– Эйли нашлась?
– Да.
– Где она была?
– В старом доме, – ответила Сэнди.
– С ней все в порядке?
– Да.
– Она что-нибудь говорила?
– О чем?
– Насчет завтра.
– Нет. Она вообще ни о чем не говорила.
– Значит, ты не знаешь, что она скажет?
– Нет.
Возникла пауза. Имя Джулии вертелось на языке у обоих, но ни один не мог произнести его.
Тед что-то проворчал и повесил трубку.
В его квартире везде горел свет. Все приведено в порядок, протерто от пыли, разложено по местам. За последние долгие часы он почистил кухонную раковину, ванну и туалет, отодвинул холодильник на три дюйма от стены и соскоблил открывшуюся коричневую полоску смазки.
Он все время похлопывал пальцами по стакану, а потом по бедрам, расхаживая взад и вперед по квартире.
Он немного замедлил шаг и извлек чертежи своего будущего дома в горах из пустого ящика бюро, где хранил их в тонкой оберточной бумаге, заботливо оберегая от повреждения и утраты, словно некий талисман. Он разложил их на кухонном столе и принялся неторопливо, методично стирать и заново чертить прекраснейшие из линий в ожидании прихода утра.
Старший из двоих стариков притащился к зданию суда за час до того, как судебный пристав, потягивая сок из желто-коричневой упаковки, появился, чтобы отпереть двери. Старик быстро прошел в пустой зал и занял свое излюбленное место. Ради этого дня он принарядился в блейзер в бело-голубую клетку с бледно-желтыми пятнами на лацканах, его всклокоченные седые волосы сбились, обнажив лысину, которую им полагалась прикрывать, и торчали по бокам, словно крылья. В ночь перед заседанием он слишком волновался, чтобы заснуть. Когда вслед за ним прибыл его приятель, он распечатал коробочку с сушеными абрикосами, и оба принялись потихоньку жевать, пока зал наполнялся и публика рассаживалась по местам.
Ровно в девять тридцать Сэнди провела Эйли, одетую в синюю плиссированную юбку и белый свитер, на передний ряд. Новые туфли натирали Эйли пятку и скользили по мраморному полу, когда она проходила мимо рядов любопытных глаз. Когда они уселись на свои места, Сэнди крепко держала ее за руку, как ради нее, так и ради себя. Тед полуобернулся и взглянул на свою дочь, чистенькую, свежую и напуганную. Он мягко улыбнулся и увидел, как ее губы начали складываться в какую-то гримасу, которую он не сумел разобрать. Заметив это, Сэнди наклонилась и пригладила волосы Эйли, чтобы отвлечь ее, а Тед снова переключился на Фиска, шепча ему на ухо последний совет. Фиск осторожно кивнул. Несмотря на то, что он множество раз звонил Сэнди, ему так и не удалось добиться, чтобы она привела к нему Эйли. Он непроизвольно постукивал ногой по мраморному полу.
Судья Карразерс уже заняла свое место, когда дверь в зал в последний раз открылась. Сэнди обернулась и заметила, как Джон протиснулся в последний ряд. Прямо перед ним сидел Горрик с блокнотом и ручкой в руке. Она смотрела на его бесстрастное лицо, пока открывалось заседание, но он не реагировал.
– Защита вызывает Эйли Уоринг.
Сэнди крепко стиснула руку Эйли и прошептала:
– Только говори правду.
Эйли неуверенным шагом вышла вперед, приняла присягу и взобралась на возвышение, где находилось место для свидетеля.
Судья Карразерс обратилась к ней, ободряюще улыбаясь:
– Здравствуй, Эйли.
– Здравствуйте.
– Скажи, пожалуйста, сколько тебе лет? – спросила судья.
– Одиннадцать.
– Славный возраст, насколько мне помнится. А где ты живешь, Эйли?
– Раньше я жила на Сикамор-стрит. Теперь живу на Келли-лейн.
– С кем ты живешь?
– С моей тетей Сэнди.
– Эйли, ты знаешь, что такое правда?
– То, что происходило на самом деле?
– Очень хорошо. А знаешь ли ты, что такое ложь?
– Когда что-то выдумываешь.
– Хорошо. Ты только что приняла присягу. Ты понимаешь, что это значит?
– Я обещала говорить правду.
Судья Карразерс улыбнулась.
– Очень хорошо, Эйли. – Она повернулась к Фиску. – Можете приступать.
Фиск не спеша приблизился к Эйли, его губы раздвинула улыбка, как он надеялся, успокаивающая, только уголки, подрагивающие уголки губ выдавали некоторую неуверенность.
– Здравствуй, Эйли.
– Здравствуйте.
– Я постараюсь закончить как можно быстрее. Дорогая, ты, твоя сестра и папа 20 октября ездили на гору Флетчера на выходные?
– Да.
– Вы хорошо провели время с папой?
Эйли кивнула.
– Он говорил что-нибудь насчет того, чтобы поехать туда еще раз?
– Да. Он сказал, что в следующий раз мы поедем все вместе.
– И мама тоже?
– Да. Все вместе.
– Вы вернулись в Хардисон с папой и Джулией в воскресенье 22 октября?
– По-моему, да.
– Эйли, когда в тот день вы пришли домой, твои мама и папа начали ссориться?
– Да.
– А что ты делала?
Она взглянула на Теда, подавшегося вперед, к ней.
– Я пошла на кухню выпить стакан апельсинового сока.
– А где была Джулия?
– Она осталась в гостиной.
– Когда ты была на кухне, что ты слышала?
– Я слышала, как они ругаются.
– А прежде ты слышала, чтобы они так ссорились?
– Да.
– Точно так же?
– Думаю, да.
Фиск глянул в свои записи, потом на Теда, но его внимание было целиком поглощено дочерью.
– Эйли, ты слышала, чтобы Джулия что-нибудь говорила?
– Да.
– Что ты слышала?
– Джулия закричала: «Перестань! Нет!»
– И что ты делала потом?
– Я вышла в гостиную.
Эйли говорила так тихо, что судья Карразерс наклонилась вперед и сказала:
– Ты не могла бы говорить чуточку погромче, детка?
– Я вышла в гостиную, – повторила Эйли.
– И что ты увидела?
Эйли играла пальцами, крутя один вокруг другого.
– Что ты увидела? – опять спросил Фиск.
Она положила указательный палец на большой, потом большой – на указательный.
– Я видела, как Джулия набросилась на папу, – прошептала она.
Фиск расправил плечи.
– Это очень важно, Эйли. Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала. Джулия набросилась на отца до или после того, как выстрелило ружье?
Эйли в последний раз покрутила пальцами.
– До того.
– Извини, я тебя не слышу.
– Джулия бросилась на него до того, как ружье выстрелило.
По залу громко пронесся шорох и ропот голосов. Старик на заднем ряду с таким жаром хлопнул приятеля по колену, что тот от неожиданности вскрикнул. Присяжные, вытянувшие шеи в сторону Эйли, на секунду обернулись. Сэнди впилась ногтями себе в бедро, бормоча проклятия, и, глянув на обращенное к ней в профиль лицо Теда, заметила, как на его лице медленно проступает улыбка.
– Ты уверена, что ружье выстрелило лишь после того, как Джулия набросилась на отца? – В голосе Фиска появилась уверенность, которую он раньше лишь изображал.
– Да.
– У меня больше нет вопросов.
– Она лжет! – выпалила Сэнди, задыхаясь, чувствуя, как у нее кружится голова.
– Соблюдайте порядок, – сказала судья Карразерс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90