Продолжается регистрация; она должна продолжаться, иначе мозг станет безумным; но существует некая целостность, и она совершенно спокойна. Здесь нет больше мысли; она не входит в это поле. Мысль входит лишь в очень небольшое поле мозга.
П.: Мы действительно используем лишь миллионную часть нашего мозга.
Кришнамурти: А существует и другая часть.
Ф.: Нет основания полагать, что остальные участки мозга, которые мы не используем, могут стать чем-то большим, нежели части, связанные с сознанием.
Кришнамурти: Нет, пожалуйста, обратите на это внимание.
Ф.: Даже с точки зрения биологии вы не точны. Объем используемого мозга предопределяет широту сознания. Если вы используете больше, сознание расширяется.
Кришнамурти: Старый мозг очень ограничен. А мозг в целом — это неиспользуемое новое. Целостность мозга есть новое; мысль, которая ограничена, действует в ограниченном поле. Старый мозг бездействует, потому что ограниченность прекратилась.
П.: Понимаете ли вы, что говорите? Вы утверждаете, что если вы осознаете малую часть мозга как ограниченную, ограниченность кончится.
Кришнамурти: Нет, ограниченность останется.
П.: Но поскольку она не охватывает всю часть, не сводит себя только к себе, остальная часть мозга, которая не была использована, оказывается способной к действию. Это совершенно материалистическая позиция.
Кришнамурти: Согласен. Идите дальше.
П.: Это все; больше обсуждать нечего.
Ф.: У меня есть возражение. Даже если использовать мозг в целом, это будет всего лишь сознание — расширившееся до невероятных размеров сознание.
Кришнамурти: В зависимости от того, существует ли центр.
Д.: Если есть центр, тогда вы не пользуетесь другим.
Ф.: Мы действовали в ограниченной сфере. Если вы направитесь в другую сферу, как вы узнаете, что сознание не имеет склонности к созданию фокуса?
Кришнамурти: Фокус возникает тогда, когда мысль действует как боль, как отчаянье, как успех, когда мысль действует как «я». Когда же «я» безмолвно, где тогда находится сознание?
Ф.: После этого все превращается в предположение. Вы считаете доказанным, что единственный фактор, способный проецировать центр, — это разочарование, боль. Мысль ограничена и потому она проецирует самое себя. Почему же возникновение фокуса должно зависеть от ограниченности?
Кришнамурти: Фокус возникает, когда действует мысль.
П.: Если мысль со своим словом и смыслом прекратится, если мысли не будет, что тогда будет действовать? В этом факторе нельзя узнать ни слово, ни смысл.
Ф.: Это слишком узкий подход. Я вправе подвергнуть сомнению положение о том, что фокус возникает по причине крушения надежд.
Кришнамурти: Я включаю в поле времени не только крушение надежд, я включаю в него все. И вот я вижу, что клетки мозга действовали в очень малом поле, и это малое поле с его ограниченной энергией породило все несчастья. Старый мозг делается спокойным. То, что мы называем спокойствием, это ограниченность, которая стала спокойной. Ее шум прекратился; ограниченность умолкла. Когда мысль понимает это, тогда мозг в своей целостности делается спокойным.
П.: Однако он регистрирует.
Кришнамурти: Разумеется. Шум продолжается.
П.: Существование продолжается.
Кришнамурти: Существование без какой-либо длительности. А зачем? Спокойствие охватывает весь мозг, а не ограниченную его часть.
Ф.: Для нас это все равно.
П.: Мы не знаем ничего другого, и это другое не действует, тогда успокоившаяся часть оказывается для нас лишь ограничением.
Кришнамурти: Поэтому такое спокойствие — не настоящее спокойствие.
П.: Вы вводите что-то новое.
Д.: Что заставляет вас говорить, что мы не используем весь мозг в целом?
Ф.: Я говорю, что функционирует весь мозг, но я не осознаю этого, так как замкнулся в пределах ограниченного поля.
Кришнамурти: Пожалуйста, остановите сперва движение мысли, а потом посмотрите, что произойдет.
Д.: Когда прекращается движение мысли, все происходит само по себе; и разве необходимо тогда исследовать то, что происходит?
П.: Меня интересует следующее. Вы сказали, что окончание ограниченности «я» как мысли не есть безмолвие.
Кришнамурти: В этом и состоит красота данного факта.
П.: Дайте мне почувствовать ее. Пожалуйста, скажите еще раз.
Кришнамурти: Я сказал, что когда мысль со своей ограниченностью говорит, что она безмолвна, она не бывает безмолвной. Безмолвие существует тогда, когда спокойствие овладевает всем мозгом, когда оно охватывает весь мозг, а не только его часть.
