– спросила она, прежде чем он успел поцеловать ее.
– Умеешь же ты дать понять человеку, насколько он кстати.
– Извини. Видел сегодняшнюю газету?
– Да.
– И это все, что ты можешь сказать, да?
– Куда ты так летишь? – спросил он.
– За продуктами.
Он посмотрел на нее недоверчиво.
– За продуктами?
– Не могу же я вечно держать Джулию и Эйли только на йогурте и «сникерсах», – язвительно пояснила она.
– А где же девочки?
– Я завезла их в школу, там у них после уроков какое-то мероприятие. Я подумала, может, им так легче будет войти в колею.
Джон кивнул.
– Можем мы пойти куда-нибудь поговорить?
– О чем? – спросила она.
– Не здесь.
Сэнди пожала плечами.
– Поедем со мной в супермаркет.
– Хорошо. – Джон смотрел, как она садится в машину, потом поспешил к своей, припаркованной через несколько автомобилей.
Он ехал вслед за ее «хондой», мчавшейся со скоростью, на десяток миль выше положенной, к супермаркету «Гранд Юнион». Однажды, когда она затормозила перед светофором, он подъехал и встал рядом, услышал музыку, рвавшуюся из ее радиоприемника, но не смог поймать ее взгляда. Он спрашивал себя, когда придут слезы, скорбь, печаль; он думал, долго ли еще она сможет цепляться за вспышки гнева, который не давал проявляться горю. Даже их любовные объятия превратились в яростную, безрадостную схватку, стаккатто, отгонявшее призраки, которых он не мог разглядеть.
Они везли переполненную тележку по широким проходам между полками, залитым неоновым светом. Сэнди рассеянно брала упаковки и банки одну за другой и бросала в тележку на верх все увеличивающейся груды. Прежде они с Джоном ходили вместе за покупками только когда собирались устраивать совместный завтрак или ужин; это было романтическое приключение, игра, где каждая деталь наполнялась сокровенным смыслом, очарованием и соблазном, этими первыми признаками близости. Сейчас она схватила первые попавшиеся под руку коробки со сладкими хлопьями.
– Я думала, не сможешь ли ты в субботу взять Джулию и Эйли с собой в магазин, – сказала Сэнди, добавляя в тележку еще одну коробку. – Они могли бы помочь тебе на складе, убрать обувь или еще что-нибудь в этом роде.
Джон поставил три коробки хлопьев обратно на полку.
– Ты же знаешь, существуют законы об использовании детского труда.
– Ты мог бы назвать их неофициальными консультантами. Черт возьми, да они наверняка гораздо лучше тебя знают, что именно хотят купить дети.
– Ты уже все рассчитала, да? – Он быстро шел впереди нее.
– Просто подумала, что для них это было бы неплохо, вот и все. Некоторая последовательность. Кроме того, мне кажется, им это понравится. Просто потому, что от одной мысли о прогулке у меня мурашки бегут по коже.
Она нахмурилась, когда он обошел полку и на мгновение исчез из вида.
– Что-нибудь не так? – спросила она, догоняя его.
– Ничего.
– Ладно.
Он посмотрел на нее в упор и собрался было что-то сказать, но потом раздумал.
– Это же всего лишь идея, – заметила она. – Не понимаю, в чем проблема. Ты хотя бы поразмыслишь об этом?
Он отступил на шаг.
– Я думал, мы с тобой собирались в субботу съездить на тот аукцион в Хаггернвилле.
Одно из колес тележки развернулось боком, и Сэнди наклонилась поправить его, задержавшись в этом положении дольше, чем было необходимо. Она медленно выпрямилась и нарочно пошла впереди него, взяла пятифунтовый пакет риса и с шумом бухнула в тележку.
– Я не могу вот так взять и оставить девочек на весь день. – Она склонилась над полкой с замороженными овощами, разглядывая аккуратно уложенные, красочные коробки.
– Конечно, нет.
– Так о чем ты хотел поговорить со мной.
– Насчет Теда, – осторожно ответил он.
Она обернулась.
– И что же?
– Его выпустили под залог.
– Что? Как это могло случиться?
– Наверное, сочли, что риск здесь невелик.
– Ага, точно такой же, как если залезть в ванну с электроодеялом.
– Он всегда был хорошим отцом. Что бы ни случилось, вряд ли он сбежит и бросит детей.
– Да если он только попробует приблизиться к ним…
– Я заполнил документы о запрете на свидание. Тебе нужно только сходить в полицию и подписать их.
– Ты заполнил?
– Да.
Она внимательно смотрела на него; это было дурацкое, тревожное и незнакомое ощущение, когда есть кто-то, кто заботится о тебе, о твоих делах. Она покатила тележку в кондитерский отдел и взяла три упаковки печенья.
