К нему, как безумные, бросились люди. Джехан смотрела на
них и думала: зачем она их спасает? В Эр-Фроу они давно утратили честь. Не
сохранили ее ни первый лейтенант, ни делизиец, который хотел ее убить, ни
горожане, убившие Белазир. Так зачем же Джехан их спасает? Правда, Эйрис
вернула ей Талот. А сама рвалась за Стену ради Дахара. В этом городе
предателей только эти два существа что-то еще значили для Джехан. Первая -
сестра-легионер, вторая - шлюха, делизийская мокрица... Тьфу!
Джехан бежала сквозь рев сирен. Она единственная бежала от Стены...
80
- Стазис убивает нас, - договорил старик. Запавшие, слезящиеся глаза
следили за зондом. Тусклая звезда и ущербная луна у него на плече
сморщились, когда старик поднял бессильный кулак. - Ты понимаешь, зонд?
Что ты такое? Я не могу определить. Я, который был... Мы пробыли в стазисе
Аллах знает сколько столетий. Отрезанные от мира, погребенные заживо... Он
поборол приступ кашля, перевел дух и заговорил спокойнее.
- Погребенные в стазисе. Передай это своим.
Зонд закончил сканирование и поплыл к двери. В дверях стояла тощая,
изможденная женщина.
- Али... - она отшатнулась и зажала руками рот.
- Скажи им это, - повторил старик. - Стазис убивает.
81
Энциклопедист повторял решение Ключевого парадокса, меняя
конфигурации в поисках самой точной грамматической конструкции, но ее в
данном случае просто не существовало.
- У видов, лишенных солидарности, смена группы делает возможной
"временную солидарность" наиболее способных умов, от которых зависит
технический прогресс. Таким образом, у видов, использующих насилие,
повышается коллективный интеллект.
Наступила тишина. После долгого молчания Энциклопедист - созданный
гедами, запрограммированный гедами, снабженный конфигурациями гедийской
поэзии - тихо добавил:
- Насилие повышает интеллект. И отравляет феромоны Вселенной.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ОСТРОВ МЕРТВЫХ
О Боже, царь царства!
Ты вводишь ночь в день и вводишь день в ночь
и выводишь живое из мертвого, и выводишь мертвое
из живого, и питаешь, кого пожелаешь без счета!
Коран. Сура 3. Семейство Имрана
82
Последний свет. Эйрис открыла глаза и, вздрогнув, поняла, что
находится за пределами Эр-Фроу, лежит прямо на земле, на каменистом ложе.
Над ней высилось темное пурпурное небо с серебристым отливом. Тяжелый,
насыщенный пурпур, простерся, казалось, надо всем миром, без конца и края.
Две луны заливали вельд белым светом, Маяк сиял ярко и высоко -
непостижимо ярко и непостижимо высоко. Ветер доносил живительный запах
речной воды. Эйрис всхлипнула.
- Ты в безопасности, - раздался голос. Она крепко зажмурилась. По
телу пробежала волна радости, благодарности и изумления. Дахар! Живой!
Эйрис попыталась сесть. Ледяной воздух пробрался под одежду. Первый
взгляд на долину, спускавшуюся к подножию холма - огромную, неогороженную,
- сжал сердце ужасом. Слишком много земли, слишком много неба... Пальцы
вцепились в траву.
Вельд, слегка красноватый в лучах заходящего солнца, простирался до
самого горизонта, где над кроваво-красной линией высилось пурпурное небо,
усыпанное первыми звездами. Под ним лежала густая мгла, мигающая кострами,
изрезанная холмами и оврагами, рассеченная извивающейся рекой,
серебрившейся в лунном свете. Неподалеку от Эйрис земля двигалась и
колыхалась: с приближением Последнего света закрывались огромные
серо-зеленые кольца кембури, колючий кустарник дрожал, поглощая пойманную
добычу, зеленые восковые пасти растений открывались и смыкались... Море
запахов ласкало обоняние: спелые дахофрукты, навоз, насыщенный, тяжелый
запах гниющего дерева. Где-то завыл кридог. Эйрис ощупала землю возле себя
и нашарила руку Дахара.
- Кто меня спас? - шепотом спросила она.
- Джехан, - резко ответил жрец. Она повернулась к нему всем телом. Но
причиной его раздражения была не Джехан.
Дахар сидел, подтянув колени к груди. В лунном свете его черные глаза
казались бездонными кратерами. За спиной горел костер. Рядом с ним, спиной
к Эйрис, сидела СуСу, и Эйрис радостно улыбнулась. Напротив расположился
флегматичный Лахаб. Вдалеке, за спиной ремесленника, загораживали небо
стены Эр-Фроу. Костер тихонько потрескивал, пламя казалось неестественно
ярким на фоне сгущавшихся сумерек.
