Кто как не он был более достоин, занять почетное и высокое место от медицины? Только он, верный ленинец и коммунист. Не ставить же на это место кого-нибудь из этих плюгавеньких, бородатых, с худыми лицами и в пенсне, в прошлом господ, а нынче товарищей, в которых ни на грош нет почтения к народной власти. И власть отвечала им взаимностью, всячески унижая и притесняя, поставив во главе множества людей с университетскими дипломами, порой лучших европейских учебных заведений, неуча с тремя классами образования. Малограмотного субъекта, с трудом умеющего писать, читающего по слогам, в медицине с трудом отличающего понос от золотухи.
Главное другое, он предан советской власти до мозга костей и презирает до колик в печени всю эту заумную, очкастую, интеллигентскую братию, стадо, управлять которым он назначен советской властью. Эта самая власть с превеликим удовольствием отправила бы все это очкастое племя в лагеря, на стройки народного хозяйства, а то и прямиком на тот свет. Но в силу сложившихся обстоятельств вынуждена была терпеть их присутствие, конечно же, временно. Но уже сейчас, за тысячи миль отсюда в обстановке строжайшей секретности зарождалось, пускало корни и набирало обороты, так называемое «дело врачей». В дальнейшем, оно изрядно опустошило ряды этой весьма ненадежной публики, кичащейся знаниями и ученостью.
С ними было покончено раз и навсегда. Запуганные, они, молча и безропотно делали свое дело, опасаясь за собственную шкуру, правда, абы как, для галочки, без должного энтузиазма, словно выполняя рутинную повинность. Но от них большего и не требовалось.
Но не только очкастая братия стала на пути «гениев» от медицины. Оставались еще деревенские лекари и знахари, эдакие колдунишки двадцатого века, что-то там якобы излечивающие.
Слухи об их успехах дошли до областного центра, давно не блещущего успехами на ниве здравоохранения. Показатели упали многократно по сравнению с теми, что были при прошлой власти, но на это мало кто обращал внимания. На бумаге все выглядело чинно и благопристойно. Ежегодно рос процент выздоравливающих, по всем показателям советская медицина рвалась вперед семимильными шагами, рискуя в ближайшее время оказаться впереди планеты всей. И так по всей стране, начиная от самой захудалой деревушки и кончая областными и республиканскими центрами. И весь этот поток хвалебной писанины, бурной рекой вливался в столицу, на радость министру, который вправе на основании поступающей к нему информации, был считать свой народ самой здоровой в мире нацией.
То обстоятельство, что вблизи больничных стен стало появляться с каждым годом все больше безымянных могил с грубо сколоченными крестами, а порой и вовсе без оных, никого не смущало. На это закрывали глаза, не замечая, не желая замечать истинного положения вещей.
1-2 раза в год в больницы забредали комиссии, желающие проверить положение дел в медицинской отрасли и предоставить правительству правдивый отчет. Высоких гостей всегда ждали и принимали со всем радушием, на которое были способны. А это баня, шашлычок-балычок-водочка, интимные шалости с молоденькими медсестрами и разбитными девицами из горздравотдела. И так на протяжении всего времени пребывания комиссии на очередном проверяемом объекте. Затем делалось заключение, и писались правдивые цифры, увиденные столичными проверяющими сквозь стекла хрустальных фужеров, в объятиях согласных на все, девиц. И уходили в столицу правдивые отчеты, и министр одобрительно кивал головой, оказывается, в его ведомстве дела обстоят еще лучше, чем он предполагал. Если и дальше все будет происходить также, то уже спустя одно два десятилетия, не останется в мире ни одного государства, что не плелось бы с виноватой миной в хвосте у советской медицинской науки.
Все это было просто замечательно и лишь одно досадное недоразумение портило все показатели. Всякие там знахари и лекари, дерзнувшие бросить вызов отечественной медицине. Это явление нужно пресечь на корню, что и было наглядно продемонстрировано одним из первых указов главой медицины, экс-санитаром времен первой мировой войны. Лекари, ровно, как и знахари были объявлены шарлатанами, и безо всяких сомнений причислены к врагам народа, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
И уже на следующий день, милиция и иные карающие органы советской власти, с азартом принялись выполнять правительственное постановление. Не прошло и месяца со дня подписания памятного декрета, как в вышестоящие инстанции было доложено, что медицина наконец-то избавилась от шарлатанов, присосавшихся к ее телу и порочащих светлое звание советской лечебной науки. В кратчайшие сроки все более-менее известные деревенские лекари, знахари и шептуны, были отловлены и отправлены в районный центр, где после интенсивного допроса с пристрастием, были осуждены на длительные срока заключения.
В серых и унылых тюремных казематах открылся один чрезвычайно важный, тщательно скрываемый ранее секрет. Но для новой власти тайн нет и самые ревнивые ее служители, легко вытянули из шарлатанов от медицины, тщательно оберегаемый секрет. Все они до единого оказались агентами иностранных разведок, коим поручено было зарубежными хозяевами извести как можно больше народа, ослабить могущество молодой республики, за счет подрыва человеческих ресурсов. А чтобы у дотошного проверяющего не возникло и тени сомнений на этот счет, все было тщательно записано и запротоколировано. По каждому делу имелось чистосердечное признание подследственных, с подробным описанием процесса вербовки вражескими резидентами, полученными инструкциями и тем, как эти инструкции выполнялись на практике. Все было задокументировано в соответствии с требованиями современной бюрократической науки. Комар носу не подточит, не то что проверяющий, что один - два раза в год приезжает из центра в провинцию, лениво пролистнет для очистки совести пару-тройку дел, а затем на полную катушку пользуется гостеприимством местных властей. Спустя несколько дней, высокий столичный гость отправлялся дальше, нагруженный подарками и подношениями, в очередной город, отмеченный в плане инспекционной поездки.
Приказ начальства об искоренении знахарей, лекарей и прочих далеких от медицины шарлатанов, как чуждого простому народу класса, был выполнен на отлично в кратчайшие сроки. Несколько недель проведенных в застенках местного НКВД, заставили даже самых стойких и закаленных жизнью представителей группы, вспомнить свою зловредную деятельность, во всем признаться и покаяться. Редкие индивиды из числа тех, кто оставался, верен своей ереси, быстренько перебрались на НКВДешное кладбище, лишенное даже безымянных крестов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354