Расправив плечи, он делает кувырок через голову… и встает уже в образе огромного медведя. Приглушенно рыкнув, он сжимает лапами замок. Клыки обнажаются в хищном оскале, бугры мышц вспухают под густой шерстью, металл натужно стонет и уступает нечеловеческой силе оборотня.
Расчистив проход, перевертыш вновь принимает облик человека и облачается, пояснив:
— Не могу же я пред очи прекрасной царевны явиться в облике зверя дикого.
— За мной, — командую я, первым ступив в подземелье. Вот где не помешало бы иметь очки ночного видения, хотя бы армейскую «Сову», впрочем, по бедности сошел бы и обыкновенный фонарь.
Словно прочитав мои мысли, вперед выступил чародей, единственный необоротень в моей двадцатке диверсантов. Он щелкнул пальцами, и передо мной возник огненный шар, залив низкие своды коридора багровым светом.
Осторожно продвигаясь вслед за летучей мышью, управляемой Софоном, мы спустились в подземелье по стертым ступеням, помнящим шарканье ног не одного поколения палачей и их жертв. Многие из последних проделали путь лишь в одном направлении, на что намекают прикованные к стенам полуразложившиеся трупы и обглоданные крысами кости среди куч полуистлевшей ветоши, некогда являвшейся одеждой. Задеваю ногой чей-то череп. Он весело скачет вперед, теряя оставшиеся зубы.
— Бедный Йорик, — шепчу ему вслед. Нужно раздобыть себе такой же, только из пластика и с нижней челюстью. Можно будет советоваться по поводу: быть или не быть? Заодно и имидж свой укреплю. Надоело — то с ведьмаком путают, то с воспитателем особо трудных уникальных животных… Минуем камеру пыток, обилию приспособлений в которой позавидовал бы и Торквемада, не говоря уж о всяких мелких садистах-самоучках. Впрочем, с моей точки зрения это все безнадежно устарело. Ведь придумано столько психотропных средств, что время игры в молчанку кануло в Лету. Но каково разнообразие! От громоздких дыб и железных дев разной конфигурации и степени размещения в них человека до небольших буравчиков и иголок, которые загоняют в кости и плоть, от пил и кусачек до бичей и розог. Все буйство человеческой фантазии в области причинения боли себе подобным. Ты смотри, Кощей не поленился даже термитник притащить!.. А здесь у нас что? Без гида не разобраться. Какие-то дрова, тряпье… фу! Рассадник плесени и гнили. Следующее помещение больше всех предыдущих. Огненный шар влетает вслед за летучей мышью, и что тут начинается! Сотни крылатых кровопийц, разбуженные то ли близящейся полуночью, то ли нашим неожиданным вторжением, срываются со своих насиженных (или правильнее сказать — навешанных?) мест и принимаются изображать наглядное пособие по изучению броуновского движения. В первые же секунды я теряю из виду нашу мышь. Оттого, что она порождена магией, а не путем естественного воспроизведения, разницы между крылатыми тварями, на мой взгляд, ни малейшей. Не по выражению же морд их различать? Софон и здесь прекрасно проявил себя.
Он вывел нашу летучую мышь из общей кутерьмы и усадил на мое плечо. Должен признаться, это было рискованно, поскольку в первый момент я едва не рубанул ее мечом. Но она спешно приняла всем нам хорошо знакомую по памятникам позу: одна нога немного вперед, левая рука прижата к груди, а правая указывает направление. Видимо, традиция придавать правителям именно эту позу, ну, плюс-минус конь, кепка, треуголка и тому подобное, возникла еще на заре человеческого общества.
— Спокойно, — сказал я. Наверное, самому себе… Никто и не волновался, просто пригнулись пониже, чтобы не задевать суетящихся мышей, и проследовали за мной в следующее помещение.
Наш проводник слетел с плеча и нырнул в первую из целого ряда камер.
Я за ним.
— Аленушка! — Взревев похлестче иного берсеркера, я бросился к своей любимой и обнял ее, целуя наполненные слезами глаза.
— Ты живой… живой!
— Потерпи, милая. Сейчас мы тебя освободим.
Сорвав плащ, я закутал в него мою озябшую царевну. Выворотив из стены крепления, мы осторожно сбили цепи и разжали оковы.
Алена обессиленно повисла у меня на шее, дрожа, словно выброшенный на мороз котенок.
Я взял ее на руки и обнял, поцелуями снимая слезинки с ее лица.
За каждую эту соленую капельку, Кощей, ты лично ответишь мне. Будь у тебя сотня жизней, их всех не хватит, чтобы утолить мою жажду мести.
— А теперь домой.
Алена улыбнулась мне и сказала:
— Для меня дом там, где ты.
Слезы навернулись на мои глаза.
