Воины идут именно сюда. Они спешат. Я думаю, они
вот-вот будут здесь.
- В таком случае, - сказал Поул Мер Ло, стараясь казаться спокойным,
- пока они не пришли, мы закончим рассмотрение инструмента, о котором я
начал рассказывать.
- Пол, - воскликнул Немо в отчаянии, переходя на английский, - у
капитана очень странные мысли. Он думает о бабочке гуйанис и о Храме
Плачущего Солнца... Они уже у ворот...
- Не бойся, Немо, - мягко сказал Пол. - Никто из нес не сделал ничего
такого, чтобы бояться воинов Энка Нэ.
Но он ошибался.
В дверях показался вооруженный традиционным трезубцем воин. Он окинул
взглядом ребят, в упор посмотрел на Поула Мер Ло...
- Орури приветствует вас, - резко сказал он.
- В приветствии благословение, - ответил Пол.
- Господин, я голос и рука Энка Нэ. Скажи, кто из этих убогих сделал
гуйанис, которая не гуйанис?
- Не знаю... - начал Пол.
- Это я сотворил ее, - важно поднялся на ноги Баи Лут. - Она воистину
прекрасна! Возможно ли, чтобы сам Энка Нэ увидел...
- Энка Нэ видит все, что достойно его внимания, - оборвал мальчика
воин. - Полет этой гуйанис стал плохой приметой... Умри сейчас и живи
вечно! - короткий трезубец вонзился прямо в горло Баи Луте.
Даже не вскрикнув, мальчик замертво рухнул на пои.
Ошеломленный Пол беспомощно посмотрел на пораженных ужасом детей;
поднял глаза на стоящего перед ним байани. Тем временем воины Энка Нэ
наполнили школу.
- Господин, - обратился к Полу капитан, - вы и эти убогие должны
немедленно покинуть это место. Такова воля Энка Нэ.
- Но почему? Не мог же...
- Господин, - твердо прервал его байани, - Энка Нэ повелел, мы
исполняем. Да не будет пролита кровь, которую не требовал бог-император.
Пол снова беспомощно посмотрел на Зу Шана, на Немо, на Тсонг Тсонга,
на жалкое окровавленное тело Баи Лута, на дюжину воинов, терпеливо ждущих
приказа своего капитана.
- Пойдемте, - наконец выдавил он, и голос его звучал неестественно
спокойно. - Если Энка Нэ приказал, то нам надлежит повиноваться.
Они отошли шагов на двадцать от школы и остановились. Стояли и
смотрели, как воины Энка Нэ ломают столы, стулья, все с таким трудом
сделанные инструменты.
Наконец они услышали приказ капитана:
- Разожгите огонь.
Из-под стен школы поползли струйки дыма...
Сухое дерево горело быстро, жарко и шумно. Воины стояли вокруг, пока
школа, ставшая погребальным костром Баи Лута, не превратилась в кучу
дымящихся углей.
Капитан повернулся к Поулу Мер Ло.
- Так повелел Энка Нэ, - сказал он.
Если бы Баи Лут не сделал свой воздушный змей, если бы ветер не
порвал нить, если бы Энка Нэ не повелел убыть мальчика и сжечь школу, то
Пол Мэрлоу, скорее всего, так и не собрался бы отправиться к Храму Белой
Тьмы.
Это путешествие, и то, когда именно оно произошло, изменило весь ход
истории.
24
Узнав, что она беременна, Мюлай Туи стала необыкновенно счастливой. И
чем больше рос ее живот, тем счастливое она становилась. Даже смерть Баи
Лута и уничтожение школы не могли омрачить ее радости - обе вещи
интересовали ее лишь потому, что они интересовали Пола Мэрлоу.
Ее переполняла необычная радость женщины, готовящейся стать матерью.
Она чувствовала свою исключительность - еще бы! - ведь она носит в себе
сына (разумеется, это сын, девочка не могла бы брыкаться так сильно!)
того, кто прилетел на серебряной птице. Как ей повезло, что Орури доверил
именно ей принять семя человека, несущего на себе печать величия.
Она смотрела на Пола с гордостью. Он был выше всех в Байа Нор. И
пусть его кожа, несмотря на загар, оставалась неестественно бледной
(ничего похожего на черную кожу байани древнего рода), он настоящий
мужчина. Его мощные мускулы и могучий тану тому доказательство. Его сын
наверняка будет похож на отца. И тогда Мюлай Туи станут завидовать все
женщины Байа Нор.
Но ее счастье продолжалось недолго. Все кончилось в тот вечер, когда
Пол рассказал ей о своем намерении отправиться к Храму Белой Тьмы.
- Пол, - взмолилась она на плохом английском. - Не надо ходить туда.
Неужели тебе так плохо, что только смерть может развеять твою печаль?
- Это никак не связано ни с печалью, ни со смертью, - терпеливо
объяснял он. - Есть тайна, и я должен ее раскрыть. Мне кажется, что ключ к
ней находится на той горе... Я отправлюсь в путь, как только найду
охотников, чтобы указали дорогу.
