Внезапно начинал стонать
ребенок, раздавались нетвердые шаги по аллее, звучало приглушенное
хихиканье матери, казавшееся хуже, чем плач. Девочка думала, что тишина
похожа на ужас, и пряталась, чтобы никто не нашел ее. Но звуки, словно
свора гончих, настигали СуСу везде, а тишина казалась ужаснее и
безнадежнее звука.
Теперь же тишина была обволакивающей, обманчивой. Вкрадчивый голос
каким-то образом превратился в тишину, но СуСу не боялась ее. Она долго
лежала, размышляя об этом. Эр-Фроу исцелил ее от язв, и он же каким-то
образом избавил ее от мучительного голоса, подарив ей эту ласковую тишину.
Или, может быть, это тишина избавила ее от обоих: от голоса и от нарывов.
Удары в дверь прекратились. Братья-легионеры ушли. Никто, кроме
Фалональ, еще одной проститутки, не мог открыть ее замка. Никто не мог
войти в комнату, и СуСу почувствовала себя счастливой.
В комнате было тепло, можно спать раздетой, но она не стала снимать
тунику и даже натянула на себя одеяло, сделанное из подушек. Как хорошо
спать одной! Вокруг клубилась, убаюкивая, теплая, темная, сладкая тишина.
СуСу уснула.
- Ты что, никого не впустила к себе этой ночью? - спросила Фалональ,
нагоняя СуСу, когда та направлялась по дорожке к Дому Обучения. День, по
обыкновению, стоял теплый и пасмурный.
- Нет.
- У тебя было кровотечение?
- Нет, - ответила СуСу. Она шагала, слегка наклонив голову, босиком
по чистой серой дорожке из врофа.
- Почему ты так поступила? Мы с Джамилой не в состоянии обслужить
всех желающих.
- Придется, - мягко проговорила СуСу. - Я не хочу больше быть
проституткой.
- Ты в своем уме? - уставилась на нее Фалональ.
- Я бросила.
- Б_р_о_с_и_л_а_?
- Меня остановили, - сказала СуСу и замерла, ожидая услышать тихий
вкрадчивый голос. Но он не появился.
- Кто остановил?
- Меня остановили, - повторила СуСу, слегка улыбнувшись, затем
исподлобья взглянула на Фалональ. Темные, слегка запавшие глаза спутницы
превратились в узенькие щели. У нее была смуглая, загорелая кожа, хотя она
почти не бывала на солнце, и круглый, выдающийся подбородок, напоминавший
выступающий из земли камень.
- Ты не можешь бросить свое ремесло.
СуСу промолчала.
- Ты не сделаешь этого, потому что ты проститутка. - Фалональ
нахмурилась, резко рассмеялась и снова нахмурилась. - Думаешь, это легко?
- Здесь мы сыты, Фалональ, и нам тепло. Я... бросила, - почти
неслышно повторила она.
- Тебе не позволят, - сердито возразила Фалональ. - Что прикажешь
делать легионерам, если все проститутки захотят бросить свое занятие? Они
не позволят тебе!
- Мне позволила тишина.
Фалональ уперлась руками в бедра и изучающе посмотрела на СуСу.
Уголки ее губ опустились, подбородок, казалось, стал еще тяжелее.
- Чем ты лучше нас с Джамилой?
- Но вы тоже можете бросить.
- Да ты и вправду сошла с ума! - вскричала Фалональ.
Громкое восклицание привлекло Джамилу, которая шла по дорожке следом
за ними.
- В чем дело?
- СуСу больше не хочет быть проституткой.
Джамила, хорошенькая, пухленькая, с голубыми камешками в изящных
ушках, вопросительно взглянула на СуСу.
- Почему?
СуСу пожала плечами.
- Что это тебе взбрело в голову? - искренне удивилась Джамила. -
Здесь платят больше, чем в Джеле. И клиентов столько, сколько сможешь
обслужить. Сегодня ночью я приняла двенадцать легионеров.
- Вряд ли они позволят тебе бросить, - вставила Фалональ.
- Но почему ты не хочешь? - настаивала Джамила.
СуСу ничего не ответила ни той, ни другой, отвернулась и зашагала по
дорожке. Ей вдогонку донеслось злобное шипение Фалональ:
- Ты проститутка, СуСу, _п_р_о_с_т_и_т_у_т_к_а_. Ты из такого же
теста, что и мы с Джамилой. Не воображай, будто ты одна из этих
чистюль-сестер. Я-то знаю тебе цену!
СуСу промолчала. Войдя в Дом Обучения, она отыскала комнату,
помеченную красным кружком, и уселась, как всегда, в дальнем углу,
стараясь занимать как можно меньше места. Голова ее привычно опустилась, и
СуСу осталась в одиночестве на спасительном островке. Она не слышала
разговоров. Тишина - обволакивающая, темная - нежно плескалась о берег ее
новой жизни.
