– Ведь у вас не было соответствующей лицензии, верно?
– Лицензии, Бог ты мой! – взорвался Римо. – Да этот медведь чуть меня не утопил! Я убил его в целях самообороны.
– А у него, однако, склочный характер. Никакой благодарности за спасение, – заметил капитан.
Чиун закатил глаза.
– Все годы, что мы с ним знакомы, он ведет себя, как самый несносный брюзга. Видать, он до конца жизни обречен попадать в дурацкие ситуации.
– Однако на неудачника он не похож, – произнес капитан.
– Ну, пойдем мы наконец или навеки тут останемся? – проворчал Римо. – Чувствую себя полным идиотом в этой медвежьей шкуре!
– Не только в шкуре, сын мой, – загадочно произнес Чиун.
* * *
Добравшись до катера, Римо заявил:
– Сматываемся из этого Богом забытого края и немедленно! Никаких возражений и слышать не желаю.
– Только после того, как уплатите все положенные штрафы, – сказал капитан.
Грустно вздохнув, Римо протянул ему кредитную карточку «Виза Голд».
– А также все расходы, связанные со спасательной операцией.
– Но разве спасение людей не входит в ваши обязанности? – поинтересовался возрожденный к жизни.
– Наша обязанность – спасать канадцев. А американцы должны платить.
– Ваша страна что, не является членом Всемирной организации здравоохранения?
– Является. Но при чем тут ваш случай?
Американец укоризненно ткнул пальцем в азиата.
– Да при том, что я вот уже двадцать лет связан с этим старым нечестивцем и едва не сошел с ума, выполняя его идиотские указания и мотаясь с ним по всему свету! И оттого не вполне вменяем и никакой ответственности за свое поведение не несу.
– Подобного рода решение может вынести только суд.
Римо протянул обе руки, как бы предлагая надеть на него наручники.
– Что ж, арестуйте меня! Я предстану перед вашими судебными властями, пусть решают.
– Прошу прощения, – отозвался капитан катера береговой охраны, списывая данные с кредитной карточки.
– Скорее бы уж домой, – обернулся Римо к Чиуну.
– Да ты едва на ногах стоишь, – ответил тот. – И потом домой мы не едем.
– Куда же в таком случае?
– В Африку.
– Не поеду я ни в какую Африку!
– Что ж, можно отложить путешествие в эту страну с ее упоительной жарой и отправиться прямиком в Гесперию.
– Гесперия где находится?
– Там, куда мы прилетим, если не двинем в Африку.
– Вообще-то по здравом размышлении, – протянул ученик, – в этой самой Африке, думаю, не так уж и плохо…
* * *
Стюардессы авиакомпании «Эр Гана» все как одна хотели знать, почему вдруг направляясь в столь опасный уголок планеты, как раздираемый междоусобными войнами Стомик, пассажир не желает заняться с ними сексом – возможно, последний раз в жизни.
– Но я вовсе не собираюсь там умирать, – заметил Римо.
– Когда умрешь, будет поздно. Еще не раз пожалеешь, что отказался, – предупредила какая-то из девушек и ослепительно улыбнулась.
– Я своих решений не меняю.
– Разве мы не самые красивые африканки, которых ты когда-либо видел? – капризно пропищала другая.
Римо призадумался. Да, девушки хороши, ничего не скажешь! Высокие, стройные, элегантные, как манекенщицы.
– И потом, в самолете мы одни – ты и наша четверка. Нам предстоит долгий и скучный семичасовой перелет…
– Вы забыли о моем компаньоне. – Римо указал пальцем на место в шестом ряду, где сидел мастер Синанджу.
– Если он твой наставник, почему не сидите рядом?
– Поссорились.
– Да брось ты! Очень славный, милый старичок.
– Ага, славный! Недавно собирался скормить меня белым медведям, а чуть раньше едва не утопил. Он же приказал мне сдвинуть тяжеленного Сфинкса…
– Тогда не все ли равно, как отреагирует твой жестокий и злой напарник, если ты переспишь с четырьмя красавицами стюардессами?
– Ты в курсе, что все мы по очереди завоевали титул Мисс Гана? – подхватила подружка.
– Я занимаюсь любовью только с Мисс Вселенная, а следовательно, всего раз в году.
Четыре экс-Мисс Гана явно растерялись и, стайкой сбившись в проходе, горячо о чем-то зашептались. Потом с самыми свирепыми выражениями на славных мордашках снова приблизились к Римо.
– Мы все обсудили, – строго заявила одна, – и пришли к выводу, что ты просто расист.
– Я не расист, – устало отмахнулся Римо.
– Расист, да еще какой! Ты отказываешься сидеть рядом с желтым компаньоном и заниматься любовью с потрясающими, страстными и сгорающими от желания черными девушками!
Римо поднялся.
– Ну, ладно, ладно!
Стюардессы так и просияли.
– Согласен наконец?
– Полная и окончательная капитуляция.
Четыре Мисс Ганы торопливо принялись расстегивать свои блузки, юбки и стаскивать трусики.
– Нет, нет, вы меня неправильно поняли! – замахал руками Римо. – Я решил сесть рядом со своим компаньоном.
– Гомик! – заверещали ему вслед стюардессы. – Голубой!
Римо уселся в кресло рядом с мастером Синанджу, выдержал подобающую случаю паузу и сказал:
– А я видел мастера Лу.
– Поздравляю.
– Он намекал на то, что я кореец.
– Ты недостаточно добр, храбр и умен, чтобы быть корейцем, – фыркнул Чиун.
– Да ведь это мне приснилось! Всего лишь сон.
Учитель снова презрительно фыркнул.
– Человек не способен встретиться сам с собой. Это невозможно, – отозвался Римо.
– Ты невыносим.
– То есть?
Чиун промолчал. И между ними снова повисло холодное молчание.
– А знаешь, лицо этого Лу показалось мне знакомым. Особенно глаза.
– А ты видел прежде глаза Лу? – спросил Чиун.
– Да, – кивнул Римо. – Где-то видел. Но вот где именно… никак не могу вспомнить.
– Погляди в зеркало.
– Но я же не кореец!
– Что ж, правда глаза колет. Не смотри, если боишься.
– Не беспокойся, не буду.
– Трус! – прошипел учитель.
– Мою решимость никогда не смотреть в зеркало не уничтожат никакие палки и камни, – твердо сказал Римо.
Спустя какое-то время он поднялся, сделав вид, что ему надо в туалет.
Когда он вернулся на место, Чиун спросил:
– Ну?
– Что ну?
– За дурака меня принимаешь? Думаешь, я не понял, зачем ты туда ходил? Заглянул в зеркало, верно? И что же ты там увидел?
– Случайное стечение обстоятельств.
– Ты никогда не повзрослеешь, – вздохнул учитель.
– О чем ты?
– Ты никогда не достигнешь ступени Верхового мастера. Мне следовало бы догадаться об этом раньше, еще до того, как я начал тренировать белого. На твое обучение я потратил времени больше, чем на любого другого. Юнг не в счет. И очень устал. Мне хочется мира и спокойствия.
– С каких это пор ты устал?
– С тех самых, когда отяготил свое существование твоей невыносимой непристойной белизной, – ответил Чиун и отвернулся к иллюминатору, за стеклами которого клубились облака.
– Ты так же страстно желаешь удалиться на покой, как я сейчас мечтаю о жареной утке. Разницы никакой. Одни выдумки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71