..
- В Джементшафте? Вы что, смеетесь?
- Ничуть... Его зовут Кониг. Стол его находится на первом этаже.
- Я запомню это.
- Надеюсь. А теперь номер!
Де Амакур протянул его Борману. Джейсон записал его на бумажной
салфетке.
- Как я узнаю, что это именно тот номер?
- У вас есть прямые гарантии. Вы не будете мне платить.
- Хорошо.
- И уж поскольку стоимость нашей беседы возрастает с ее
продолжительностью, я хотел бы вам сообщить, что это второй телефонный
номер, первый был уничтожен.
- Объясните...
Де Амакур подался вперед.
- Оригинал "фише" был получен специальной почтой. Все бумаги были
уложены в черный ящик, который был опечатан печатью Джементшафт-Банка.
Карточка с инструкциями была заверена обычным нотариусом. Инструкции были
ясными и лаконичными. Во всех случаях, имеющих отношение к счету Джейсона
Ч. Борна, немедленно должен следовать звонок через океан в Соединенные
Штаты Америки... В этом месте надпись на карточке была изменена, номер
телефона в Нью-Йорке был стерт, а вместо него был проставлен парижский
номер.
- Нью-Йорк? - прервал его Борн. - Как вы узнали, что это был
Нью-Йорк?
- Код номера начинается с кода географической зоны. Для Нью-Йорка
этот код два-один-два. Как первый вице-президент заграничного отдела, я
делаю такие звонки по много раз в день.
- Изменения были сделаны очень неаккуратно?
- Возможно, что так, это могли сделать либо в спешке, либо не
продумав до конца следующий шаг. С другой стороны, возможности изменить
содержание документа, имеются в виду инструкции, без очередного заверения
документа у нотариуса, просто нет. Минимальный риск - это как раз и есть
замена нью-йорского телефона другим номером. В любом случае, эта ситуация
дала мне возможность задать несколько вопросов. Всякая перемена - это
анафема для банкира.
Де Амакур поправил очки.
- Может быть, заказать еще? - спросил Джейсон.
- Нет, спасибо, это лишь удлинит время нашей беседы.
- Но вы сами замолкли.
- Я думаю, месье. Возможно, что у вас в голове уже сложилось число,
необходимое нам?
Борн некоторое время изучал сидящего перед ним человека.
- Их может быть пять, - наконец, сказал он.
- Пять чего?
- Пять знаков в числе.
- Я продолжу. По этому телефону я разговаривал с женщиной.
- С женщиной? И с чего вы начали?
- С того, как надо было на самом деле. Я представился ей как
вице-президент банка де Вали, а затем последовал инструкциям, полученным
от Джементшафт-Банка в Цюрихе. Что я еще мог сказать, кроме этого?
- Продолжайте.
- Я сообщил, что ко мне обратился человек по имени Джейсон Борн. Она
спросила, как давно, на что я ответил, что несколько минут назад. После
этого она захотела узнать некоторые подробности нашей беседы. В связи с
этим я выразил собственные соображения по поводу сложившейся ситуации. Я
сказал, что звонок должен быть направлен в Нью-Йорк, а не в Париж. На что
она естественно ответила, что это меня не касается, что изменение
скреплено сигнатурой и что в конце концов она может обратиться в Цюрих и
сообщить, что чиновник в парижском банке отказывается следовать указаниям,
полученным оттуда.
- Остановитесь на секунду, - прервал его Борн. - Кто она такая?
- Понятия не имею.
- Вы хотите сказать, что разговаривая с ней все это время, вы не
узнали, кто она такая? Не представилась? Вы не спрашивали ее об этом?
- В этом заключается одна из особенностей "фише". Если сообщается, то
все хорошо и прекрасно. Если нет, то никто не вправе его спрашивать.
- Однако, вы не колебались, когда спросили про телефонный номер.
- Это простой прием. Я хотел получить хоть какую-то информацию. Вы
перевели к нам огромную сумму в четыре миллиона франков. Возможно, что
где-то находится еще более важный клиент, с еще более мощными связями.
Когда идет напряженный разговор со взаимными уступками и
препирательствами, то какая-то информация из него может быть получена,
особенно если противная сторона раздражена. А я уверяю вас, что она была
раздражена.
- И что же вы узнали?
- Что вы, как можно предполагать, очень опасный человек.
- Как вы это определили?
- Подробности, конечно, были опущены. Но сам факт, что такое понятие
было все же использовано, позволил мне задать вопрос, почему к этому не
была подключена Сюрте. Ее реакция на это была весьма своеобразна. "Он вне
Сюрте или Интерпола", - заявила она.
- Что же вы в итоге поняли?
- Что это чрезвычайно сложное дело с самыми невероятными
возможностями, значительная часть которых реализуется частным образом. И
поскольку наша беседа началась, то теперь я понял и еще кое-что.
- Что именно?
- Вы действительно должны будете хорошо заплатить мне, потому что я
был чрезвычайно аккуратен. Те, кто ищут вас, возможно, сами находятся вне
Сюрте и вне Интерпола.
- Хорошо, мы еще вернемся к этому вопросу. Вы сказали ей, что я
собираюсь приехать в банк?
- Да, в течение четверти часа. Она попросила меня подождать у
телефона несколько минут. Вероятнее всего, что она кому-то звонила. После
этого она вернулась с окончательными инструкциями. Вас надо было задержать
в моем кабинете, пока к моему секретарю не подойдет человек и не
поинтересуется, как идут дела с Цюрихом. И когда вы будете уходить, то
необходимо идентифицировать вас либо кивком головы, либо каким-нибудь иным
движением. Ошибка не допускалась. Человек, естественно, пришел, но вы не
появились, тогда он остался ждать вас со своим спутником. Когда вы
позвонили и заявили, что собираетесь в Лондон, я вышел из кабинета, чтобы
найти его. Моя секретарша подозвала его, и я сообщил ему все, что мне
стало известно. Остальное вы знаете.
- Не показалось ли вам странным то обстоятельство, что меня
необходимо идентифицировать?
- Не столько странным, сколько чрезмерно неумеренным. "Фише" - это
одно дело, здесь телефонные звонки, безликие связи, но когда люди вступают
открыто в прямой контакт, как в данном случае, то это совсем другое дело.
Я сказал об этом женщине.
- И что же она ответила?
Де Амакур откашлялся.
- Она дала понять, что организация, которую она представляет, не
забудет о моем сотрудничестве. Вот видите, я ничего от вас не утаил. Они
действительно не знают, как вы выглядите...
- Человек, который был в банке, видел меня в Цюрихе.
- Вполне вероятно, что его напарник не надеялся на его зрительную
память. Или, возможно, он только думает, что видел.
- Почему вы так говорите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126