Эйрис повернулась к Дахару. Движение отозвалось болью в ноге. Она
заметила кембури, закрывающийся на ночь. Толстые, мясистые плети растения
вились по земле. Эйрис отвернулась и снова посмотрела на Дахара.
- Джехан... открыла Стену?
- Да. И вытащила тебя оттуда.
- Дахар...
- Я стою с ней на клинке чести. За спасение моей жизни. И твоей, -
сказал он. Клятва легионеров? Эйрис испугалась. Уж не собирается ли он
вернуться в легион?
- Клинок чести для легионеров, а не для тебя, - рискнула сказать она.
Жрец даже не поморщился, и Эйрис поняла, что он преодолел свою спесь. -
То, что мы узнали о науке гедов, - проговорила она как можно увереннее, -
останется с нами. - Но стоило ей произнести это, как у нее закружилась
голова: какая наука - здесь, в вельде, в сгущавшемся сумраке ночи...
- И то, что мы узнали о предательстве гедов, тоже останется с нами, -
отозвался Дахар.
Эйрис ничего не ответила. Дальние огни стали ярче, еще один костер
вспыхнул слева, возле зазубренной скалы.
- А ты не забудешь предательство одного из джелийцев, правда, Эйрис?
Мне пришлось выбирать между тобой и годами, и я выбрал их. Почему же ты
все-таки искала меня, хотя я тебя предал?
- Я так решила, - сказала она, и голос ее прозвучал так же хрипло,
как у него. Она хотела придвинуться поближе к огню, и боль снова пронзила
ногу.
В ту же секунду он оказался рядом.
- Не двигайся - не беспокой кость. Болит?
- Немного.
Дахар ощупывал ее ногу, а она вспомнила ту, первую, ночь, когда он
пришел к ней, открыв дверь лоскутом гедов, и она по ошибке приняла его за
Келовара. Кажется, он тоже помнил. Его руки замерли, и он вдруг сказал:
- Келовар убит.
- Ты?! - У нее пересохло в горле.
- Джехан.
- Я рада... что это не ты.
- Нет. Единственный, кого я пытался убить, был Гракс.
Эйрис вздрогнула и вдруг ощутила, что сидит на холодной земле.
Красная муха опустилась ей на плечо, примерилась и ужалила. Ее пальцы
сильнее стиснули руку Дахара.
СуСу повернула голову. В пурпурном полумраке Эйрис не различала
выражения ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
них и думала: зачем она их спасает? В Эр-Фроу они давно утратили честь. Не
сохранили ее ни первый лейтенант, ни делизиец, который хотел ее убить, ни
горожане, убившие Белазир. Так зачем же Джехан их спасает? Правда, Эйрис
вернула ей Талот. А сама рвалась за Стену ради Дахара. В этом городе
предателей только эти два существа что-то еще значили для Джехан. Первая -
сестра-легионер, вторая - шлюха, делизийская мокрица... Тьфу!
Джехан бежала сквозь рев сирен. Она единственная бежала от Стены...
80
- Стазис убивает нас, - договорил старик. Запавшие, слезящиеся глаза
следили за зондом. Тусклая звезда и ущербная луна у него на плече
сморщились, когда старик поднял бессильный кулак. - Ты понимаешь, зонд?
Что ты такое? Я не могу определить. Я, который был... Мы пробыли в стазисе
Аллах знает сколько столетий. Отрезанные от мира, погребенные заживо... Он
поборол приступ кашля, перевел дух и заговорил спокойнее.
- Погребенные в стазисе. Передай это своим.
Зонд закончил сканирование и поплыл к двери. В дверях стояла тощая,
изможденная женщина.
- Али... - она отшатнулась и зажала руками рот.
- Скажи им это, - повторил старик. - Стазис убивает.
81
Энциклопедист повторял решение Ключевого парадокса, меняя
конфигурации в поисках самой точной грамматической конструкции, но ее в
данном случае просто не существовало.
- У видов, лишенных солидарности, смена группы делает возможной
"временную солидарность" наиболее способных умов, от которых зависит
технический прогресс. Таким образом, у видов, использующих насилие,
повышается коллективный интеллект.
Наступила тишина. После долгого молчания Энциклопедист - созданный
гедами, запрограммированный гедами, снабженный конфигурациями гедийской
поэзии - тихо добавил:
- Насилие повышает интеллект. И отравляет феромоны Вселенной.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ОСТРОВ МЕРТВЫХ
О Боже, царь царства!
Ты вводишь ночь в день и вводишь день в ночь
и выводишь живое из мертвого, и выводишь мертвое
из живого, и питаешь, кого пожелаешь без счета!
Коран. Сура 3. Семейство Имрана
82
Последний свет. Эйрис открыла глаза и, вздрогнув, поняла, что
находится за пределами Эр-Фроу, лежит прямо на земле, на каменистом ложе.