- Никто не пойдет с тобой, - воскликнула она, переходя на байани. - В
Байа Нор нет глупцов, готовых броситься на грудь Орури раньше, чем он
позовет.
Он засмеялся и ответил тоже на байани:
- Отвага, гордость и жадность помогут мне найти охотников.
Путешествие взывает к их отваге. То, что я - чужеземец - не боюсь,
затронет их гордость. А двадцать медных колец, которые я предложу каждому,
кто пойдет, помогут преодолеть нехватку отваги и недостаток гордости...
Кроме того, есть еще оружие, которое мне вернул Энка Нэ. Завернутое в
несколько слоев муса лоул, оно лежит сейчас в деревянном ящике под полом.
Я покажу охотникам его мощь, и у них не останется сомнений.
- Но господин, тебе придется пересечь земли локхали. Люди Байа Нор не
боятся дикарей... но и не заходят на их земли. Разве что армия...
- Да, нам придется пройти через земли локхали. Но, Мюлай Туи, с
оружием, о котором я тебе говорил, мы будем словно могучая армия.
- Мой господин, - помолчав, сказала нойя, - несмотря на это оружие,
ты оказался в подземельях Байа Нор.
- Действительно, оказался, - согласился Пол. - Впрочем, - рассмеялся
он, - кому ведома воля Орури?
- Никто из тех, кто уходил к горе, не вернулся назад, - помолчав еще
немного, сказала Мюлай Туи.
- Но есть те, кто видел гору и вернулся.
- Господин, - печально сказала она, смиряясь с неизбежностью, - я
знаю, что часто не понимаю тебя и кое-чего, наверное, не пойму никогда. Я
горжусь тем, что ты любил меня, что я наконец обрела дар твоих чресел.
Если моему господину угодно пуститься на поиски Орури прежде, чем бури сам
призовет его к себе... я могу только склониться пред его волей. Но
господин мой, не уходи, останься хоть бы ненадолго, пока не увидишь лица
своего сына.
Он обнял ее.
- Мюлай Туи. Я знаю, как трудно тебе понять меня. Но множество
вопросов буквально разрывают меня на части. Это путешествие не ждет. Я
должен отправиться в путь, и чем скорее, тем лучше. Я должен увидеть все,
что мне суждено. Но я вернусь. Вернусь, потому что очень хочу любить тебя,
как я буду любить тебя этой ночью. И я вернусь, потому что хочу видеть
плод нашей любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
вот-вот будут здесь.
- В таком случае, - сказал Поул Мер Ло, стараясь казаться спокойным,
- пока они не пришли, мы закончим рассмотрение инструмента, о котором я
начал рассказывать.
- Пол, - воскликнул Немо в отчаянии, переходя на английский, - у
капитана очень странные мысли. Он думает о бабочке гуйанис и о Храме
Плачущего Солнца... Они уже у ворот...
- Не бойся, Немо, - мягко сказал Пол. - Никто из нес не сделал ничего
такого, чтобы бояться воинов Энка Нэ.
Но он ошибался.
В дверях показался вооруженный традиционным трезубцем воин. Он окинул
взглядом ребят, в упор посмотрел на Поула Мер Ло...
- Орури приветствует вас, - резко сказал он.
- В приветствии благословение, - ответил Пол.
- Господин, я голос и рука Энка Нэ. Скажи, кто из этих убогих сделал
гуйанис, которая не гуйанис?
- Не знаю... - начал Пол.
- Это я сотворил ее, - важно поднялся на ноги Баи Лут. - Она воистину
прекрасна! Возможно ли, чтобы сам Энка Нэ увидел...
- Энка Нэ видит все, что достойно его внимания, - оборвал мальчика
воин. - Полет этой гуйанис стал плохой приметой... Умри сейчас и живи
вечно! - короткий трезубец вонзился прямо в горло Баи Луте.
Даже не вскрикнув, мальчик замертво рухнул на пои.
Ошеломленный Пол беспомощно посмотрел на пораженных ужасом детей;
поднял глаза на стоящего перед ним байани. Тем временем воины Энка Нэ
наполнили школу.
- Господин, - обратился к Полу капитан, - вы и эти убогие должны
немедленно покинуть это место. Такова воля Энка Нэ.
- Но почему? Не мог же...
- Господин, - твердо прервал его байани, - Энка Нэ повелел, мы
исполняем. Да не будет пролита кровь, которую не требовал бог-император.
Пол снова беспомощно посмотрел на Зу Шана, на Немо, на Тсонг Тсонга,
на жалкое окровавленное тело Баи Лута, на дюжину воинов, терпеливо ждущих
приказа своего капитана.
- Пойдемте, - наконец выдавил он, и голос его звучал неестественно
спокойно. - Если Энка Нэ приказал, то нам надлежит повиноваться.
Они отошли шагов на двадцать от школы и остановились. Стояли и
смотрели, как воины Энка Нэ ломают столы, стулья, все с таким трудом
сделанные инструменты.
