Деньги того не стоят. И выгораживать Осмолова ему после этого не было никакого смысла - денег бы он все равно не получил.
- Ты не побоялся руки покалечить…
- Я был прав. Это меняет дело. Ради Правды… - Млад пожал плечами.
- А Родомил говорит, что Правды нет, - вдруг сказала Дана и посмотрела на него пристально, словно хотела услышать ответ.
- Правда есть. Только она не всегда нужна. Родомилу, например. Кости для жребия мне и татарину приготовили разные…
- И ты с ним не согласен?
- Почему же? Например, война - это обман противника. Только, обманывая, я должен помнить об этом и не надеяться на помощь богов. И, опуская руки в огонь, понимать: без ожогов не обойдешься… На войне - другая правда. Родомил считает, что это тоже война.
- А ты?
- Право, Сова Осмолов слишком мелок для того, чтоб с ним воевать, - Млад улыбнулся, - он вроде мародера на этой войне… Или маркитанта. Продает все, что продается. И своим, и чужим.
- Он богатый и могущественный… - ответила Дана, улыбаясь.
- Сегодня я этого не заметил. И потом, мародеры всегда богаче честных воинов…
- И кто, по-твоему, настоящий враг?
Млад вздохнул: Михаил Архангел с огненным мечом в руках? Он два дня хотел рассказать об этом Дане, но так и не нашел повода. А тут вдруг все его видения из будущего показались ему сущим вздором, бессмыслицей, достойной мальчишки-выдумщика. Отец Константин, пустой жрец - враг? Позавчера, когда Млад чувствовал себя побежденным, ему именно так и казалось. А тут, выйдя в победители, он перестал всерьез относиться к проповеднику. А ведь сам говорил недавно Ширяю, что нельзя недооценивать противника…
- Я не знаю. Родомил предлагает спросить об этом богов.
- Младик, не вздумай этого делать, - Дана приподнялась, заглядывая ему в лицо, и чуть не упала, когда сани тряхнуло на выбоине во льду, но Млад подхватил ее и прижал к себе.
- Даже не смей об этом заикаться! - она высвободилась из его объятий, - Родомил ничего не смыслит в разговорах с богами!
- А я? А я, по-твоему, что-нибудь смыслю? - он улыбнулся.
- Ты сегодня без этого напугал меня до слез. Не надо, Младик, все знают, что боги этого не любят. Они шлют знаки сами, когда хотят. Разве нет?
- Ну, они и дожди слали бы сами, когда хотели, если бы я их не просил… - на него нашел кураж - он чувствовал себя чуть ли не всемогущим и смеялся над своим зазнайством. Ему хотелось, чтоб она видела в нем героя, чтоб она восхищалась его отвагой, чтоб она боялась за него до слез…
- Перестань! Это вовсе не шутки. И будь осторожней с Родомилом. Не надо принимать за чистую монету все, что он предлагает!
Млад опустил голову - она не понимала. А Родомил на самом деле не причинил бы ему вреда, для этого достаточно было посмотреть ему в глаза. Он, может, и привык добиваться своего всеми правдами и неправдами, но, тем не менее, он был честен… по крайней мере, в этой игре.
- Хочешь, я слетаю наверх и сниму тебе звездочку с неба? - он улыбнулся, вспоминая о тереме и соболях.
- Нет. Если каждый начнет таскать звездочки с неба, что от них останется? - она засмеялась.
- Я маленькую… - шепнул Млад.
- Чудушко, не надо мне ничего, ты только перестань геройствовать. Хватит. Я и без этого знаю, какой ты на самом деле.
- Какой?
Она быстро поцеловала его в щеку и не стала отвечать.
Родомил ходил из угла в угол широкими, тяжелыми шагами и ругался:
- Надо быть сумасшедшими! Я не верю, что весь город Псков сошел с ума! На что они надеются? Да их раздавят, как комара на ладони!
Добробой, раздувающий у печки самовар, слушал его раскрыв рот. Ширяй, сузив глаза, сидел за столом, подпирая рукой щеку, и следил за Родомилом любопытным, но подозрительным взглядом. Пифагорыч, заглянувший на чашку чая, одобрительно кивал: прихода Млада никто не заметил.
- Не иначе, кому-то из псковских бояр срочно потребовалось серебро! - гремел Родомил, - и завтра они перекроют дороги торговым обозам! Я не верю, что псковский посадник не видит дальше собственного носа!
Пифагорыч оглянулся на хлопок двери:
- А, Мстиславич… Мы тебя ждем. Ты где был-то?
Младу вовсе не хотелось говорить, что он был у Даны. Да и Родомила он встретить у себя дома не ожидал.
- А я к тебе, - словно оправдываясь, сказал тот, - поговорить надо.
Млад посмотрел на Пифагорыча и шаманят: не выгонять же их на двор?
- Пойдем, поговорим, - пожал плечами Млад, и Родомил тут же накинул полушубок на плечи.
