– А она его видела?
– Нет! Зато вас-то она не боится!
– Конечно, не боится. Чего ж ей меня бояться?
– Она вечерами за вас молится!
– Откуда ты знаешь, плут ты этакий?
– Вчера, когда мы ложились спать, я слышал, как она говорила: «Боже, благослови нас всех и мистера Питера!»
– А подслушивать нельзя! – наставительно произнес Стоун.
Когда вечером Полли принесла чай, Питер спросил у нее:
– Что это за страшный цыган, Полли?
Девушка испуганно взглянула на него.
– Он приносит несчастье.
– Глупости все это, – храбро произнес Стоун. – Вот пойду сегодня ночью и непременно сяду на его камень.
Полли умоляюще сложила руки:
– Ну, пожалуйста, не надо!
– Почему? – сделав удивленное лицо, спросил Питер. – А потом, не все ли вам равно, если даже со мной что-нибудь случится?
Девушка не ответила, и он вдруг бросил как будто невзначай:
– Только, пожалуй, мне его не придется увидеть, завтра я должен буду уехать.
– Почему так скоро? – Полли не смогла скрыть волнения.
– Ваша тетушка, должно быть, не захочет меня дольше держать.
– О нет, у нас летом всегда бывают жильцы. Питер пристально посмотрел на нее.
– А вам хотелось бы, чтобы я остался?
– Да, – прошептала Полли и, залившись румянцем, быстро выбежала из комнаты…
К вечеру, после ужина, Питер отправился в сад. Он улегся в душистую высокую траву и слушал пение птиц. Вдруг он заметил тень, мелькнувшую возле садовой калитки. Стоун приподнялся на локте и увидел, как Полли вырвалась из цепких рук неуклюжего краснощекого конюха. Джо все-таки схватил ее за плечи, и они остановились друг против друга, шагах в двадцати от Питера, не замечая его, лежавшего в густой траве.
Питер видел сердитое растерянное лицо девушки, пытающейся уклониться от объятий парня.
Стоуна так больно задела эта сцена, что он вскочил на ноги. Они увидели Питера. Полли опустила руки, отшатнулась и спряталась за дерево.
Джо что-то ей сердито буркнул, перепрыгнул через забор и исчез. Питер медленно подошел к девушке. Она стояла, кусая губы, необычайно красивая, с растрепавшимися волосами и опущенными ресницами.
– Простите меня, Полли, – сказал Стоун.
Она быстро глянула на него исподлобья и, вздохнув, пошла прочь.
Питер бросился за ней:
– Полли!
Но она не остановилась, Стоун взял ее за плечо и мягко повернул к себе:
– Постойте, давайте поговорим!
– Почему вы извинились передо мной. Не у меня вам просить прощения.
– Ну, значит, у Джо.
– Как он смеет бегать за мной?
– Влюблен, как видно?
Полли топнула ногой.
– Хотите, я разобью ему голову, – коротко засмеялся Питер.
– Вы смеетесь надо мной, вы смеетесь над всеми нами! – вскрикнула вдруг девушка с неожиданной горячностью.
Он схватил ее руки, но она все отступала, раскрасневшись, пока темные пряди ее волос не запутались в цветущих ветвях старой яблони.
Питер поднес одну из ее рук к губам.
Полли вдруг остановилась. Казалось, она дрогнула и потянулась к нему.
Поддавшись неожиданному порыву, Стоун обнял ее, прижал к себе, поцеловал в лоб – и сразу испугался. Полли внезапно побледнела и закрыла глаза, так что длинные ресницы темной каймой легли на бледные щеки. Руки ее бессильно повисли вдоль тела. От прикосновения полудетской груди дрожь охватила Питера.
– Полли, – шепнул он и выпустил девушку из объятий.
В тишине резко ухнул филин.
Вдруг Полли схватила руку Питера, поднесла ее к своей щеке, к сердцу, к губам, страстно поцеловала и помчалась прочь, меж замшелыми стволами яблонь, пока они не скрыли ее от Стоуна.
На следующее утро, после завтрака, Питеру захотелось увидеть Полли. Что он знал о любви, пока девушка не схватила и не поцеловала его руку? А теперь – чего только он не знает.
Питер прошел в свою комнату, чтобы взять книгу, и сердце у него заколотилось: она была там и застилала постель. Стоун остановился в дверях и следил за ее движениями.
И вдруг радость хлынула в его душу: он увидел, как Полли нагнулась и поцеловала подушку в том месте, где была вмятина от его головы.
Как показать ей, что он видел это трогательное проявление любви!
Но если Полли вдруг услышит, что он потихонечку уходит, – будет еще хуже. Девушка подняла подушку, как будто не решаясь сгладить отпечаток его щеки, но вдруг подушка упала и она быстро обернулась.
– Полли!
Девушка приложила ладони к щекам, но глаза ее прямо и бестрепетно погрузились в его глаза. Никогда раньше Питер не видел так ясно глубину, чистоту и трогательную преданность этих влажных, как будто росой омытых глаз.
Он еще нашел в себе силы сделать к ней шаг. Но при мысли о том, как она только что целовала его подушку, у Питера закружилась голова, и он бросился к Полли.
Коснувшись губами ее глаз, Стоун подумал в странном восторге:
«Теперь все кончено!»
Полли не уклонялась от его губ, а они ухе двигались, пока не встретились с ее губами.
Это был первый настоящий поцелуй любви – необычайный, чудесный, и все же почти невинный.
– Приходи сегодня ночью под большую яблоню, когда все лягут спать, – шептал ей на ухо Питер. – Полли, обещай, я буду ждать тебя!
– Обещаю, – проговорили, чуть слышно, ее коралловые уста.
Питер еще раз поцеловал Полли и отпустил ее. Девушка стремглав побежала к калитке сада. Ее душа пела и ликовала:
– Он любит меня, он любит меня! – выстукивало трепетное девичье сердце…
Было уже около десяти часов, когда Стоун, спрятав в карман газету, которую он, не читая, целый час держал в руках, пробрался через дворик в сад. Месяц, совсем золотой, только что встал над холмом. Под яблоневыми деревьями было темно, и Питер остановился, в поисках тропы, чувствуя несмятую траву под ногами.
Вдруг он услышал, как осторожно скрипнула калитка, потом раздался шорох. Питер прислонился к корявому толстому стволу старой яблони и затаил дыхание.
Бесшумно, словно дух, между деревьями скользнула тоненькая фигурка Полли.
И вот Стоун увидел ее совсем рядом – девушка буквально слилась со стволом яблони. Она стояла совсем тихо, пристально глядя на юношу.
– Полли! – шепнул он и протянул руки. Девушка бросилась прямо к нему на грудь.
Питер услышал биение ее сердца совсем близко. И тут он вдруг испытал всю полноту власти любви, всю силу истинного чувства.
Полли была девушка не из его круга, так проста, так молода и опрометчива; такая влюбленная и беззащитная! Как же он мог не стать ее защитником? Как мог не взять все, что Полли отдавала ему, как мог не отпраздновать весну в ее и своем сердце?
И Стоун крепко обнял девушку, стал целовать ее глаза, губы. Он, ни о чем не думал – он испытывал одно лишь блаженство! Судьба предназначила ее для него! Но только страсть вспыхнула в нем теперь сильнее всех рыцарских чувств, и Питер вздохнул:
– О, Полли! Зачем ты пришла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81