Наконец они услышали приказ капитана:
- Разожгите огонь.
Из-под стен школы поползли струйки дыма...
Сухое дерево горело быстро, жарко и шумно. Воины стояли вокруг, пока
школа, ставшая погребальным костром Баи Лута, не превратилась в кучу
дымящихся углей.
Капитан повернулся к Поулу Мер Ло.
- Так повелел Энка Нэ, - сказал он.
Если бы Баи Лут не сделал свой воздушный змей, если бы ветер не
порвал нить, если бы Энка Нэ не повелел убыть мальчика и сжечь школу, то
Пол Мэрлоу, скорее всего, так и не собрался бы отправиться к Храму Белой
Тьмы.
Это путешествие, и то, когда именно оно произошло, изменило весь ход
истории.
24
Узнав, что она беременна, Мюлай Туи стала необыкновенно счастливой. И
чем больше рос ее живот, тем счастливое она становилась. Даже смерть Баи
Лута и уничтожение школы не могли омрачить ее радости - обе вещи
интересовали ее лишь потому, что они интересовали Пола Мэрлоу.
Ее переполняла необычная радость женщины, готовящейся стать матерью.
Она чувствовала свою исключительность - еще бы! - ведь она носит в себе
сына (разумеется, это сын, девочка не могла бы брыкаться так сильно!)
того, кто прилетел на серебряной птице. Как ей повезло, что Орури доверил
именно ей принять семя человека, несущего на себе печать величия.
Она смотрела на Пола с гордостью. Он был выше всех в Байа Нор. И
пусть его кожа, несмотря на загар, оставалась неестественно бледной
(ничего похожего на черную кожу байани древнего рода), он настоящий
мужчина. Его мощные мускулы и могучий тану тому доказательство. Его сын
наверняка будет похож на отца. И тогда Мюлай Туи станут завидовать все
женщины Байа Нор.
Но ее счастье продолжалось недолго. Все кончилось в тот вечер, когда
Пол рассказал ей о своем намерении отправиться к Храму Белой Тьмы.
- Пол, - взмолилась она на плохом английском. - Не надо ходить туда.
Неужели тебе так плохо, что только смерть может развеять твою печаль?
- Это никак не связано ни с печалью, ни со смертью, - терпеливо
объяснял он. - Есть тайна, и я должен ее раскрыть. Мне кажется, что ключ к
ней находится на той горе... Я отправлюсь в путь, как только найду
охотников, чтобы указали дорогу.
- Никто не пойдет с тобой, - воскликнула она, переходя на байани. - В
Байа Нор нет глупцов, готовых броситься на грудь Орури раньше, чем он
позовет.
Он засмеялся и ответил тоже на байани:
- Отвага, гордость и жадность помогут мне найти охотников.
Путешествие взывает к их отваге. То, что я - чужеземец - не боюсь,
затронет их гордость. А двадцать медных колец, которые я предложу каждому,
кто пойдет, помогут преодолеть нехватку отваги и недостаток гордости...
Кроме того, есть еще оружие, которое мне вернул Энка Нэ. Завернутое в
несколько слоев муса лоул, оно лежит сейчас в деревянном ящике под полом.
Я покажу охотникам его мощь, и у них не останется сомнений.
- Но господин, тебе придется пересечь земли локхали. Люди Байа Нор не
боятся дикарей... но и не заходят на их земли. Разве что армия...
- Да, нам придется пройти через земли локхали. Но, Мюлай Туи, с
оружием, о котором я тебе говорил, мы будем словно могучая армия.
- Мой господин, - помолчав, сказала нойя, - несмотря на это оружие,
ты оказался в подземельях Байа Нор.
- Действительно, оказался, - согласился Пол. - Впрочем, - рассмеялся
он, - кому ведома воля Орури?
- Никто из тех, кто уходил к горе, не вернулся назад, - помолчав еще
немного, сказала Мюлай Туи.
- Но есть те, кто видел гору и вернулся.
- Господин, - печально сказала она, смиряясь с неизбежностью, - я
знаю, что часто не понимаю тебя и кое-чего, наверное, не пойму никогда. Я
горжусь тем, что ты любил меня, что я наконец обрела дар твоих чресел.
Если моему господину угодно пуститься на поиски Орури прежде, чем бури сам
призовет его к себе... я могу только склониться пред его волей. Но
господин мой, не уходи, останься хоть бы ненадолго, пока не увидишь лица
своего сына.
Он обнял ее.
- Мюлай Туи. Я знаю, как трудно тебе понять меня. Но множество
вопросов буквально разрывают меня на части. Это путешествие не ждет. Я
должен отправиться в путь, и чем скорее, тем лучше. Я должен увидеть все,
что мне суждено. Но я вернусь. Вернусь, потому что очень хочу любить тебя,
как я буду любить тебя этой ночью. И я вернусь, потому что хочу видеть
плод нашей любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46