Сегодня в Доме Обучения не раздавался стук игральных костей. Никто не
торговался, не шептался, не подпирал лениво стены. Кадровые военные и
солдаты стояли, угрюмо глядя друг на друга, за поясами у них поблескивали
джелийские ножи, делизийские дубинки с двумя зубцами и кинжалы гедов из
тусклого врофа. Горожане скучились в углу и молчали. Только огромный белый
варвар пассивно и отрешенно сидел, как всегда, в центре, моргая большими
розовыми глазами. Он смотрел на геда. Знает ли гигант о сапожнике или его
ничто на свете не интересует? - подумала Эйрис, усаживаясь на свое место
на делизийской половине, поближе к геду, за первый стол. На этом столе
чужак показывает разные предметы и материалы и рассказывает об их
свойствах. Это лучшее место в зале. Отсюда все видно и удобно задавать
вопросы. Однако оно ближе всего и к джелийцам... но Эйрис старалась об
этом не думать.
Взгляд Эйрис остановился на Граксе, к горлу вдруг подступил комок.
"Если людей выгонят из Эр-Фроу..."
Гракс взмахнул рукой, и крышка стола растаяла, уступив место другой,
на которой лежали уже знакомые предметы. Гед на них даже не взглянул. Он
рассматривал лица людей, а когда открыл рот, начиная беседу, в воздухе
внезапно разлилось напряжение, и Эйрис послышалось, что сзади кто-то
судорожно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. Упомянет ли гед об
убийстве? Что он скажет?
- Это не медь, - произнес Гракс. - Поток электронов будет течь по
этому веществу гораздо быстрее, чем по меди.
Он не собирался говорить об убийстве! Эйрис почувствовала, что
вот-вот упадет. Она взглянула налево - лицо командира делизийцев потемнело
от гнева.
- Эта проволока, - продолжал Гракс, - изготовлена из особого сплава
при очень высокой температуре. - Больше он ничего не добавил - геды
никогда не открывали секретов своей технологии, а только приводили факты,
отвечали на вопросы. И все.
Все сидели неподвижно. Пауза затягивалась. Ни новая проволока, ни
другие предметы не спешили исчезнуть со столов в складках джелийских или
делизийских туник. Гракс ждал вопросов, а Эйрис снова подумала, что это
терпеливое ожидание куда необычнее, чем три глаза. Гед мог ждать часами,
мог провести в Доме Обучения целый день, не сказав ни слова, пока
кто-нибудь не заговорит. Но должен же он понимать, что сегодня людей
волнует совсем другое, они хотят знать, каким будет суд гедов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
ребенок, раздавались нетвердые шаги по аллее, звучало приглушенное
хихиканье матери, казавшееся хуже, чем плач. Девочка думала, что тишина
похожа на ужас, и пряталась, чтобы никто не нашел ее. Но звуки, словно
свора гончих, настигали СуСу везде, а тишина казалась ужаснее и
безнадежнее звука.
Теперь же тишина была обволакивающей, обманчивой. Вкрадчивый голос
каким-то образом превратился в тишину, но СуСу не боялась ее. Она долго
лежала, размышляя об этом. Эр-Фроу исцелил ее от язв, и он же каким-то
образом избавил ее от мучительного голоса, подарив ей эту ласковую тишину.
Или, может быть, это тишина избавила ее от обоих: от голоса и от нарывов.
Удары в дверь прекратились. Братья-легионеры ушли. Никто, кроме
Фалональ, еще одной проститутки, не мог открыть ее замка. Никто не мог
войти в комнату, и СуСу почувствовала себя счастливой.
В комнате было тепло, можно спать раздетой, но она не стала снимать
тунику и даже натянула на себя одеяло, сделанное из подушек. Как хорошо
спать одной! Вокруг клубилась, убаюкивая, теплая, темная, сладкая тишина.
СуСу уснула.
- Ты что, никого не впустила к себе этой ночью? - спросила Фалональ,
нагоняя СуСу, когда та направлялась по дорожке к Дому Обучения. День, по
обыкновению, стоял теплый и пасмурный.
- Нет.
- У тебя было кровотечение?
- Нет, - ответила СуСу. Она шагала, слегка наклонив голову, босиком
по чистой серой дорожке из врофа.
- Почему ты так поступила? Мы с Джамилой не в состоянии обслужить
всех желающих.
- Придется, - мягко проговорила СуСу. - Я не хочу больше быть
проституткой.
- Ты в своем уме? - уставилась на нее Фалональ.
- Я бросила.
- Б_р_о_с_и_л_а_?
- Меня остановили, - сказала СуСу и замерла, ожидая услышать тихий
вкрадчивый голос. Но он не появился.
- Кто остановил?
- Меня остановили, - повторила СуСу, слегка улыбнувшись, затем
исподлобья взглянула на Фалональ. Темные, слегка запавшие глаза спутницы
превратились в узенькие щели. У нее была смуглая, загорелая кожа, хотя она
почти не бывала на солнце, и круглый, выдающийся подбородок, напоминавший
выступающий из земли камень.
