Но просьбу Поула Мер Ло категорически отклонили. И отклонил ее лично
Энка Нэ в храме Плачущего Солнца.
В первый и последний раз Поул Мер Ло удостоился аудиенции Энка Нэ
610-го. В отличие от своего предшественника, это был глубокий старик.
Церемониальный плюмаж сидел на нем как-то неловко. Его птичий крик звучал
тихо и дребезжаще. Вышагивал он тяжело и печально, как человек, сверх меры
обремененный ответственностью и заботами... Впрочем, возможно, так оно и
было.
- Поул Мер Ло, мне говорили, что ты учитель, - сказал он тогда.
- Да, господин, это так.
- Учитель должен учить, не так ли?
- Да, господин.
- Вот и учи, Поул Мер Ло, а дела поважнее оставь тем, кто умеет их
делать. Охотнику - его стрелы, воину - трезубец, а учителю - его - что ты
там придумался - ске-ла. - И Энка Нэ издал пронзительный птичий крик -
знак, что аудиенция окончена.
Выходя из зала, Поул Мер Ло слышал, как бог-император тщетно пытался
сдержать приступ кашля.
Поход против локхали был скор и победоносен. Через одиннадцать дней
армия с триумфом вернулась в Байа Нор, ведя за собой около сотни пленных.
В Священном городе сам Энка Нэ выступил перед пленными с пространной
речью. То, что никто из локхали не понял из его выступления ни слова,
ничуть не волновало бога-императора. Он объявил, что каждого восьмого
пленника отпустят на свободу без еды и оружия, чтобы вернувшись домой
(если им это удастся), они могли рассказать о могуществе и милосердии Энка
Нэ. Всех остальных он приказал распять вдаль Четвертой Улицы Богов, дабы
все узрели, какова месть Орури и что ждет тех, кто оскверняет храмы.
День казни объявили праздником. Поул Мер Ло вместе с несколькими
сотнями байани гулял по Четвертой Улице Богов.
Не считая девяноста истекающих кровью, медленно умирающих вокруг
человек, все напоминало земную ярмарку. Или карнавал. Разносчики наперебой
предлагали всевозможные деликатесы и сувениры, рикши с двухколесными
повозками (спасибо чужестранцу Поулу Мер Ло) бойко предлагали экскурсию по
улице мимо казненных. Дети нашли, наконец, достойное применение своей
энергии и забрасывали умирающих дикарей камнями и нечистотами.
Стараясь не замечать страданий локхали, Поул Мер Ло шел по улице. Он
пытался смотреть вокруг с научной беспристрастностью. Но это ему плохо
удавалось. Вокруг царили вонь, боль, крики, стоны... Поул Мер Ло не мог
этого вынести. Он даже не заметил, что локхали были значительно выше
байани, и что на руках у них по пять пальцев.
Однако, проходя мимо одного из них, явно in extremis он услышал
несколько слов - то ли шепот, то ли стон - которые заставили его замереть
на месте. Мир, который ему никогда больше не суждено было увидеть, всплыл
перед его глазами.
- Gruss Gott, - рыдал локхали. - Gruss Gott! Thank you... Thank
you... chantez de faire votre connaissance... Man... Woman... Good
morning... Good night! Hello! Hello! Hello!
- Где они? - закричал Поул Мер Ло на байани.
Но в ответ - только молчание.
- Где они... где чужеземцы? - спросил он теперь уже по-английски.
И вновь никакого ответа.
- Ou est les etrangers?
Внезапно по телу распятого локхали прошла судорога. Хрипло вскрикнув,
он мешком повис на деревянном кресте.
Поул Мер Ло в ярости затряс труп. Но чуда не произошло...
22
Прошло немного времени, и Поул Мер Ло был уже не так разочарован в
своей Внеземной Академии, как раньше. За последние несколько месяцев Зу
Шан и Немо добились поистине замечательных успехов. Когда Поулу, наконец,
удалось убедить их в том, что познание окружающего мира - счастье,
дарованное человеку, как разумному существу, в них проснулась неутолимая
жажда познания. Мысль, что новые знания позволят творить дела, немыслимые
ранее, только подлила масла в огонь.
Казалось, что-то взорвалось в их сознании, одним махом уничтожив все
предрассудки, закостенелые нравы и традиции многовековой культуры байани.
Утонченные дикари стали примитивными учеными. Они больше ничего не
принимали на веру, они все подвергали сомнению и задавались самыми
трудными вопросами, они пытались опровергать неоспоримые истины. По земным
меркам Зу Шану было пятнадцать (года на три-четыре младше своего покойного
брата), а Немо еще даже не исполнилось шести. Страдания и лишения
заставили их рано повзрослеть В общем, когда они, наконец, поняли всю
важность знаний, учеба пошла полным ходом.
Чего, к сожалению, нельзя было сказать ни об одноруком Баи Луте, ни о
Тсонг Тсонге. Интеллектуалов из них явно не вышло. Им не хватало
воображения - этой удивительной способности человеческого сознания
интуитивно познавать мир. Они забавлялись игрушками, - этого им вполне
хватало. Зу Шану и Немо игрушек уже становилось мало - они начали
забавляться с идеями.
Зу Шан, понимая, что его учитель может выразить на байани далеко не
все, решил изучать английский. Немо, стараясь не отставать, тоже занялся
этим, с практической точки зрения мертвым языком.
Возможность разговаривать с Поулом Мер Ло на его родном языке
придавала им вес, по крайней мере, в собственных глазах. Занятия сблизили
их троих, как ничто другое.
Хотя Зу Шан изъяснялся по-английски не так свободно, как его старший
брат, вскоре он уже мог сказать на нем все, что хотел, пусть и не слишком
быстро. У Немо в этом, хоть он и был гораздо моложе, оказалось большое
преимущество. Он обнаружил, что может иногда устанавливать en rapport и
читать мысли.
В тот вечер они втроем сидели на веранде. Поул, как обычно, потягивал
вино из каппы. Кончался трудный, но радостный день: они завершили
строительство школы. Теперь в ней было все: столы и стулья, гончарный круг
и печь для обжига, несколько парт из сухих листьев каппы, кое-какие
инструменты, которые ребята сделали сами. А еще - четыре постели. Они
построили первую школу-интернат в Байа Нор.
- Твой взгляд устремлен в пространство, Поул, - сказал Зу Шан. - О
чем ты думаешь?
Немо улыбнулся.
- О чем только он не думает, - важно молвил он. - О звездах и о
словах умирающего локхали, о космическом корабле, доставившем его на
Альтаир Пять, и о белокожей женщине. Я ехал на его мыслях, но их так много
и они такие разные, что я все время с них "падаю".
Объясняя, как он читает мысли, Немо обычно говорил, что он на них
"ездит". Ему казалось, что это слово удивительно точно описывает процесс:
Немо обнаружил, что люди не умеют думать "гладко", последовательно. Их
мысли обрывочны, и поэтому он не мог долго "усидеть" на них. Кончалось
одна мысль, начиналась другая, и Немо "падал".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46