– По-моему, нам хватит, – сказал Джон, откладывая два пакета назад.
Четыре года назад в средней школе Хардисона образовалась группа для детей, родители которых работали, и им больше некуда было деваться. За последний год Эйли и Джулия изредка ходили туда, если Энн не могла перенести дежурство в больнице, но эти случайные посещения оставляли их в неведении относительно быстро менявшихся привязанностей и пристрастий в группе. Эйли с радостной готовностью, которую, как она до сих пор считала, вполне естественно разделят другие, немедленно затесалась в самую гущу детской толпы, и теперь было видно, как она стояла там, тревожно улыбаясь шуткам, которые не совсем понимала.
Джулия в одиночестве сидела на холодной металлической скамье в углу игровой площадки и читала путеводитель по Милану. Она брала их в библиотеке, все, какие там имелись, – путеводители по Восточной Европе, по Майами, Франции, Австралии, Сан-Франциско, и запоминала маршруты, рестораны, кварталы, историю. Само по себе путешествие туда-сюда ее не интересовало, если иметь в виду возвращение с кучей фотографий – путешествие как эпизод. Она искала ни больше ни меньше как новое местожительство, новый путь, в который она пустится, как только будет свободна. Она примерялась к каждому городу, к каждой стране, проверяя, насколько он бы подошел ей, представляя, на какой бы поселилась улице, какую бы нашла работу (всегда оценивая все с практической точки зрения, она тщательно изучала местную промышленность), как могла бы одеваться; она заучивала наизусть, как произносятся основные выражения. В данный момент она читала статью о полиграфии Милана, известном своими книгами, столь же богатыми и роскошными, как и искусство, которое они представляли. Она воображала, как ежедневно едет на работу на мопеде по извилистым мощеным улочкам в темных очках и с шифоновым шарфом.
Стоило ей почувствовать на себе взгляд одноклассников или услышать приближающиеся шаги, как она утыкалась лицом в книгу, шумно переворачивала страницу, и они поспешно отходили прочь. У Джулии и до недавних событий была репутация несколько опасного человека. В прошлом году она швырнула свою металлическую коробочку с картотекой прочитанных книг в голову учительнице, после чего с ней месяцами никто не разговаривал. С тех пор ее буйство проявлялось словесно, язвительными выпадами по поводу умственных способностей, причесок, характеров одноклассников, пока, в конце концов, все не начали обходить ее стороной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Умеешь же ты дать понять человеку, насколько он кстати.
– Извини. Видел сегодняшнюю газету?
– Да.
– И это все, что ты можешь сказать, да?
– Куда ты так летишь? – спросил он.
– За продуктами.
Он посмотрел на нее недоверчиво.
– За продуктами?
– Не могу же я вечно держать Джулию и Эйли только на йогурте и «сникерсах», – язвительно пояснила она.
– А где же девочки?
– Я завезла их в школу, там у них после уроков какое-то мероприятие. Я подумала, может, им так легче будет войти в колею.
Джон кивнул.
– Можем мы пойти куда-нибудь поговорить?
– О чем? – спросила она.
– Не здесь.
Сэнди пожала плечами.
– Поедем со мной в супермаркет.
– Хорошо. – Джон смотрел, как она садится в машину, потом поспешил к своей, припаркованной через несколько автомобилей.
Он ехал вслед за ее «хондой», мчавшейся со скоростью, на десяток миль выше положенной, к супермаркету «Гранд Юнион». Однажды, когда она затормозила перед светофором, он подъехал и встал рядом, услышал музыку, рвавшуюся из ее радиоприемника, но не смог поймать ее взгляда. Он спрашивал себя, когда придут слезы, скорбь, печаль; он думал, долго ли еще она сможет цепляться за вспышки гнева, который не давал проявляться горю. Даже их любовные объятия превратились в яростную, безрадостную схватку, стаккатто, отгонявшее призраки, которых он не мог разглядеть.
Они везли переполненную тележку по широким проходам между полками, залитым неоновым светом. Сэнди рассеянно брала упаковки и банки одну за другой и бросала в тележку на верх все увеличивающейся груды. Прежде они с Джоном ходили вместе за покупками только когда собирались устраивать совместный завтрак или ужин; это было романтическое приключение, игра, где каждая деталь наполнялась сокровенным смыслом, очарованием и соблазном, этими первыми признаками близости. Сейчас она схватила первые попавшиеся под руку коробки со сладкими хлопьями.
– Я думала, не сможешь ли ты в субботу взять Джулию и Эйли с собой в магазин, – сказала Сэнди, добавляя в тележку еще одну коробку. – Они могли бы помочь тебе на складе, убрать обувь или еще что-нибудь в этом роде.
Джон поставил три коробки хлопьев обратно на полку.