Ф.: Зачем же всему мозгу становиться безмолвным?
Кришнамурти: Мозг в своей целостности всегда оставался спокойным. То, что я назвал безмолвием, есть окончание «я», трескучей мысли. Треск — это мысль; и вот ее болтовня прекратилась. Когда болтовня мысли приходит к концу, тогда возникает некое чувство безмолвия. Но это не безмолвие. Безмолвие наступает тогда, когда ум в целом, весь мозг совершенно спокоен, хотя и производит регистрацию, ибо энергия пребывает в покое. Она может взорваться, но ее основа спокойна. (Пауза. )
Так и страсть существует только тогда, когда печаль не совершает никакого движения. Вы поняли, что я сказал? Печаль есть энергия. Когда существует печаль, тогда возникает движение от нее путем понимания или подавления; но когда в печали нет движения, тогда происходит ее взрыв и переход в страсть. Точно то же происходит, когда нет никакого движения, — ни внешнего, ни внутреннего; когда нет движения безмолвия, которое ограниченное «я» создало для себя с целью достичь чего-то большего. Когда существует абсолютное безмолвие, тотальное безмолвие (поскольку отсутствует движение любого рода), когда мозг совершенно спокоен, происходит взрыв иного рода, и это...
П.: И это — Бог.
Кришнамурти: Я отказываюсь употреблять слово «Бог», но это состояние — не выдумка. Оно не создано хитроумием, ибо мысль находится в полнейшей неподвижности. Вот почему так важно исследовать мысль, а не «другое».
Бомбей, 9 февраля 1971 г.
Беседа двадцать шестая:
ЭНЕРГИЯ, ЭНТРОПИЯ, ЖИЗНЬ
Слушатель Д.: Позавчера мы обсудили вопрос о Боге. Мы обсуждали также проблему энергии, и вы говорили о человеческой и космической энергии. Я хочу сформулировать научную точку зрения. Ученые исследовали энергию, измерили ее и пришли к уравнению E=Mc2, к фантастической формуле! Это — материальная энергия; биологи также подтверждают, что существует жизненная энергия, и эта энергия антиэнтропийна. Это значит, что материальная энергия рассеивается, а жизненная энергия не рассеивается. Таким образом, движение антиэнтропии направлено противоположно потоку материальной энергии, который рассеивается и завершается однообразием смерти. Обычно человек движется с энергией энтропической — и потому подвержен распаду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
П.: Мы действительно используем лишь миллионную часть нашего мозга.
Кришнамурти: А существует и другая часть.
Ф.: Нет основания полагать, что остальные участки мозга, которые мы не используем, могут стать чем-то большим, нежели части, связанные с сознанием.
Кришнамурти: Нет, пожалуйста, обратите на это внимание.
Ф.: Даже с точки зрения биологии вы не точны. Объем используемого мозга предопределяет широту сознания. Если вы используете больше, сознание расширяется.
Кришнамурти: Старый мозг очень ограничен. А мозг в целом — это неиспользуемое новое. Целостность мозга есть новое; мысль, которая ограничена, действует в ограниченном поле. Старый мозг бездействует, потому что ограниченность прекратилась.
П.: Понимаете ли вы, что говорите? Вы утверждаете, что если вы осознаете малую часть мозга как ограниченную, ограниченность кончится.
Кришнамурти: Нет, ограниченность останется.
П.: Но поскольку она не охватывает всю часть, не сводит себя только к себе, остальная часть мозга, которая не была использована, оказывается способной к действию. Это совершенно материалистическая позиция.
Кришнамурти: Согласен. Идите дальше.
П.: Это все; больше обсуждать нечего.
Ф.: У меня есть возражение. Даже если использовать мозг в целом, это будет всего лишь сознание — расширившееся до невероятных размеров сознание.
Кришнамурти: В зависимости от того, существует ли центр.
Д.: Если есть центр, тогда вы не пользуетесь другим.
Ф.: Мы действовали в ограниченной сфере. Если вы направитесь в другую сферу, как вы узнаете, что сознание не имеет склонности к созданию фокуса?
Кришнамурти: Фокус возникает тогда, когда мысль действует как боль, как отчаянье, как успех, когда мысль действует как «я». Когда же «я» безмолвно, где тогда находится сознание?
Ф.: После этого все превращается в предположение. Вы считаете доказанным, что единственный фактор, способный проецировать центр, — это разочарование, боль. Мысль ограничена и потому она проецирует самое себя. Почему же возникновение фокуса должно зависеть от ограниченности?
Кришнамурти: Фокус возникает, когда действует мысль.
