.
Пацан, упаковав пойманную на речке добычу в ворох платьев сестрицы, с довольной ухмылкой сел за обеденный стол. С аппетитом покушал, победно поглядывая на сестренку, не в силах сдержать радостную ухмылку. И чем шире становилась его улыбка, тем озабоченнее и сумрачнее лицо сестры. Предчувствие того, что он приготовил ей какой-то гадкий сюрприз, перерастало в уверенность. Уверенность настолько прочную, что кусок не лез в горло, и мысли, одна страшнее другой, бродили в голове.
Но она не смогла додуматься до того, какую гадость, он приготовил. Да и бесполезно гадать, все пацаны от рождения изрядные выдумщики, на разного рода гадости.
Она, так и не пообедала толком. Кусок не лез в горло, вытесненный нехорошими предчувствиями. Поблагодарив за обед, она с опаской проскользнула в комнату, в которой несколько минут назад побывал ее гадкий братец, и откуда вышел в прекрасном расположении духа. Осмотрела ее пристальным взором, но ничего подозрительного не обнаружила. Но она слишком хорошо знала противного братца, чтобы хоть на один миг усомниться в том, что он не приготовил какой-нибудь мерзкий сюрприз.
На первый взгляд, в комнате все было чисто. Под подушкой и одеялом, также не оказалось сюрпризов. Ни тебе большущих черных тараканов, ни здоровенных, ужасного вида жуков, ни посаженных в коробку мышей, или жаб. В ее игрушках, в деревянной и картонной коробках, все было в порядке.
Отсутствие подлянки не радовало, более того, с каждой минутой страшило все сильнее. В течение нескольких минут она перерыла все, где противный братец мог приготовить подлянку, но все тщетно. Можно было подумать, что ничего и не было вовсе, и довольная ухмылка, просто издевательство, новая придумка, как поглумиться над ней. Но это было бы слишком умно для братца, на такой изощренный прикол, он не был способен. Ему по душе, да и по уму, издевки иного рода, вполне реальные и приземленные.
Внутренне холодея и готовясь к худшему, она потянула один из ящиков стола, в котором хранились ее вещи. И здесь все чисто. За первым ящиком последовал второй, затем третий. Но опять ничего не было и она потихоньку стала склоняться к мысли, что никакой гадости нет, и это лишь новая, изощренная издевка, зловредного братца.
Подумав об этом, она протянула руку за платьем, лежащем в последнем из раскрытых ящиков с ее имуществом. Вытянула его наружу, придирчиво осмотрела, прикидывая, как она будет выглядеть в нем на улице, в компании подружек. Немного поколебавшись, отложила в сторону и сунула руку вглубь ящика за очередным платьем, которому выпадет честь красоваться на ней, сегодня.
Вместо теплого шелка платья, его мягкой и бархатистой прелести, рука уперлась во что-то скользкое и холодное. В замешательстве рука остановилась на месте, ощупывая и исследуя инородный предмет, невесть как оказавшийся в ящике с нарядами.
Тепло руки, медленно перешло на спящего ужа, согрело, заставило потянуться, сладко зевнуть и открыть глаза, осматриваясь по сторонам.
Железка, оказавшаяся под рукой, не такая уж холодная и склизкая, как показалось вначале. Но что это такое?! Она потянула свободной рукой ящик стола, продолжая на ощупь исследовать найденный объект, еще не видя его. А он, сначала чуть заметно вздрогнул, затем явственно шевельнулся. Рука, исследовавшая его, мгновенно оказалась снаружи, далеко за пределами ящика. Испуганно взметнувшиеся глаза, вперились в открывшуюся взору, глубину.
И крик. Он потихоньку зарождался, рос и креп в ее глубине. И он неудержимой лавиной вырвался наружу из глотки в тот самый миг, когда глазам предстало нечто, находящееся внутри, такое неживое, но вдруг ожившее под ее прикосновениями. Поблескивая бусинками глаз, не мигая, на нее смотрела змея, открыв рот и выставив наружу ходящий туда-сюда, раздвоенный язычок. А затем она начала подниматься, качаясь на хвосте, не сводя с нее пронзительных, немигающих глаз.
И тут девчонку прорвало. От ее визга задребезжали стекла в доме, пыль с подвешенной к потолку люстры посыпалась вниз. На кухне отец пролил на себя горячий чай, а мать подавилась куском пирога. И лишь братец был несказанно рад, донесшимся из комнаты крикам. Его улыбка стала еще шире, если это было вообще возможно.
Побросав чашки, ложки, и яблочный пирог, мать с отцом бросились в комнату, откуда доносился отчаянный, полный непередаваемого ужаса, вопль. Мгновение спустя, они оказались в комнате, рядом с ней. Их глазам предстало то, что так испугало дочку, заставило визжать громче магазинной сирены.
Разработчикам разного рода сигнализаций и сирен, по большому счету не было никакой надобности что-то изобретать. Нужно было просто записать на пленку девчачий визг. От объектов, оборудованный подобной сигнализацией, в ужасе разбегались бы не только начинающие преступники, но и матерые воры-рецедевисты.
Едва проснувшийся уж, был ошарашен и потрясен. Жмурясь со сна, он принялся потягиваться и расти навстречу интересному существу, уставившемуся на него, разбудившему змееныша прикосновением. Он был еще слишком молод и поэтому чрезвычайно любопытен. Он потянулся к человеческому существу и приветливо зашипел. Он завилял бы хвостом, как собака, но, увы, хвост предназначался для другой цели, он опирался на него, вырастая навстречу разбудившему его человеку.
Но интересной игры не получилось. Человеческое существо внезапно изменилось. Из нежно-розового, превратилось в смертельно-бледное, с застывшим в немом крике, перекошенным ртом, с выпученными от ужаса, глазами. А когда он подрос еще чуть-чуть, существо словно прорвало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354