Дальше пойдешь искать один. Ты должен узнать всю правду до конца, сколь бы горькой она ни была.
– Так идти мне туда или нет?
– Поступай, как знаешь, по собственному разумению, – холодно ответил Чиун. Лицо его омрачилось.
– Ладно, – хрипло сказал Римо. И вошел.
Первые несколько ярдов ему помогал лунный свет. Он выхватывал из тьмы под ногами красноватый песчаник. Затем тьма вокруг сгустилась, и Римо остановился, привыкая к ней. Сердце его бешено колотилось, голова же оставалась на удивление ясной. И еще в душе у него воцарился какой-то странный покой, даже оцепенение.
Наконец глаза привыкли к темноте, и Римо увидел у стен пещеры темные фигуры. Пригляделся, и во рту у него пересохло.
Мастер Синанджу всматривался в зияющий темнотой вход. Только что там мелькнула и скрылась из виду спина ученика, и Чиун мысленно с ним попрощался. Отныне, с этой ночи, подумал он, все будет по-другому.
Но из пещеры вдруг донесся возбужденный голос Римо:
– Эй, Чиун, скорей сюда!
– Не пойду! – крикнул в ответ учитель.
– Быстрей! Мне нужна твоя помощь!
– Войти в эту пещеру для меня равносильно смерти. Разве мать тебе не говорила?
– Ничего подобного я не слышал! Если сейчас же не войдешь, втащу тебя силой!
На лице корейца отразилась целая гамма противоречивых чувств, затем он нехотя шагнул в темную дыру.
Сначала справа он увидел останки. Мумия! Вторая находилась напротив. Два свертка костей, плотно завернутых в выцветшие индейские одеяла. Чуть поодаль сидели еще две мумии, в нише, выдолбленной в пористом красноватом песчанике.
В конце этого каменного туннеля, являющего собой нечто вроде колумбария, мастер увидел ученика. Тот стоял на коленях перед умирающим человеком, обняв его за плечи.
– Это Санни Джой, – прошептал Римо, и в голосе его послышалась боль. – Мне кажется, он умирает, Чиун…
Но мастер Синанджу во все глаза глядел на какой-то предмет в большой нише в самом конце пещеры.
Там тоже была мумия. Причем отнюдь не в индейских одеялах, а в неком шелковом одеянии, по цвету и покрою похожем на кимоно. Кимоно типа тех, что ткали и шили в его родной деревне давным-давно, еще во времена правления Силлы.
Римо поднял глаза и проследил за взглядом учителя.
– В точности такую же мумию я видел в своих снах. И она… страшно напоминает тебя.
– Коджонг, – прошептал Чиун. – Исчезнувший мастер.
– Ладно, сейчас без разницы. Лучше помоги.
Чиун опустился на колени рядом с умирающим.
Это был высокий, около шести футов роста, мужчина с волевым, изборожденным сетью мелких морщин лицом и глубоко посаженными карими глазами. Лицо испачкано в грязи и пыли, губы потрескались.
Поднеся ладонь к его рту, Чиун проверил, дышит ли он. Затем его длинные пальцы пробежали вдоль позвоночника мужчины.
– Жизнь оставляет его, – тихо сказал кореец.
Римо болезненно скривился.
– Умереть сейчас?! Когда я только что его нашел?!
Мужчина неожиданно содрогнулся от глухого удушающего кашля.
Чиун приложил ухо к его груди.
– Мышиная болезнь, – мрачно заметил он.
– Что это значит?
– Ну, это очень заразное заболевание, которое распространяют не в меру расплодившиеся грызуны. Болезнь смертельна, поражает легкие. Прежде всего его надо привести в чувство. Может, тогда удастся спасти. – И мастер Синанджу принялся проделывать какие-то манипуляции кончиками пальцев.
Санни Джой шевельнулся. Открыл глаза.
– Я тебя знаю… – глухо пробормотал он.
– И я тебя, – отозвался Римо.
– Но ведь ты умер. Значит, я тоже умер, да?
– Никто из нас пока что не умер, брат, – ласково сказал ему Чиун. – Если в твоем теле еще остались хоть какие-то силы, собери их. И тогда тебя можно будет спасти.
– Воды… Там, во фляге, на седле Саншина… Там должна быть вода.
– Саншин?! – в один голос воскликнули ученик с учителем.
– Моя лошадь… Всего один глоток…
Римо опрометью кинулся к выходу из пещеры. Сбежал вниз по склону, нашел лошадь, сорвал притороченную к седлу флягу. Но когда вернулся и поднес ее ко рту Санни Джоя, тот отпил всего глоток: голова его бессильно упала набок.
– О нет! – простонал Римо.
– Он еще не умер, – успокоил его Чиун. – Но медлить нельзя. Надо действовать быстро.
Слезы градом катились по щекам Римо.
– А ты говорил мне, что он умер!
– И он только что сказал то же самое про тебя. Слушай, если хочешь спасти его, делай, как я велю!
– Откуда мне знать, не лжешь ли ты? Ведь для тебя самое главное – сохранить свою деревню. Дом Синанджу!
– Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что человек этот из моей деревни. И я сделаю все, чтобы спасти ему жизнь! Надеюсь, и ты тоже. Докажи, что ты хороший сын. Постарайся для него и деревни Синанджу.
Римо поднялся.
Чиун положил голову Санни Джоя себе на колени.
– Что надо делать?
– Против мышиной болезни всегда хорошо помогало вино из змеиного яда.
– Любая змея сгодится?
Чиун кивнул.
– Да. Лишь бы была ядовитая.
Римо выскочил из пещеры и спустился с горы. Оказавшись среди пустыни, он закрыл глаза и стал вслушиваться – казалось, не только ушами, но и всем телом. Стояла ночь. Все змеи, должно быть, попрятались по норам.
Внезапно Римо напрягся и решительно зашагал на звук – биение крохотного сердца.
Но то была мышь. Он со злостью пнул песок. Вторая мышь завела его в густые колючие заросли ежевики.
Римо наконец стал различать биение сердец теплокровных и теперь старался отыскать только пресмыкающихся.
Вот она! Полосатая красно-черная коралловая змея.
Римо сунул руку в заросли, и змея, сделав молниеносный выпад, попыталась его укусить. Но клыки, наполненные ядом, вонзились в пустоту. Человек вовремя отдернул руку и тотчас ухватил змею чуть ниже головы. Шипя и извиваясь, она обвилась вокруг его руки, но он, зажав ее что было сил, продолжал охоту.
Рогатая гремучка, что неспешно ползла по склону дюны, почувствовала приближение Римо и попыталась удрать. Тот схватил-таки ее за голову свободной рукой, и вот, крепко сжимая двух разъяренных, смертельно ядовитых змей, бегом бросился к горе Красного Призрака. Сердце его было преисполнено тревоги и надежды одновременно.
И еще в нем шевельнулось леденящее душу предчувствие, что, придя, он найдет отца мертвым.
* * *
Санни Джой Ром то приходил в себя, то вновь проваливался в забытье. Мастер Синанджу тем временем, выбрав кораллового аспида, выдоил его над небольшой глиняной плошкой, которую сам выдолбил из куска песчаника. Зубы беспомощно барахтающейся змеи впивались в края плошки, из них сочились прозрачные желтоватые капли яда. Продолжалась процедура, наверное, с минуту, но Римо она казалась вечностью.
Кореец добавил в плошку воды, взял два прутика, потер между ладонями, и вскоре появился дымок.
И вот уже яд кипит в плошке на маленьком огне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71