П.: Если мысль со своим словом и смыслом прекратится, если мысли не будет, что тогда будет действовать? В этом факторе нельзя узнать ни слово, ни смысл.
Ф.: Это слишком узкий подход. Я вправе подвергнуть сомнению положение о том, что фокус возникает по причине крушения надежд.
Кришнамурти: Я включаю в поле времени не только крушение надежд, я включаю в него все. И вот я вижу, что клетки мозга действовали в очень малом поле, и это малое поле с его ограниченной энергией породило все несчастья. Старый мозг делается спокойным. То, что мы называем спокойствием, это ограниченность, которая стала спокойной. Ее шум прекратился; ограниченность умолкла. Когда мысль понимает это, тогда мозг в своей целостности делается спокойным.
П.: Однако он регистрирует.
Кришнамурти: Разумеется. Шум продолжается.
П.: Существование продолжается.
Кришнамурти: Существование без какой-либо длительности. А зачем? Спокойствие охватывает весь мозг, а не ограниченную его часть.
Ф.: Для нас это все равно.
П.: Мы не знаем ничего другого, и это другое не действует, тогда успокоившаяся часть оказывается для нас лишь ограничением.
Кришнамурти: Поэтому такое спокойствие — не настоящее спокойствие.
П.: Вы вводите что-то новое.
Д.: Что заставляет вас говорить, что мы не используем весь мозг в целом?
Ф.: Я говорю, что функционирует весь мозг, но я не осознаю этого, так как замкнулся в пределах ограниченного поля.
Кришнамурти: Пожалуйста, остановите сперва движение мысли, а потом посмотрите, что произойдет.
Д.: Когда прекращается движение мысли, все происходит само по себе; и разве необходимо тогда исследовать то, что происходит?
П.: Меня интересует следующее. Вы сказали, что окончание ограниченности «я» как мысли не есть безмолвие.
Кришнамурти: В этом и состоит красота данного факта.
П.: Дайте мне почувствовать ее. Пожалуйста, скажите еще раз.
Кришнамурти: Я сказал, что когда мысль со своей ограниченностью говорит, что она безмолвна, она не бывает безмолвной. Безмолвие существует тогда, когда спокойствие овладевает всем мозгом, когда оно охватывает весь мозг, а не только его часть.
Ф.: Зачем же всему мозгу становиться безмолвным?
Кришнамурти: Мозг в своей целостности всегда оставался спокойным. То, что я назвал безмолвием, есть окончание «я», трескучей мысли. Треск — это мысль; и вот ее болтовня прекратилась. Когда болтовня мысли приходит к концу, тогда возникает некое чувство безмолвия. Но это не безмолвие. Безмолвие наступает тогда, когда ум в целом, весь мозг совершенно спокоен, хотя и производит регистрацию, ибо энергия пребывает в покое. Она может взорваться, но ее основа спокойна. (Пауза. )
Так и страсть существует только тогда, когда печаль не совершает никакого движения. Вы поняли, что я сказал? Печаль есть энергия. Когда существует печаль, тогда возникает движение от нее путем понимания или подавления; но когда в печали нет движения, тогда происходит ее взрыв и переход в страсть. Точно то же происходит, когда нет никакого движения, — ни внешнего, ни внутреннего; когда нет движения безмолвия, которое ограниченное «я» создало для себя с целью достичь чего-то большего. Когда существует абсолютное безмолвие, тотальное безмолвие (поскольку отсутствует движение любого рода), когда мозг совершенно спокоен, происходит взрыв иного рода, и это...
П.: И это — Бог.
Кришнамурти: Я отказываюсь употреблять слово «Бог», но это состояние — не выдумка. Оно не создано хитроумием, ибо мысль находится в полнейшей неподвижности. Вот почему так важно исследовать мысль, а не «другое».
Бомбей, 9 февраля 1971 г.
Беседа двадцать шестая:
ЭНЕРГИЯ, ЭНТРОПИЯ, ЖИЗНЬ
Слушатель Д.: Позавчера мы обсудили вопрос о Боге. Мы обсуждали также проблему энергии, и вы говорили о человеческой и космической энергии. Я хочу сформулировать научную точку зрения. Ученые исследовали энергию, измерили ее и пришли к уравнению E=Mc2, к фантастической формуле! Это — материальная энергия; биологи также подтверждают, что существует жизненная энергия, и эта энергия антиэнтропийна. Это значит, что материальная энергия рассеивается, а жизненная энергия не рассеивается. Таким образом, движение антиэнтропии направлено противоположно потоку материальной энергии, который рассеивается и завершается однообразием смерти. Обычно человек движется с энергией энтропической — и потому подвержен распаду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79