- воскликнул он. И это
означало, что сила счастливчика должна была перейти в единоначальное
подчинение хитреца.
Теперь, когда вывод стал ясен, оставалось обозначить верно и
непобедимо, исходя из уклада счастливчика, свое право хитреца. Надо было
самому стать воплощением права. И тут хитрецу пришла на ум нужная идея!
Дело в том, что всякий раз, когда он, хитрец, обращался к
счастливчику со своими предложениями об изменениях в жизненном укладе
благодатного жилища, счастливчик всегда отвечал одно: так жить мне
подсказывает сердце, ветер, река, лес и небо, забор...
И вот как-то поутру счастливчик вышел во двор после благодатного сна,
чтобы привычно приступить к своему укладу жизни. И вдруг:
На заборе зеленой краской, крупными каракулями на языке счастливчика
было написано: "Отныне главой сего благодатного жилища является
прихожанин, и ты, счастливчик, должен ему подчиняться во всем!
Следом за счастливчиком, прищуренно улыбаясь, вышел и хитрец на порог
дома и принял гордую позу избранного!
Счастливчик, привыкший подчиняться, прислушиваться к окружающим
подсказкам, не удивился надписи на заборе, и хотя сердце у него и защемило
незнакомо, но он подчинился безоговорочно, признал хитреца главой и низко
поклонился ему. Ведь счастливчику и невдомек было то, что хитрец сам,
вчера вечером, тайком, написал эти приказные слова на заборе!
- Ты видишь?! - воскликнул театрально хитрец, обращаясь к
счастливчику. - Забор тебе сегодня подсказал, чтобы ты во всем слушался
меня, ибо я есть - забороизбранный человек!
И начались с того самого дня и часа в благодатном жилище счастливчика
"Заборные дни" правления хитреца. И напрасно счастливчик ожидал встретить
каждое утро долгожданную надпись на заборе, которая бы возвестила
облегчение и восстановила бы справедливость, вернула бы право
распоряжаться в благодатном жилище его первому, истинному хозяину по
законам: сердца, ветра, реки, забора и неба.
Но появлялись все новые надписи на заборе, закрепощающие
счастливчика, и он уже и не знал, когда все это кончится, и что же ему
теперь делать, и как жить дальше?..
"Получается, что не право в силе, а сила в праве!" - подумал я и
отвернулся от книжицы в красном переплете. Но что-то остановило меня
удаляться, растаивать от нее. И в следующее мгновение понял я: чтобы
возвратиться в земное тело мое, надо обладать правом на волю это сделать.
Не на волю - желать этого, а именно - на волю возвратиться! А я, пока еще,
только лишь имел возможность желать вернуться обратно!...
Победить коллективную волю астральной шайки! Она явилась реальной
силой, и я нуждаюсь в обладании правом на эту силу.
Астральная шайка сделала "надпись на заборе" подобно хитрецу. И я
поверил в нее, подчинился своему заключению в астральном теле добровольно:
вне камеры и связанных рук! Ибо моя камера и связанные руки - это моя
вера!
Господи! Вот что значит пребывать не краешком, а без остатка в мире
своей веры! Но мог ли я иметь с собою хотя бы тень сомнения? Казалось бы,
как легко: не поверь в приговор астральной шайки - и все! И ты - снова
дома, в теле! Нет! Подобного случиться не могло, в мире моей веры! Я не
мог не поверить в приговор. Ведь если бы я это смог, то, прежде всего, я
никогда бы не вышел в Астрал! Я избавился от веры вовне меня на физическом
плане, но я еще так беззащитно верил тогда в реальность Астрала. В том и
состояла моя беда...
В ПЛЕНУ АСТРАЛЬНОЙ ВЕРЫ
Астральный мир теперь для меня был такой же реальностью, как раньше
являлся незыблемостью и несокрушимостью мир земли. Если прежде я тяжело
искал выхода в Астрал, специально упражнялся в этом, вел особенный образ
жизни моих чувств и мыслей, образов, и Астрал мне казался диковинкой,
восторженно-сияющей новью впереди, в приближении своем: мечталось,
воспитывалось астральное пространство, нарабатывалось во мне; то ныне я
начинал забывать - что такое земной мир, неповторимости которого и
прочности мне так не хватало!
Я усердно искал выхода, но теперь из Астрала в земной мир! Пока мне
это не удавалось, да я еще и не знал, как это сделать, - надо было
научиться!