– Ты же знаешь, существуют законы об использовании детского труда.
– Ты мог бы назвать их неофициальными консультантами. Черт возьми, да они наверняка гораздо лучше тебя знают, что именно хотят купить дети.
– Ты уже все рассчитала, да? – Он быстро шел впереди нее.
– Просто подумала, что для них это было бы неплохо, вот и все. Некоторая последовательность. Кроме того, мне кажется, им это понравится. Просто потому, что от одной мысли о прогулке у меня мурашки бегут по коже.
Она нахмурилась, когда он обошел полку и на мгновение исчез из вида.
– Что-нибудь не так? – спросила она, догоняя его.
– Ничего.
– Ладно.
Он посмотрел на нее в упор и собрался было что-то сказать, но потом раздумал.
– Это же всего лишь идея, – заметила она. – Не понимаю, в чем проблема. Ты хотя бы поразмыслишь об этом?
Он отступил на шаг.
– Я думал, мы с тобой собирались в субботу съездить на тот аукцион в Хаггернвилле.
Одно из колес тележки развернулось боком, и Сэнди наклонилась поправить его, задержавшись в этом положении дольше, чем было необходимо. Она медленно выпрямилась и нарочно пошла впереди него, взяла пятифунтовый пакет риса и с шумом бухнула в тележку.
– Я не могу вот так взять и оставить девочек на весь день. – Она склонилась над полкой с замороженными овощами, разглядывая аккуратно уложенные, красочные коробки.
– Конечно, нет.
– Так о чем ты хотел поговорить со мной.
– Насчет Теда, – осторожно ответил он.
Она обернулась.
– И что же?
– Его выпустили под залог.
– Что? Как это могло случиться?
– Наверное, сочли, что риск здесь невелик.
– Ага, точно такой же, как если залезть в ванну с электроодеялом.
– Он всегда был хорошим отцом. Что бы ни случилось, вряд ли он сбежит и бросит детей.
– Да если он только попробует приблизиться к ним…
– Я заполнил документы о запрете на свидание. Тебе нужно только сходить в полицию и подписать их.
– Ты заполнил?
– Да.
Она внимательно смотрела на него; это было дурацкое, тревожное и незнакомое ощущение, когда есть кто-то, кто заботится о тебе, о твоих делах. Она покатила тележку в кондитерский отдел и взяла три упаковки печенья.
– По-моему, нам хватит, – сказал Джон, откладывая два пакета назад.
Четыре года назад в средней школе Хардисона образовалась группа для детей, родители которых работали, и им больше некуда было деваться. За последний год Эйли и Джулия изредка ходили туда, если Энн не могла перенести дежурство в больнице, но эти случайные посещения оставляли их в неведении относительно быстро менявшихся привязанностей и пристрастий в группе. Эйли с радостной готовностью, которую, как она до сих пор считала, вполне естественно разделят другие, немедленно затесалась в самую гущу детской толпы, и теперь было видно, как она стояла там, тревожно улыбаясь шуткам, которые не совсем понимала.
Джулия в одиночестве сидела на холодной металлической скамье в углу игровой площадки и читала путеводитель по Милану. Она брала их в библиотеке, все, какие там имелись, – путеводители по Восточной Европе, по Майами, Франции, Австралии, Сан-Франциско, и запоминала маршруты, рестораны, кварталы, историю. Само по себе путешествие туда-сюда ее не интересовало, если иметь в виду возвращение с кучей фотографий – путешествие как эпизод. Она искала ни больше ни меньше как новое местожительство, новый путь, в который она пустится, как только будет свободна. Она примерялась к каждому городу, к каждой стране, проверяя, насколько он бы подошел ей, представляя, на какой бы поселилась улице, какую бы нашла работу (всегда оценивая все с практической точки зрения, она тщательно изучала местную промышленность), как могла бы одеваться; она заучивала наизусть, как произносятся основные выражения. В данный момент она читала статью о полиграфии Милана, известном своими книгами, столь же богатыми и роскошными, как и искусство, которое они представляли. Она воображала, как ежедневно едет на работу на мопеде по извилистым мощеным улочкам в темных очках и с шифоновым шарфом.
Стоило ей почувствовать на себе взгляд одноклассников или услышать приближающиеся шаги, как она утыкалась лицом в книгу, шумно переворачивала страницу, и они поспешно отходили прочь. У Джулии и до недавних событий была репутация несколько опасного человека. В прошлом году она швырнула свою металлическую коробочку с картотекой прочитанных книг в голову учительнице, после чего с ней месяцами никто не разговаривал. С тех пор ее буйство проявлялось словесно, язвительными выпадами по поводу умственных способностей, причесок, характеров одноклассников, пока, в конце концов, все не начали обходить ее стороной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90