— Любимая…
До выхода мы добрались без приключений. Потревоженные нами мыши разлетелись по своим ночным делам, а больше в подземелье мы никого не встретили.
При нашем появлении ведьмы спикировали вниз, и тут я понял, что стратег из меня никакой. Совершенно. Отправляясь за Аленушкой, я не подумал о такой элементарной вещи, как запасное помело с водителем. Свободных мест ровно двадцать одно, а нас теперь двадцать два.
Подозвав Кэт, я помог ей усадить царевну и прошептал на ухо:
— Доставь ее в столицу… любой ценой.
— Обещаю.
Я подал знак всем занимать свои места.
Мои ребята расселись за ведьмами. На земле остались только я да перевертыш.
В это время в дальнем конце двора раздался чей-то крик и замелькали факелы. Наше присутствие раскрыли.
— Скорее садись.
— Я с тобой, — сказал перевертыш. — Лучше будет, если царевну придержит еще одна ведьма. Сама она еще слишком слаба.
— Я тоже остаюсь. Я больше не хочу тебя терять, — сказала Алена.
— Жди меня во дворце. А я еще не все свои дела завершил. — Пресекая возражения, я махнул рукой, и ведьмы устремились прочь из замка. — Держитесь повыше.
Огни факелов начали несмело приближаться, послышались угрозы и проклятия, зазвенела сталь, повеяло трупным смрадом.
— Как звать-то тебя? — спросил я перевертыша.
— Потапычем кличут.
— Аркаша. — Я протянул ему руку.
— Да кто ж сего не знает? — произнес он удивленно, ответил осторожным рукопожатием и принялся раздеваться.
Спустя мгновение рядом со мной стоял лев. Не просто лев, а далекий предок нынешних царей зверей, большой пещерный лев. Красавец. Такие охотились на бизонов и туров, сокрушая их хребты мощными клыками и могучими лапами. От них старались держаться подальше непобедимые мамонты.
Потапыч тряхнул головой и рыкнул во всю мощь своих легких. Рев прокатился по рядам нападавших, заставив сбиться с ноги, дрогнуть. Даже скелеты и упыри почувствовали страх.
Я взял меч на изготовку и присоединил к его реву свой вопль, который должен был звучать вызовом. Вот только без необходимой аппаратуры он больше напоминал визг голозадой макаки, нежели рык могучего Конана-разрушителя.
Однако, судя по всему, противник понял нас правильно, поскольку ответил разноголосыми воплями.
Рядом со мной забилась в судорогах летучая мышь, прекрасно послужившая проводником по подземелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Расчистив проход, перевертыш вновь принимает облик человека и облачается, пояснив:
— Не могу же я пред очи прекрасной царевны явиться в облике зверя дикого.
— За мной, — командую я, первым ступив в подземелье. Вот где не помешало бы иметь очки ночного видения, хотя бы армейскую «Сову», впрочем, по бедности сошел бы и обыкновенный фонарь.
Словно прочитав мои мысли, вперед выступил чародей, единственный необоротень в моей двадцатке диверсантов. Он щелкнул пальцами, и передо мной возник огненный шар, залив низкие своды коридора багровым светом.
Осторожно продвигаясь вслед за летучей мышью, управляемой Софоном, мы спустились в подземелье по стертым ступеням, помнящим шарканье ног не одного поколения палачей и их жертв. Многие из последних проделали путь лишь в одном направлении, на что намекают прикованные к стенам полуразложившиеся трупы и обглоданные крысами кости среди куч полуистлевшей ветоши, некогда являвшейся одеждой. Задеваю ногой чей-то череп. Он весело скачет вперед, теряя оставшиеся зубы.
— Бедный Йорик, — шепчу ему вслед. Нужно раздобыть себе такой же, только из пластика и с нижней челюстью. Можно будет советоваться по поводу: быть или не быть? Заодно и имидж свой укреплю. Надоело — то с ведьмаком путают, то с воспитателем особо трудных уникальных животных… Минуем камеру пыток, обилию приспособлений в которой позавидовал бы и Торквемада, не говоря уж о всяких мелких садистах-самоучках. Впрочем, с моей точки зрения это все безнадежно устарело. Ведь придумано столько психотропных средств, что время игры в молчанку кануло в Лету. Но каково разнообразие! От громоздких дыб и железных дев разной конфигурации и степени размещения в них человека до небольших буравчиков и иголок, которые загоняют в кости и плоть, от пил и кусачек до бичей и розог. Все буйство человеческой фантазии в области причинения боли себе подобным. Ты смотри, Кощей не поленился даже термитник притащить!.. А здесь у нас что? Без гида не разобраться. Какие-то дрова, тряпье… фу! Рассадник плесени и гнили. Следующее помещение больше всех предыдущих. Огненный шар влетает вслед за летучей мышью, и что тут начинается! Сотни крылатых кровопийц, разбуженные то ли близящейся полуночью, то ли нашим неожиданным вторжением, срываются со своих насиженных (или правильнее сказать — навешанных?) мест и принимаются изображать наглядное пособие по изучению броуновского движения. В первые же секунды я теряю из виду нашу мышь. Оттого, что она порождена магией, а не путем естественного воспроизведения, разницы между крылатыми тварями, на мой взгляд, ни малейшей. Не по выражению же морд их различать? Софон и здесь прекрасно проявил себя.