Несостоятельность всех моих попыток вернуться в свое земное тело
обнажилась до отвращения от этого действа и дошла до того, что я уже и не
помышлял больше вернуться к этим опытам не иначе как через победу над
коллективной волей астральной шайки Остапа Моисеевича, - ревностного
обладателя, служителя темных сил.
Эта шайка являлась реальной силой, и я нуждался в обладании правом на
эту силу.
Астральная шайка сделала своеобразную надпись на "заборе", и я
поверил в нее и подчинился своему заключению в астральном мире
добровольно: вне камеры и связанных рук.
Выходило, что Остап Моисеевич был не только начальником ОВД моего
района, но и, в каком-то земном смысле, своеобразным начальником ОВД
определенного астрального подплана.
Ну да мне от понимания этого не приходилось легче воспринимать свое
заключение в Астрале. Своею легкостью и доступностью, но и определенным
подчинением и зависимостью от меня, мое астральное тело утомило меня.
Господи! Вот что значит пребывать без остатка в мире своей веры и
воли!
Казалось бы: как легко - не поверь только в приговор астральной шайки
- и все! И ты снова дома, в земном теле!
Нет!.. Подобного случиться не могло!
Я находился не просто в астральном мире, а прежде всего в мире своей
веры, и в какой-то усеченной степени воли!
Здесь хотел бы я сразу же оговориться, что в Астрале чувства и
страсти человека просачиваются на первый план, воля человека целиком
зависит от владения своими страстями и чувствами. К примеру: если в земной
жизни человек чем-то неистово бесконтрольно увлекался, услаждался,
полностью подчинялся этому увлечению, страсти своей, то в астральном мире
он будет то и дело нянчиться с этим пороком, и воля его будет усечена
этим.
Я находился в мире своей веры. Я не мог не поверить в приговор, ведь
если бы я это смог, то, прежде всего, я никогда бы не вышел в Астрал! Ибо,
не поверить в приговор и одновременно находиться в Астрале означало бы не
что иное, в качестве примера земного, как то, что я находился бы среди,
скажем, своих друзей и громогласно утверждал бы свое телесное
неприсутствие! И если бы меня начали в тот момент пинать, то мне бы
пришлось либо поверить в свое физическое присутствие, либо не поверить, но
физически все равно присутствовать и получать самые настоящие побои, с
синяками и ссадинами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
означало, что сила счастливчика должна была перейти в единоначальное
подчинение хитреца.
Теперь, когда вывод стал ясен, оставалось обозначить верно и
непобедимо, исходя из уклада счастливчика, свое право хитреца. Надо было
самому стать воплощением права. И тут хитрецу пришла на ум нужная идея!
Дело в том, что всякий раз, когда он, хитрец, обращался к
счастливчику со своими предложениями об изменениях в жизненном укладе
благодатного жилища, счастливчик всегда отвечал одно: так жить мне
подсказывает сердце, ветер, река, лес и небо, забор...
И вот как-то поутру счастливчик вышел во двор после благодатного сна,
чтобы привычно приступить к своему укладу жизни. И вдруг:
На заборе зеленой краской, крупными каракулями на языке счастливчика
было написано: "Отныне главой сего благодатного жилища является
прихожанин, и ты, счастливчик, должен ему подчиняться во всем!
Следом за счастливчиком, прищуренно улыбаясь, вышел и хитрец на порог
дома и принял гордую позу избранного!
Счастливчик, привыкший подчиняться, прислушиваться к окружающим
подсказкам, не удивился надписи на заборе, и хотя сердце у него и защемило
незнакомо, но он подчинился безоговорочно, признал хитреца главой и низко
поклонился ему. Ведь счастливчику и невдомек было то, что хитрец сам,
вчера вечером, тайком, написал эти приказные слова на заборе!
- Ты видишь?! - воскликнул театрально хитрец, обращаясь к
счастливчику. - Забор тебе сегодня подсказал, чтобы ты во всем слушался
меня, ибо я есть - забороизбранный человек!
И начались с того самого дня и часа в благодатном жилище счастливчика
"Заборные дни" правления хитреца. И напрасно счастливчик ожидал встретить
каждое утро долгожданную надпись на заборе, которая бы возвестила
облегчение и восстановила бы справедливость, вернула бы право
распоряжаться в благодатном жилище его первому, истинному хозяину по
законам: сердца, ветра, реки, забора и неба.
Но появлялись все новые надписи на заборе, закрепощающие
счастливчика, и он уже и не знал, когда все это кончится, и что же ему
теперь делать, и как жить дальше?..
