Публика почему-то никак не реагировала.
Сначала Римо пришлось рыть обеими руками, отбрасывая в сторону песок с землей, утрамбованный сотней ног и копытами животных. Достигнув более влажного и податливого нижнего слоя, он удвоил темп. Рядом выросла уже целая гора земли. Наконец он коснулся какого-то металлического предмета.
– Нашел… – пробормотал Римо и вытащил из земли темный, облепленный грязью диск. И поднял его вверх, навстречу жарким лучам испанского солнца.
– Теперь очисти, – приказал Чиун.
Поднявшись, ученик тотчас придал находке вращательное движение. Диск завертелся на ладони, во все стороны полетела грязь. Затем Римо осторожно подул. Оказалось, на одной стороне диска был выбит мужской профиль. Вдоль ободка тянулась надпись.
– Похоже на старинную римскую монету.
– Денарий, – поправил Чиун. – Неужели ты никогда не имел дела с девственницами-весталками? Жаль. Они бы научили тебя латыни.
Римо вгляделся в надпись: «J.CAES. AUG. PONT. MAX. P.P.»
– Тут написано: «Юлий Цезарь Август, Великий Понтифик». Правда, не знаю, что означают эти буквы «P.P.».
– "Pater Patriac". «Отец Отечества».
– Прямо как Вашингтон, – хмыкнул Римо.
– Некогда Римская империя простиралась до самых дальних уголков земли. Теперь от нее остались лишь руины, бесчисленные и ничего не стоящие монеты в земле, а также эти толпы бездельников и пожирателей пасты и пиццы.
– И что все это значит?
– Попробуй догадаться сам. Ибо пришло тебе время бежать.
– Бежать? Но куда? Я думал, мы пришли смотреть бой быков.
Учитель окинул Римо критическим взглядом.
– Дай-ка поправлю тебе шарф. Он съехал набок.
– Да нет, вроде бы все нормально, – пробормотал ученик, однако сопротивляться не стал.
Шарф в мгновение ока оказался у него на лице.
Он плотно обхватывал голову и закрывал глаза.
– Но так я ничего не вижу, – пожаловался Римо.
– А слышишь?
– Конечно, слышу.
Где-то вдалеке, примерно в миле отсюда, раздался хлопок, словно выстрелили из ракетницы.
– Беги на звук, – скомандовал Чиун.
– Это еще зачем?
– Поймешь, когда доберешься до места. Я сейчас укажу тебе нужное направление. – Римо почувствовал, как его развернули. – Помнишь те открытые ворота?
– Да.
– Добежишь до них. Внутри дорожка, выложенная камнями. Сметай на своем пути все препятствия. С двух сторон деревянные барьеры, они помогут придерживаться нужного направления.
Учитель легонько хлопнул Римо по спине:
– Давай!
Ученик побежал. Память не подвела его – он двигался прямиком к распахнутым деревянным воротам в дальнем конце арены. И когда почувствовал, что песок под ногами сменился сперва досками, а затем крупными, величиной с буханку хлеба, камнями, помчался вперед, легко и красиво, как подобает настоящему спринтеру.
Путь ему подсказывали не только камни: он слышал приветственные возгласы. Все громче и громче. Ему что-то прокричали по-испански, но он не понял.
– Estiipido! No te das cuenta de que te estas squivocado? note 9
Дорожка вилась и изгибалась, а Римо все бежал и бежал через целое море запахов. Пахло хлебом и кофе, спиртным, потными человеческими телами, разогретыми жарой и возбуждением.
Впереди хлопнула и взметнулась вверх еще одна ракета. Послышалось какое-то глухое громыхание. Каменные плиты под ногами, скрепленные известковым раствором, дрожали и вибрировали все сильнее по мере того, как Римо приближался к источнику загадочного звука.
Кто-то или что-то двигалось ему навстречу. Но Римо упрямо продолжал свой бег. Он пока не знал, что у него за цель, но так велел мастер Синанджу. А ученик был воспитан в послушании.
* * *
Каждый год дон Анхель Мурилло с нетерпением ожидал праздника Сан Фермина.
И каждый год радовался, когда праздник заканчивался. Эти иностранцы с их бесконечным пьянством, наркотиками и полным отсутствием понимания великого искусства корриды! Его от них просто тошнило.
Лишь одно приносило дону истинное наслаждение – бег быков. Бег быков – о, это что-то!
На доне Анхеле лежала огромная ответственность – проследить за тем, чтоб сей процесс прошел гладко и без эксцессов. Чтоб все эти глупцы, испанцы и иностранцы, не помешали великому событию.
Правила были установлены давно и раз и навсегда. С крыши здания муниципалитета стреляли из ракетницы – давали сигнал бегунам. Им предоставлялась фора – время между первым и вторым выстрелом, после чего из загонов, расположенных вблизи улицы Санто-Доминго, выпускали быков. Ни один из людей, бегущих впереди стада, не имел права отвлекать на себя внимание зрителей или же каким-то образом провоцировать животных на схватку между собой.
Если человек попадал под копыта разъяренной скотины, то была лишь его вина. Если бык поднимал его на рога, что ж, для этого, собственно, и существуют рога у быка, разве нет? Любой вам это подтвердит, даже пьяные студенты из Принстона.
Бегунам строжайше воспрещалось сбивать быков с маршрута, означенного специально установленным по обе стороны улицы деревянным забором. В конце этого девятиминутного пробега все участники попадали на арену. Но не было случая, чтобы кто-либо из бегунов или зрителей не получил тяжелого ранения.
Так вот Анхель Мурилло, стоя у деревянной ограды, тянущейся вдоль улицы Донья Бланко де Наварра, в очередной раз следил за строгим соблюдением всех правил.
С первым выстрелом бегуны сорвались с места и под радостный рев толпы ринулись вперед. После того как в синее небо взлетела вторая ракета, земля содрогнулась от топота копыт, а зрители разом замерли в сладострастном предвкушении.
Дон Анхель Мурилло смотрел в сторону муниципалитета. Из-за угла вот-вот должны были появиться первые бегуны с красными поясами на белых штанах, и сердце его тоже радостно забилось. И вдруг он увидел мужчину в серых брюках, который несся легким пружинистым бегом, но совсем не в том направлении.
Он бежал в противоположном! Это было не только против всех правил, но и чертовски странно.
И совсем уж странным показалось дону Анхелю то, что бежал он с завязанными красным шарфом глазами, совершенно вслепую.
– Estupido! – воскликнул дон Анхель по-испански. – Ты бежишь совсем не туда!
И тут из-за угла показались первые бегуны, а за ними – фыркая и сопя, черные быки Памплоны.
* * *
Римо слышал топот бегущих ног и копыт. Он становился все громче и громче по мере того, как тугая масса разгоряченной плоти надвигалась на него.
Тяжелое дыхание людей смешивалось с хрипом и сопением быков. Римо по звуку понял, что это были быки. К тому же дело происходило в Памплоне, городе, который некогда обессмертил Эрнест Хемингуэй.
Прикинув, на каком примерно расстоянии от него находятся бегуны, Римо рванулся вперед, отыскав единственно правильное решение.
Он уловил громкое сердцебиение лидера и бросился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71