Он вывел нашу летучую мышь из общей кутерьмы и усадил на мое плечо. Должен признаться, это было рискованно, поскольку в первый момент я едва не рубанул ее мечом. Но она спешно приняла всем нам хорошо знакомую по памятникам позу: одна нога немного вперед, левая рука прижата к груди, а правая указывает направление. Видимо, традиция придавать правителям именно эту позу, ну, плюс-минус конь, кепка, треуголка и тому подобное, возникла еще на заре человеческого общества.
— Спокойно, — сказал я. Наверное, самому себе… Никто и не волновался, просто пригнулись пониже, чтобы не задевать суетящихся мышей, и проследовали за мной в следующее помещение.
Наш проводник слетел с плеча и нырнул в первую из целого ряда камер.
Я за ним.
— Аленушка! — Взревев похлестче иного берсеркера, я бросился к своей любимой и обнял ее, целуя наполненные слезами глаза.
— Ты живой… живой!
— Потерпи, милая. Сейчас мы тебя освободим.
Сорвав плащ, я закутал в него мою озябшую царевну. Выворотив из стены крепления, мы осторожно сбили цепи и разжали оковы.
Алена обессиленно повисла у меня на шее, дрожа, словно выброшенный на мороз котенок.
Я взял ее на руки и обнял, поцелуями снимая слезинки с ее лица.
За каждую эту соленую капельку, Кощей, ты лично ответишь мне. Будь у тебя сотня жизней, их всех не хватит, чтобы утолить мою жажду мести.
— А теперь домой.
Алена улыбнулась мне и сказала:
— Для меня дом там, где ты.
Слезы навернулись на мои глаза.
— Любимая…
До выхода мы добрались без приключений. Потревоженные нами мыши разлетелись по своим ночным делам, а больше в подземелье мы никого не встретили.
При нашем появлении ведьмы спикировали вниз, и тут я понял, что стратег из меня никакой. Совершенно. Отправляясь за Аленушкой, я не подумал о такой элементарной вещи, как запасное помело с водителем. Свободных мест ровно двадцать одно, а нас теперь двадцать два.
Подозвав Кэт, я помог ей усадить царевну и прошептал на ухо:
— Доставь ее в столицу… любой ценой.
— Обещаю.
Я подал знак всем занимать свои места.
Мои ребята расселись за ведьмами. На земле остались только я да перевертыш.
В это время в дальнем конце двора раздался чей-то крик и замелькали факелы. Наше присутствие раскрыли.
— Скорее садись.
— Я с тобой, — сказал перевертыш. — Лучше будет, если царевну придержит еще одна ведьма. Сама она еще слишком слаба.
— Я тоже остаюсь. Я больше не хочу тебя терять, — сказала Алена.
— Жди меня во дворце. А я еще не все свои дела завершил. — Пресекая возражения, я махнул рукой, и ведьмы устремились прочь из замка. — Держитесь повыше.
Огни факелов начали несмело приближаться, послышались угрозы и проклятия, зазвенела сталь, повеяло трупным смрадом.
— Как звать-то тебя? — спросил я перевертыша.
— Потапычем кличут.
— Аркаша. — Я протянул ему руку.
— Да кто ж сего не знает? — произнес он удивленно, ответил осторожным рукопожатием и принялся раздеваться.
Спустя мгновение рядом со мной стоял лев. Не просто лев, а далекий предок нынешних царей зверей, большой пещерный лев. Красавец. Такие охотились на бизонов и туров, сокрушая их хребты мощными клыками и могучими лапами. От них старались держаться подальше непобедимые мамонты.
Потапыч тряхнул головой и рыкнул во всю мощь своих легких. Рев прокатился по рядам нападавших, заставив сбиться с ноги, дрогнуть. Даже скелеты и упыри почувствовали страх.
Я взял меч на изготовку и присоединил к его реву свой вопль, который должен был звучать вызовом. Вот только без необходимой аппаратуры он больше напоминал визг голозадой макаки, нежели рык могучего Конана-разрушителя.
Однако, судя по всему, противник понял нас правильно, поскольку ответил разноголосыми воплями.
Рядом со мной забилась в судорогах летучая мышь, прекрасно послужившая проводником по подземелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95