- Я вчера говорил с волхвами, - без предисловий начал главный дознаватель, словно боялся, что Млад неправильно его поймет или не захочет слушать, - на перынском капище, и в детинце, на капище Хорса. Дальше пока не ездил.
- О чем? - не понял Млад.
- О силе об этой. О людях. Я подозреваю, в Пскове вече тоже неспроста отделяться решило.
- Псков просто выбрал удобное время, - ответил Млад, - они ведь знают, что Новгород примет их обратно в любую минуту. За зиму поднакопят денег, а потом назад запросятся. И ополчение не надо выставлять.
- Да нет… - кашлянул Родомил, - не в этом дело, ох, не в этом! Ты мне так и не сказал, что ты понял тогда, с Градятой… Мне очень нужно это знать прежде, чем ехать в Псков.
Они шли по тропе к лесу, быстро, словно куда-то торопились, на самом же деле - чтоб не мерзнуть.
Млад задумался: а не было ли все это совпадением? Возможно, вовсе и не силу Михаила Архангела использовал Градята, а просто нашел слабое место - шрам? Самое свежее воспоминание о поражении - меч? Млад ничего не смыслил в той борьбе, к которой неожиданно оказался способным. Он никогда не использовал свою силу для войны, он договаривался с богами, он призывал или прогонял дождь, чтоб рос хлеб или сохло сено.
- Я не знаю. Я могу ошибиться… - пробормотал он.
- Да что ты тянешь? - вдруг разозлился Родомил, - почему ты всегда неуверен?
- Потому что я отвечаю за свои слова.
- Я тоже отвечаю за свои слова, - фыркнул главный дознаватель, - но я не тяну кота за хвост.
Млад пожал плечами: он не считал нужным рубить с плеча. А с другой стороны, почему бы Родомилу не знать, что с ним было, и как по-разному это можно истолковать?
- Послезавтра - Карачун, - медленно сказал Млад, глядя на полупрозрачные облака и звезды между их обрывками.
- И что? - не понял Родомил.
- Нет, это я так. Ночь волшебная… Хочешь, я спрошу об этом богов?
- Хочу, - с мрачным вызовом ответил главный дознаватель, - ты же знаешь.
По тропе они добрались до леса и шагнули под его хмурые своды.
- Мне не надо лучших людей Новгорода. Достаточно тебя одного. Ты разделишь со мной ответственность, и поможешь, если я упаду вниз: не хочу опять валяться в костре, пока он не потухнет. И… не говори никому об этом. В суде ты моих слов все равно использовать не сможешь, тебе придется искать другие доказательства.
Теперь задумался Родомил.
- Послушай, - наконец, сказал он, - а это на самом деле так опасно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
- Ты не побоялся руки покалечить…
- Я был прав. Это меняет дело. Ради Правды… - Млад пожал плечами.
- А Родомил говорит, что Правды нет, - вдруг сказала Дана и посмотрела на него пристально, словно хотела услышать ответ.
- Правда есть. Только она не всегда нужна. Родомилу, например. Кости для жребия мне и татарину приготовили разные…
- И ты с ним не согласен?
- Почему же? Например, война - это обман противника. Только, обманывая, я должен помнить об этом и не надеяться на помощь богов. И, опуская руки в огонь, понимать: без ожогов не обойдешься… На войне - другая правда. Родомил считает, что это тоже война.
- А ты?
- Право, Сова Осмолов слишком мелок для того, чтоб с ним воевать, - Млад улыбнулся, - он вроде мародера на этой войне… Или маркитанта. Продает все, что продается. И своим, и чужим.
- Он богатый и могущественный… - ответила Дана, улыбаясь.
- Сегодня я этого не заметил. И потом, мародеры всегда богаче честных воинов…
- И кто, по-твоему, настоящий враг?
Млад вздохнул: Михаил Архангел с огненным мечом в руках? Он два дня хотел рассказать об этом Дане, но так и не нашел повода. А тут вдруг все его видения из будущего показались ему сущим вздором, бессмыслицей, достойной мальчишки-выдумщика. Отец Константин, пустой жрец - враг? Позавчера, когда Млад чувствовал себя побежденным, ему именно так и казалось. А тут, выйдя в победители, он перестал всерьез относиться к проповеднику. А ведь сам говорил недавно Ширяю, что нельзя недооценивать противника…
- Я не знаю. Родомил предлагает спросить об этом богов.
- Младик, не вздумай этого делать, - Дана приподнялась, заглядывая ему в лицо, и чуть не упала, когда сани тряхнуло на выбоине во льду, но Млад подхватил ее и прижал к себе.
- Даже не смей об этом заикаться! - она высвободилась из его объятий, - Родомил ничего не смыслит в разговорах с богами!
- А я? А я, по-твоему, что-нибудь смыслю? - он улыбнулся.
- Ты сегодня без этого напугал меня до слез. Не надо, Младик, все знают, что боги этого не любят. Они шлют знаки сами, когда хотят. Разве нет?