"Получается, что не право в силе, а сила в праве!" - подумал я и
отвернулся от книжицы в красном переплете. Но что-то остановило меня
удаляться, растаивать от нее. И в следующее мгновение понял я: чтобы
возвратиться в земное тело мое, надо обладать правом на волю это сделать.
Не на волю - желать этого, а именно - на волю возвратиться! А я, пока еще,
только лишь имел возможность желать вернуться обратно!...
Победить коллективную волю астральной шайки! Она явилась реальной
силой, и я нуждаюсь в обладании правом на эту силу.
Астральная шайка сделала "надпись на заборе" подобно хитрецу. И я
поверил в нее, подчинился своему заключению в астральном теле добровольно:
вне камеры и связанных рук! Ибо моя камера и связанные руки - это моя
вера!
Господи! Вот что значит пребывать не краешком, а без остатка в мире
своей веры! Но мог ли я иметь с собою хотя бы тень сомнения? Казалось бы,
как легко: не поверь в приговор астральной шайки - и все! И ты - снова
дома, в теле! Нет! Подобного случиться не могло, в мире моей веры! Я не
мог не поверить в приговор. Ведь если бы я это смог, то, прежде всего, я
никогда бы не вышел в Астрал! Я избавился от веры вовне меня на физическом
плане, но я еще так беззащитно верил тогда в реальность Астрала. В том и
состояла моя беда...
В ПЛЕНУ АСТРАЛЬНОЙ ВЕРЫ
Астральный мир теперь для меня был такой же реальностью, как раньше
являлся незыблемостью и несокрушимостью мир земли. Если прежде я тяжело
искал выхода в Астрал, специально упражнялся в этом, вел особенный образ
жизни моих чувств и мыслей, образов, и Астрал мне казался диковинкой,
восторженно-сияющей новью впереди, в приближении своем: мечталось,
воспитывалось астральное пространство, нарабатывалось во мне; то ныне я
начинал забывать - что такое земной мир, неповторимости которого и
прочности мне так не хватало!
Я усердно искал выхода, но теперь из Астрала в земной мир! Пока мне
это не удавалось, да я еще и не знал, как это сделать, - надо было
научиться!
Несостоятельность всех моих попыток вернуться в свое земное тело
обнажилась до отвращения от этого действа и дошла до того, что я уже и не
помышлял больше вернуться к этим опытам не иначе как через победу над
коллективной волей астральной шайки Остапа Моисеевича, - ревностного
обладателя, служителя темных сил.
Эта шайка являлась реальной силой, и я нуждался в обладании правом на
эту силу.
Астральная шайка сделала своеобразную надпись на "заборе", и я
поверил в нее и подчинился своему заключению в астральном мире
добровольно: вне камеры и связанных рук.
Выходило, что Остап Моисеевич был не только начальником ОВД моего
района, но и, в каком-то земном смысле, своеобразным начальником ОВД
определенного астрального подплана.
Ну да мне от понимания этого не приходилось легче воспринимать свое
заключение в Астрале. Своею легкостью и доступностью, но и определенным
подчинением и зависимостью от меня, мое астральное тело утомило меня.
Господи! Вот что значит пребывать без остатка в мире своей веры и
воли!
Казалось бы: как легко - не поверь только в приговор астральной шайки
- и все! И ты снова дома, в земном теле!
Нет!.. Подобного случиться не могло!
Я находился не просто в астральном мире, а прежде всего в мире своей
веры, и в какой-то усеченной степени воли!
Здесь хотел бы я сразу же оговориться, что в Астрале чувства и
страсти человека просачиваются на первый план, воля человека целиком
зависит от владения своими страстями и чувствами. К примеру: если в земной
жизни человек чем-то неистово бесконтрольно увлекался, услаждался,
полностью подчинялся этому увлечению, страсти своей, то в астральном мире
он будет то и дело нянчиться с этим пороком, и воля его будет усечена
этим.
Я находился в мире своей веры. Я не мог не поверить в приговор, ведь
если бы я это смог, то, прежде всего, я никогда бы не вышел в Астрал! Ибо,
не поверить в приговор и одновременно находиться в Астрале означало бы не
что иное, в качестве примера земного, как то, что я находился бы среди,
скажем, своих друзей и громогласно утверждал бы свое телесное
неприсутствие! И если бы меня начали в тот момент пинать, то мне бы
пришлось либо поверить в свое физическое присутствие, либо не поверить, но
физически все равно присутствовать и получать самые настоящие побои, с
синяками и ссадинами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135