Над ней высилось темное пурпурное небо с серебристым отливом. Тяжелый,
насыщенный пурпур, простерся, казалось, надо всем миром, без конца и края.
Две луны заливали вельд белым светом, Маяк сиял ярко и высоко -
непостижимо ярко и непостижимо высоко. Ветер доносил живительный запах
речной воды. Эйрис всхлипнула.
- Ты в безопасности, - раздался голос. Она крепко зажмурилась. По
телу пробежала волна радости, благодарности и изумления. Дахар! Живой!
Эйрис попыталась сесть. Ледяной воздух пробрался под одежду. Первый
взгляд на долину, спускавшуюся к подножию холма - огромную, неогороженную,
- сжал сердце ужасом. Слишком много земли, слишком много неба... Пальцы
вцепились в траву.
Вельд, слегка красноватый в лучах заходящего солнца, простирался до
самого горизонта, где над кроваво-красной линией высилось пурпурное небо,
усыпанное первыми звездами. Под ним лежала густая мгла, мигающая кострами,
изрезанная холмами и оврагами, рассеченная извивающейся рекой,
серебрившейся в лунном свете. Неподалеку от Эйрис земля двигалась и
колыхалась: с приближением Последнего света закрывались огромные
серо-зеленые кольца кембури, колючий кустарник дрожал, поглощая пойманную
добычу, зеленые восковые пасти растений открывались и смыкались... Море
запахов ласкало обоняние: спелые дахофрукты, навоз, насыщенный, тяжелый
запах гниющего дерева. Где-то завыл кридог. Эйрис ощупала землю возле себя
и нашарила руку Дахара.
- Кто меня спас? - шепотом спросила она.
- Джехан, - резко ответил жрец. Она повернулась к нему всем телом. Но
причиной его раздражения была не Джехан.
Дахар сидел, подтянув колени к груди. В лунном свете его черные глаза
казались бездонными кратерами. За спиной горел костер. Рядом с ним, спиной
к Эйрис, сидела СуСу, и Эйрис радостно улыбнулась. Напротив расположился
флегматичный Лахаб. Вдалеке, за спиной ремесленника, загораживали небо
стены Эр-Фроу. Костер тихонько потрескивал, пламя казалось неестественно
ярким на фоне сгущавшихся сумерек.
Эйрис повернулась к Дахару. Движение отозвалось болью в ноге. Она
заметила кембури, закрывающийся на ночь. Толстые, мясистые плети растения
вились по земле. Эйрис отвернулась и снова посмотрела на Дахара.
- Джехан... открыла Стену?
- Да. И вытащила тебя оттуда.
- Дахар...
- Я стою с ней на клинке чести. За спасение моей жизни. И твоей, -
сказал он. Клятва легионеров? Эйрис испугалась. Уж не собирается ли он
вернуться в легион?
- Клинок чести для легионеров, а не для тебя, - рискнула сказать она.
Жрец даже не поморщился, и Эйрис поняла, что он преодолел свою спесь. -
То, что мы узнали о науке гедов, - проговорила она как можно увереннее, -
останется с нами. - Но стоило ей произнести это, как у нее закружилась
голова: какая наука - здесь, в вельде, в сгущавшемся сумраке ночи...
- И то, что мы узнали о предательстве гедов, тоже останется с нами, -
отозвался Дахар.
Эйрис ничего не ответила. Дальние огни стали ярче, еще один костер
вспыхнул слева, возле зазубренной скалы.
- А ты не забудешь предательство одного из джелийцев, правда, Эйрис?
Мне пришлось выбирать между тобой и годами, и я выбрал их. Почему же ты
все-таки искала меня, хотя я тебя предал?
- Я так решила, - сказала она, и голос ее прозвучал так же хрипло,
как у него. Она хотела придвинуться поближе к огню, и боль снова пронзила
ногу.
В ту же секунду он оказался рядом.
- Не двигайся - не беспокой кость. Болит?
- Немного.
Дахар ощупывал ее ногу, а она вспомнила ту, первую, ночь, когда он
пришел к ней, открыв дверь лоскутом гедов, и она по ошибке приняла его за
Келовара. Кажется, он тоже помнил. Его руки замерли, и он вдруг сказал:
- Келовар убит.
- Ты?! - У нее пересохло в горле.
- Джехан.
- Я рада... что это не ты.
- Нет. Единственный, кого я пытался убить, был Гракс.
Эйрис вздрогнула и вдруг ощутила, что сидит на холодной земле.
Красная муха опустилась ей на плечо, примерилась и ужалила. Ее пальцы
сильнее стиснули руку Дахара.
СуСу повернула голову. В пурпурном полумраке Эйрис не различала
выражения ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107