- Ну, они и дожди слали бы сами, когда хотели, если бы я их не просил… - на него нашел кураж - он чувствовал себя чуть ли не всемогущим и смеялся над своим зазнайством. Ему хотелось, чтоб она видела в нем героя, чтоб она восхищалась его отвагой, чтоб она боялась за него до слез…
- Перестань! Это вовсе не шутки. И будь осторожней с Родомилом. Не надо принимать за чистую монету все, что он предлагает!
Млад опустил голову - она не понимала. А Родомил на самом деле не причинил бы ему вреда, для этого достаточно было посмотреть ему в глаза. Он, может, и привык добиваться своего всеми правдами и неправдами, но, тем не менее, он был честен… по крайней мере, в этой игре.
- Хочешь, я слетаю наверх и сниму тебе звездочку с неба? - он улыбнулся, вспоминая о тереме и соболях.
- Нет. Если каждый начнет таскать звездочки с неба, что от них останется? - она засмеялась.
- Я маленькую… - шепнул Млад.
- Чудушко, не надо мне ничего, ты только перестань геройствовать. Хватит. Я и без этого знаю, какой ты на самом деле.
- Какой?
Она быстро поцеловала его в щеку и не стала отвечать.
Родомил ходил из угла в угол широкими, тяжелыми шагами и ругался:
- Надо быть сумасшедшими! Я не верю, что весь город Псков сошел с ума! На что они надеются? Да их раздавят, как комара на ладони!
Добробой, раздувающий у печки самовар, слушал его раскрыв рот. Ширяй, сузив глаза, сидел за столом, подпирая рукой щеку, и следил за Родомилом любопытным, но подозрительным взглядом. Пифагорыч, заглянувший на чашку чая, одобрительно кивал: прихода Млада никто не заметил.
- Не иначе, кому-то из псковских бояр срочно потребовалось серебро! - гремел Родомил, - и завтра они перекроют дороги торговым обозам! Я не верю, что псковский посадник не видит дальше собственного носа!
Пифагорыч оглянулся на хлопок двери:
- А, Мстиславич… Мы тебя ждем. Ты где был-то?
Младу вовсе не хотелось говорить, что он был у Даны. Да и Родомила он встретить у себя дома не ожидал.
- А я к тебе, - словно оправдываясь, сказал тот, - поговорить надо.
Млад посмотрел на Пифагорыча и шаманят: не выгонять же их на двор?
- Пойдем, поговорим, - пожал плечами Млад, и Родомил тут же накинул полушубок на плечи.
- Я вчера говорил с волхвами, - без предисловий начал главный дознаватель, словно боялся, что Млад неправильно его поймет или не захочет слушать, - на перынском капище, и в детинце, на капище Хорса. Дальше пока не ездил.
- О чем? - не понял Млад.
- О силе об этой. О людях. Я подозреваю, в Пскове вече тоже неспроста отделяться решило.
- Псков просто выбрал удобное время, - ответил Млад, - они ведь знают, что Новгород примет их обратно в любую минуту. За зиму поднакопят денег, а потом назад запросятся. И ополчение не надо выставлять.
- Да нет… - кашлянул Родомил, - не в этом дело, ох, не в этом! Ты мне так и не сказал, что ты понял тогда, с Градятой… Мне очень нужно это знать прежде, чем ехать в Псков.
Они шли по тропе к лесу, быстро, словно куда-то торопились, на самом же деле - чтоб не мерзнуть.
Млад задумался: а не было ли все это совпадением? Возможно, вовсе и не силу Михаила Архангела использовал Градята, а просто нашел слабое место - шрам? Самое свежее воспоминание о поражении - меч? Млад ничего не смыслил в той борьбе, к которой неожиданно оказался способным. Он никогда не использовал свою силу для войны, он договаривался с богами, он призывал или прогонял дождь, чтоб рос хлеб или сохло сено.
- Я не знаю. Я могу ошибиться… - пробормотал он.
- Да что ты тянешь? - вдруг разозлился Родомил, - почему ты всегда неуверен?
- Потому что я отвечаю за свои слова.
- Я тоже отвечаю за свои слова, - фыркнул главный дознаватель, - но я не тяну кота за хвост.
Млад пожал плечами: он не считал нужным рубить с плеча. А с другой стороны, почему бы Родомилу не знать, что с ним было, и как по-разному это можно истолковать?
- Послезавтра - Карачун, - медленно сказал Млад, глядя на полупрозрачные облака и звезды между их обрывками.
- И что? - не понял Родомил.
- Нет, это я так. Ночь волшебная… Хочешь, я спрошу об этом богов?
- Хочу, - с мрачным вызовом ответил главный дознаватель, - ты же знаешь.
По тропе они добрались до леса и шагнули под его хмурые своды.
- Мне не надо лучших людей Новгорода. Достаточно тебя одного. Ты разделишь со мной ответственность, и поможешь, если я упаду вниз: не хочу опять валяться в костре, пока он не потухнет. И… не говори никому об этом. В суде ты моих слов все равно использовать не сможешь, тебе придется искать другие доказательства.
Теперь задумался Родомил.
- Послушай, - наконец, сказал он, - а это на самом деле так опасно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154