Неугомонного старшины, озабоченного только одним, не дать солдату отдохнуть лишнюю минуту.
И сидят, и пялятся в темноту часовые границы. И не понятно, куда больше, на границу, откуда могут появиться нарушители, или на дорогу к заставе, откуда в любой момент может показаться проверяющий. И неизвестно, что страшнее, пропустить нарушителя, или проверяющего. Но, даже задержав проверяющего как положено, нельзя быть уверенным в том, что остаток ночи пройдет спокойно. Дежурный офицер мог маяться бессонницей, или гореть служебным рвением, и заявиться с проверкой еще раз.
Зимой подобной проблемы вообще не существовало. Хотя и надевали бойцы в наряд изрядное количество теплой одежды, помогало это мало. Теплые штаны - комбинезон с пуговками на груди, заправленный в валенки, пять армейских свитеров и поверх всего тулуп. Венчала всю эту неповоротливую и громоздкую конструкцию зимняя шапка с опущенными ушами. В подобной экипировке, даже самый хилый боец, казался эдаким увальнем, колобком с автоматом на плече.
Получив приказ на охрану государственной границы, пограничный наряд покидал пределы заставы, направляясь к месту несения службы, по возможности медленнее. Выбранный для передвижения темп был настолько медленен, что вздумай какая-нибудь черепаха пробудиться от зимней спячки и потягаться в скорости с пограничным нарядом, она стала бы победителем за явным преимуществом. Расстояние длинною в километр, в летнее время они прошли бы минут за 10, зимой преодолевали его в течение часа. И тому была вполне объяснимая причина. Хоть и крайне медленное, но это движение, а значит и тепло для организма.
Но как бы не замедлял движение ведущий группу старший наряда, километр заканчивался. И вот они, выложенные из камней укрытия, в которых суждено провести ближайшие несколько часов, наблюдая границу. Хотя на дворе была зима, снега не было и в помине. Те же голые скалы, куски рыжей, пожухлой травы. Вдобавок ко всему еще и тишина. Не слышно оглушающего летом шума, от протекающей в десятке метров от укрытия, реки. Река как и прежде несет воды вдаль, но теперь все происходит под толстым слоем льда, заглушающем всякие звуки. Единственное, что есть белого в киргизской зиме, это ледяной панцирь горных рек.
Зимой реки молчат. В застывшем, неподвижном воздухе слышен каждый шорох, падение камня из-под копыт карабкающихся по скалам архаров, с нескрываемым интересом наблюдающих за неуклюжими двуногими существами у подножия горы. На архаров солдаты не обращали внимания. Дикое зверье было вне человеческих законов. Ему позволялось бродить в любом направлении, хоть по десять раз на дню пересекая государственную границу. С архарами еще предстоит серьезный разговор, но это случится позднее, где-то в середине зимы. Когда на заставе закончится мясо, а личный состав нужно будет чем-то кормить. Вот тогда-то отцы-командиры вспомнят о рыжих, любопытных зверюгах, и воздадут им по заслугам. Пока же эти, наглые рыжие бестии бродили на воле, с интересом поглядывая на солдат, размышляя, чем можно поживиться с них. Не углядев ничего, что могло бы вызвать их заинтересовать, они теряли к наряду всякий интерес и вновь продолжали щипать на горных склонах, редкие клочки порыжелой травы.
Прибывший на место наряд, расходился по капонирам, приступая к охране государственной границы. Запаса тепла хватало минут на 30-40. Затем промозглая сырость пробиралась и под тулуп, и под пять свитеров, пробирая до костей. Пребывать в неподвижности и глазеть по сторонам, не было никакой возможности. Чтобы не околеть, каждый согревался по-своему. А способов для этого, было не особенно много. Можно ползать вокруг капонира. Это хоть и согревало, но создавало некоторый шум, и вдобавок терялся необходимый обзор. Можно было, заняться силовыми упражнениями, используя вместо гантелей, снаряженный автомат. Этим можно было убить сразу несколько зайцев. Продолжить наблюдение, согреться и заодно накачать бицепсы. Можно было принять положение лежа и отжиматься от земли, продолжая наблюдение за местностью.
Подобные мытарства продолжались до тех пор, пока старший наряда не подавал сигнал о возвращении. И вновь им предстояла дорога длинною в километр, и продолжительностью в час. У входа на заставу, их уже давно поджидал часовой, которому изрядно надоело наблюдать за их неспешным возвращением. Он за это время успел намотать по заставе не один круг. Короткое приветствие и наряд чуть не бегом мчится к месту разряжания оружия, а затем, ведомый дежурным, спешит на заставу, поскорее сдать оружие и снаряжение. А затем, на кухню, попить горячего чаю, пожевать хлеба с маслом и завалиться на боковую, на законные 8 часов.
И вновь граница пуста, и охраняет ее всего один солдат, часовой заставы. И бродит, как неприкаянный, туда-сюда, в ожидании рассвета, когда можно будет покинуть надоевшие от бесконечного хождения пределы, и забраться в наблюдательную будку, где и просидеть до окончания наряда, наблюдая за бродящими в паре десятков метров, архарами.
Эти горные козлы, летом лишь изредка мелькающие где-нибудь на горной круче, осторожные и пугливые, зимой теряли чувство страха. Они спускались с горных вершин едва ли не к самому подножию и бродили стадами в нескольких десятках метров от заставы. До поры, до времени, их близкое присутствие терпели и не устраивали по отношению к ним карательных акций. Но время шло и отношение к мохнатым соседям, менялось кардинальным образом.
Это только здесь, на пограничной заставе не было снега. Километров за 200 отсюда, там, где располагаются крутые перевалы, которые нужно преодолеть, чтобы попасть из равнинной Киргизии в горную ее часть, можно увидеть совершенно иную картину. Перевалы покрыты толстым слоем снега, который будет лежать до весны, являясь непреодолимым препятствием для машин, дерзнувших зимой, штурмовать горные кручи. Несколько месяцев перевалы будут непроходимы, и если бы не вмешательство снегоуборочной техники районной администрации, снег в горах пролежал бы до лета. Этого нельзя было допустить, иначе помрут с голода, лишенные самого необходимого не только пограничные заставы, но и редкие киргизские селения, расположенные в горной местности.
Вся надежда зимой на «вертушки», но они, за редким исключением, не занимались доставкой продуктов. Они могли забрать с заставы раненого, или очередную партию дембелей, срок службы которых подошел к концу. Машины зимой не ходят, на «вертушки» в плане продуктов рассчитывать не приходилось. Да и вообще зимой на них, не стоило полагаться. Они летают в это время года не чаще одного, двух раз в месяц, остальное время нелетная погода.
Вот тогда-то офицеры, и солдаты, несущие службу на затерянной высоко в Тянь-Шаньских горах заставе, начинали по-другому смотреть на бродящих поблизости, рыжих и рогатых тварей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354