- Ты не можешь бросить свое ремесло.
СуСу промолчала.
- Ты не сделаешь этого, потому что ты проститутка. - Фалональ
нахмурилась, резко рассмеялась и снова нахмурилась. - Думаешь, это легко?
- Здесь мы сыты, Фалональ, и нам тепло. Я... бросила, - почти
неслышно повторила она.
- Тебе не позволят, - сердито возразила Фалональ. - Что прикажешь
делать легионерам, если все проститутки захотят бросить свое занятие? Они
не позволят тебе!
- Мне позволила тишина.
Фалональ уперлась руками в бедра и изучающе посмотрела на СуСу.
Уголки ее губ опустились, подбородок, казалось, стал еще тяжелее.
- Чем ты лучше нас с Джамилой?
- Но вы тоже можете бросить.
- Да ты и вправду сошла с ума! - вскричала Фалональ.
Громкое восклицание привлекло Джамилу, которая шла по дорожке следом
за ними.
- В чем дело?
- СуСу больше не хочет быть проституткой.
Джамила, хорошенькая, пухленькая, с голубыми камешками в изящных
ушках, вопросительно взглянула на СуСу.
- Почему?
СуСу пожала плечами.
- Что это тебе взбрело в голову? - искренне удивилась Джамила. -
Здесь платят больше, чем в Джеле. И клиентов столько, сколько сможешь
обслужить. Сегодня ночью я приняла двенадцать легионеров.
- Вряд ли они позволят тебе бросить, - вставила Фалональ.
- Но почему ты не хочешь? - настаивала Джамила.
СуСу ничего не ответила ни той, ни другой, отвернулась и зашагала по
дорожке. Ей вдогонку донеслось злобное шипение Фалональ:
- Ты проститутка, СуСу, _п_р_о_с_т_и_т_у_т_к_а_. Ты из такого же
теста, что и мы с Джамилой. Не воображай, будто ты одна из этих
чистюль-сестер. Я-то знаю тебе цену!
СуСу промолчала. Войдя в Дом Обучения, она отыскала комнату,
помеченную красным кружком, и уселась, как всегда, в дальнем углу,
стараясь занимать как можно меньше места. Голова ее привычно опустилась, и
СуСу осталась в одиночестве на спасительном островке. Она не слышала
разговоров. Тишина - обволакивающая, темная - нежно плескалась о берег ее
новой жизни.
Сегодня в Доме Обучения не раздавался стук игральных костей. Никто не
торговался, не шептался, не подпирал лениво стены. Кадровые военные и
солдаты стояли, угрюмо глядя друг на друга, за поясами у них поблескивали
джелийские ножи, делизийские дубинки с двумя зубцами и кинжалы гедов из
тусклого врофа. Горожане скучились в углу и молчали. Только огромный белый
варвар пассивно и отрешенно сидел, как всегда, в центре, моргая большими
розовыми глазами. Он смотрел на геда. Знает ли гигант о сапожнике или его
ничто на свете не интересует? - подумала Эйрис, усаживаясь на свое место
на делизийской половине, поближе к геду, за первый стол. На этом столе
чужак показывает разные предметы и материалы и рассказывает об их
свойствах. Это лучшее место в зале. Отсюда все видно и удобно задавать
вопросы. Однако оно ближе всего и к джелийцам... но Эйрис старалась об
этом не думать.
Взгляд Эйрис остановился на Граксе, к горлу вдруг подступил комок.
"Если людей выгонят из Эр-Фроу..."
Гракс взмахнул рукой, и крышка стола растаяла, уступив место другой,
на которой лежали уже знакомые предметы. Гед на них даже не взглянул. Он
рассматривал лица людей, а когда открыл рот, начиная беседу, в воздухе
внезапно разлилось напряжение, и Эйрис послышалось, что сзади кто-то
судорожно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. Упомянет ли гед об
убийстве? Что он скажет?
- Это не медь, - произнес Гракс. - Поток электронов будет течь по
этому веществу гораздо быстрее, чем по меди.
Он не собирался говорить об убийстве! Эйрис почувствовала, что
вот-вот упадет. Она взглянула налево - лицо командира делизийцев потемнело
от гнева.
- Эта проволока, - продолжал Гракс, - изготовлена из особого сплава
при очень высокой температуре. - Больше он ничего не добавил - геды
никогда не открывали секретов своей технологии, а только приводили факты,
отвечали на вопросы. И все.
Все сидели неподвижно. Пауза затягивалась. Ни новая проволока, ни
другие предметы не спешили исчезнуть со столов в складках джелийских или
делизийских туник. Гракс ждал вопросов, а Эйрис снова подумала, что это
терпеливое ожидание куда необычнее, чем три глаза. Гед мог ждать часами,
мог провести в Доме Обучения целый день, не сказав ни слова, пока
кто-нибудь не заговорит. Но должен же он понимать, что сегодня людей
волнует совсем другое, они хотят знать, каким будет суд гедов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107